Энциклопедия русских суеверий
Шрифт:
Первый раз вынося ребенка из дома, мазали ему на лбу сажей крест (ограждая от дурных влияний и подмены) (Забайк.).
Повсеместно считалось необходимым крестить детей перед сном.
Некоторые крестьянки считали предосудительным грубо ругать, тем более — проклинать детей, младенцев, особенно в момент родов или в вечернее, ночное время (ср. также сообщение Н. Демича: «…в Архангельской губернии беременной женщине запрещается браниться, чтобы дитя не было злым») <Демич, 1891>. Однако часть матерей все же не придерживалась таких правил.
Есть и способы вернуть обмененного нечистой силе, получив обратно свое дитя. Один из них — бить обменёныша прутьями ольхи перед горящей печью. Тогда невидимая «хозяйка» дома (печи?) сжалится над своим ребенком и отдаст украденного <Харузина, 1906>.
Вернуть обменённого, облегчить его участь могли и молебны, молитвы родных, особенно молитвы матери. Согласно некоторым поверьям, крещение погубленного младенца заменяла раздача сорока крестиков живым детям. Мать приспанного должна была провести в церкви три ночи, держа мертвого ребенка на руках: это высвобождало умершего из-под власти нечистой силы (в новгородской версии сюжета, основанного на этом поверье, младенец даже возвращен крестной матери — живым).
Однако, прежде чем возвратить обменыша нечистой силе, нужно обнаружить пропажу «настоящего» ребенка. В многочисленных рассказах о проклятых, похищенных и обмененных детях глаза их родителей словно бы застилает колдовская пелена. Так, на Русском Севере популярен сюжет, в котором унесенная и воспитанная лешим проклятая дочь вырастает, выходит замуж, возвращается домой и лишь тогда выбрасывает из зыбки своего голосящего двойника — младенец оказывается куском дерева, голиком. Иногда, положенный на порог дома, он «рассыпается» под ударом топора (Арх., Курск.). В бытующих поверьях и обычаях XIX — начала XX в. такому «обратному обмену» (перерождению) было, по-видимому, тождественно раскалывание над обменышем корыта (перебрасывание через порог — Арх.).
Впрочем, материнская любовь и жалость могли помешать столь радикальному (обращающему его в «ничто») средству избавления от «подмененного урода»: «В поселке Оноховском Нерчинского округа у казачки был десятилетний мальчик, который не говорил и не вставал с постели. Про него говорили, что это не ее сын, так как она родила здорового мальчика, который был подменен нечистым духом поленом дров в то время, когда она его бранила. Многие советовали ей положить ребенка под осиновое корыто и расколоть над ним это корыто, тогда обнаружился бы обман матери. Мать хотя и разделяла эти нелепые взгляды, но тем не менее не могла согласиться на подобные предложения и провозилась со своим „подмененным уродом“ еще несколько лет, пока он не умер естественной смертью» (Забайк.) <Логиновский, 1903>.
ОБМЕНИ, ОБМЕНКИ — оборотни.
Обмени и обменки в поверьях Русского Севера сходны с оборотнями. Обмени — существа, обращенные ведьмами или колдунами в людей, а также ведьмы и колдуны, превратившиеся в животных, кусты, камни. Обменки — те люди, которые превращены ведьмами или колдунами в русалок (Сев.).
ОБОРОТЕНЬ, ОБВЕРТЕНЬ, ОБВОРОТЕНЬ, ОБВОРОТЕНЬ, ОБВОРОТЕНЬ, ОБЕРТЕНЬ, ОБЕРТНОЙ, ОБЕРТУН, ОБЕРТЫШ, ОБЁРТЫШ, ОВЕРТУН, ОВЁРТЫШ — предмет, существо, обернувшееся (обернутое) человеком, или, наоборот, человек, обратившийся, обращенный в кого-либо, во что-либо; колдун.
