Эндана
Шрифт:
Девушка вздохнула:
– Зачем вам это, ваше величество?
– Я собираюсь просить вашей руки, – неожиданно для самого себя ответил Тиар.
Музыка закончилась, и они неожиданно оказались одни в центре зала, окруженные облаком чужого любопытства.
Леантина отняла руку, мрачно взглянула на претендента в женихи и очень тихо сказала:
– Пойдемте, я объясню вам причину, по которой брак невозможен.
После чего развернулась и вышла из зала. Тиар поспешил за ней.
Доведись ему обернуться, кенлирец заметил бы, с какой грустью смотрит вслед оружейник Р’Омус.
Принцесса
Девушка подошла к окну, немного постояла, рассматривая дворцовый сад, и спросила:
– Вы по-прежнему хотите услышать, почему мне не нравитесь?
Его величество через силу кивнул – он уже и сам не был уверен, так ли необходимо это знание. Принцесса посмотрела на северянина исподлобья и стянула с плеча серебряный браслет, открыв взгляду знакомый узор татуировки, перечеркнутый широким розовым шрамом.
В глазах принцессы зажегся опасный огонек, она спросила с сарказмом:
– Могу я теперь узнать, как поживает плод моей преступной страсти с вашей сестрой? И что, младенец действительно похож на меня?
Тиар молчал, его душа умерла в тот момент, когда открылась татуировка: грудь словно разодрали изнутри острыми когтями.
– Молчите, ваше величество? – печально спросила принцесса, снова пряча отметину под браслетом. – Я оставила эти шрам и татуировку как памятник собственной глупости, излишней доверчивости, а еще – как напоминание о предательстве. Надеюсь, вам достаточно такого объяснения? Я никогда не буду вашей женой, король Тиар. Вы оставили меня на съедение злобной своре в тот момент, когда я больше всего нуждалась в защите. Я жива только потому, что рядом оказались верные друзья.
Голос принцессы, выровнявшись, снова стал полон спокойного безразличия.
– Я наблюдала за вами сегодня… Вы ведь так и не узнали девушку, ставшую невестой моего брата Герэта. Это Арана, сельская колдунья, которую я спасла от костра и которая в свою очередь спасла меня от смерти в ваших застенках. Надеюсь, что она будет счастлива и любима, – принцесса нахмурилась. – Не могу пожелать того же вашей сестре. Что же касается вас, Тиар… – девушка, немного помолчав, твердо сказала: – Я не могу быть ни вашей женой, ни вашим другом, но в состоянии остаться добрым соседом, готовым прийти на помощь. Мои родные не знают о том, что произошло. За исключением братьев. Это они нашли меня, и скрыть правду не получилось. Но они обещали молчать. Можете смело сватать одну из моих сестер, я знаю: вы станете хорошим мужем.
Последние слова, как ни странно, ранили Тиара больше всего. Они походили на могильный камень, поставленный на его надежде. И винить, кроме себя, было некого. И дело не только в навете сестры. Просто он запутался и испугался. Испугался своих чувств, необъяснимой тяги к энданцу. Испугался сам себя. Предпочел бездействие выбору. И судьба жестоко отомстила ему за мимолетную трусость, сначала поманив мечтой, а потом разом лишив ее.
– Уходите, Тиар. Мне больше нечего вам сказать. – Принцесса снова отвернулась к окну, давая понять, что разговор окончен.
Тиар, сделав несколько тяжелых шагов к двери, резко остановился.
– Вы правы, принцесса, мне нет прощения. Но мне никто не нужен, кроме вас. Поэтому я постараюсь его заслужить, хотя бы ценой собственной жизни!
Девушка в ответ только пожала плечами:
– Мне не нужны такие жертвы. Живите долго, будьте счастливы, но без меня.
Тиар поклонился и вышел. Если бы его величество мог смотреть сквозь стены, то он увидел бы, как принцесса буквально рухнула на «диванчик», закрыв лицо дрожащими руками. И если бы Леа обладала подобной способностью, то она была бы немало удивлена выражением лица отвергнутого жениха – северянин не собирался сдаваться.
Не успела закрыться дверь за Тиаром, как ее снова толкнули. Леа, поспешно отняв руки от лица, сердито посмотрела на непрошеного гостя. На пороге стоял, переминаясь с ноги на ногу, Эдвин.
– К тебе можно? – спросил принц.
Не дожидаясь ответа, брат уселся рядом и обнял ее за плечи. В ответ на ласку у Леа брызнули слезы из глаз, снимая державшее целый день напряжение. Его высочество только крепче прижал сестру к себе, утешая, как маленького ребенка. Увидь Леа кто-нибудь из гостей, то-то бы удивился. Самая таинственная и опасная женщина Энданы рыдала, как обыкновенная девчонка, заливая слезами камзол брата.
– Тяжелый день, сестренка? – спросил принц, когда Леа наконец успокоилась.
– Бывало хуже, – усмехнулась девушка, утирая слезы шелковым платочком.
– Это ведь была она? Это принцесса Алба обвинила тебя, оболгав? – мрачно поинтересовался юноша.
Леа кивнула.
– Тебе стоило раньше предупредить, а то я за этой дрянью успел приударить!
– Ничего, – успокоила принцесса, – можешь считать, что ты расплатился за меня.
Его высочество недоверчиво хмыкнул, а Леа, усмехнувшись, пояснила:
– Поверь, твоя внезапная холодность для Албы – самое большое разочарование в жизни после моего бегства.
– Эх, поговорить бы с ее братцем с глазу на глаз! – продолжал горячиться принц.
– Эдвин! – слегка повысила голос Леа.
– Помню, помню, должен делать вид, что ничего не знаю! – пробубнил себе под нос юноша, дотронулся до одной из косичек сестры и хмыкнул, вспомнив что-то веселое. – Ты видела лицо князя Каты, когда он разглядел твою прическу? По-моему, он был готов тебя удочерить!
Леа вздохнула – какой все-таки еще ребенок Эдвин – и ответила:
– Нет, в это время я смотрела на отца и маму.
Эдвин тут же отпустил косу:
– Ну и как?
Девушка невесело усмехнулась:
– Им не понравилось.
– Да уж, – согласился брат. – Мне бы тоже не понравилось, если бы я узнал, что шестнадцатилетняя дочь успела отправить на тот свет две дюжины человек!
Леа, поморщившись, возразила:
– Ну, допустим, людей среди них десятка не наберется.
– А остальные кто? – поднял в недоумении брови его высочество.