ОБЕРТИХА, ОБОРОТКА — ведьма,
«Овёртыш был ворон» [из сказки] (Мурм.); «Тут мужик понял, что перед ним оборотень» (Сургут.); «Ведьма тот же оборотень»; «Оборотнем через дорогу мечется»; «Над пьяным и оборотень потешается» <Даль, 1881>; «Оборотка будто бы бегает ночью по дворам, выдаивает коров» (Перм.); «Служба узял оборотня, положил его на порог и потребовал топор» (Курск.).
Способностями к оборотничеству в поверьях наделены лешие и водяные, черт, но чаще всего оборотнями именуются колдуны, ведьмы, а также люди, обернутые колдунами и ведьмами в животных (см. ВОЛКОДЛАК).
«В проточных водах и особенно часто „на омутах“ (глубокие места) встречаются оборотни в виде рыбы; при этом они обыкновенно „по воде стоят“, т. е. хвостом встречу воды» (Влад.); «Оборотни — особая порода людей. Мужики чаще оборачиваются в медведя, а женщины — в свинью» (Сургут.). Оборотень превращается в свинью, реже — в волка, чаще между ними встречаются женщины-свиньи, которые «просто гуляют по улицам ночью, пугая крещеный люд» (Вятск.).
«В превращения людей в медведей, сорок и других животных народ верует и веру свою подтверждает бывалым на веках» (Арх.). Оборотни — мужчины и женщины, «которые знают чернокнижие и с помощью злых духов могут обращаться в разных животных»; говорят, что ведьма «бывает всегда оборотнем и может являться в разных видах. Так, рассказывают, что видели долгое время бегавшую по селу, по вечерам, свинью, которую несколько раз собирались убить, но та, завидя народ, убегала куда-либо в глухой угол и исчезала мгновенно. Несколько лет тому назад будто бы видели ночью бочку, которая прокатилась через все село и тоже скрылась: все это ведьмы-оборотни» (Сарат.) <Минх, 1890>. Ведьма, превращающаяся в корову, в козу (ямана), в свинью, в некоторых местах называется оборотнем (Забайк.); оборотень подкатывается клубком, клочком сена, комом снега, овчиной, обращается в камень, клубок ниток, кучу пакли, в собаку, сову, петуха, ежа <Даль, 1880>.
«Оборотни бывают двух сортов: одни вольные, другие подневольные. Вольный оборотень тот, кто сам собой, своей волей оборачивается в какого-нибудь зверя, чтобы невзначай людей пугать и их обирать, когда те испугаются. Подневольный оборотень тот, кого кто-нибудь по насердкам оборотит в зверя, чтобы тот скитался и нужду спознавал. Подневольные оборотни безопасны, жалости подобны… А вот тех, кои сами собой, ради корысти, на эти штуки пускаются, тех, знамо, и убить не грех — туда и дорога» (Урал.) <Железнов, 1910>.
Наиболее распространенные формы превращений «собственно оборотней» — волк, медведь (колдуны); свинья, лошадь, птица, дым, колесо, копна сена (ведьмы), а также волк, медведь, лошадь (для тех, кто обернут колдунами).
Иногда оборотнями именуются обмененные, подмененные нечистой силой дети: оборотень — головешка, обращенная в ребенка чертом (Курск.).
Вера в оборотней и оборотничество была сильна и в древней, средневековой Руси, и в России XVIII-XIX вв. В XVIII в. В. Н. Татищев отмечал, что вера в превращения человека в медведя, сороку, дым «твердо удерживается» и «между подлостью, и между нерассудными дворянами». «Случаи обращения людей в животных и в деревья до сих пор считаются у вологодского народа вполне возможными и нередкими, — писал в конце XIX в. Н. Иваницкий. — Лягушки повсюду признаются обращенными людьми, во многих местах и медведи. Всего же чаще люди обращаются в волков» (Волог.). Вера в то, медведь — превращенный (проклятый) человек, удерживается у некоторых жителей Новгородской области до сих пор.