Энни из Грин Гейблз

Монтгомери Люси Мод

Энни вдруг почувствовала, как в странном испуге забилось её сердечко. Этого она не могла предвидеть! Она-то ожидала, что Гильберт тоже станет посещать занятия в Редмонде. Как же она выдержит без их в высшей степени стимулирующего соревнования? Как невыносимо скучно ей будет учиться без её давнишнего «врага» даже в таком респектабельном колледже, открывающем хорошие перспективы для своих выпускников!

На следующее утро, за завтраком, Энни показалось, что Мэтью плохо выглядит. Конечно, седины у него не поубавилось за последний год… Но дело было даже не в этом.

– Марилла, – осторожно начала она, – Мэтью в порядке?

– Нет, –

вздохнула та. – Этой весной его снова беспокоили сердечные приступы, но он о себе не думает. Я начала сильно беспокоиться о нём, но, вроде, ему полегчало, и, чтобы облегчить его труд, мы наняли одного здорового парня. В общем, надеюсь, теперь у него появится возможность больше отдыхать. А сейчас вы ему поднимите настроение. Он всегда так вам рад!

Энни наклонилась через стол и положила ладони, как она это часто делала, на морщинистое лицо Мариллы.

– Да и вы что-то неважно выглядите, как я погляжу! У вас усталый вид! Верно, вы слишком много работали! Сейчас отдыхайте, пока я дома. Единственное, сегодня давайте сделаем мне «выходной», чтобы я могла пробежаться по любимым местам и вернуться в свои детские мечты. Но потом, обещаю, – вы ни к чему не притронетесь в этом доме! Всю работу сделаю сама.

Марилла с любовью улыбнулась своей Энни.

– Да дело не в работе вовсе! Это всё – моя голова. Приступы головной боли участились, и болят глаза. Доктор Спенсер предлагал мне заменить очки, но это – что мёртвому припарки, – без толку! Говорят, в конце июня на остров приезжает один известный окулист. Доктор Спенсер посоветовал мне обратиться к нему. Пожалуй, стоит это сделать! Я даже читаю и шью теперь с трудом! Да, Энни, я рада вашим успехам в Королевской Академии. Пройти всю программу за один год да ещё получить стипендию из фонда Эйвери! Это уметь надо! Хотя миссис Линд и любит повторять: «Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь!» Но всё же, вы неплохо потрудились! Впрочем, та же миссис Линд не особенно верит в пользу высшего образования для женщин. Оно ведь в хозяйстве не пригодится, как считает Рейчел. Но я так не считаю! Кстати, разговор о Рейчел кое о чём мне напомнил. Вы слышали что-нибудь последнее время о банке Эбби, Энни?

– Отзывы о нём не самые блестящие, – сказала Энни и поинтересовалась: – А почему вы спрашиваете, Марилла?

– То же самое мне и Рейчел говорила. Она поднялась к нам как-то на прошлой неделе и завела разговор на эту тему. Мэтью сразу забеспокоился. Все наши сбережения, до последнего пенни, – в этом банке! Я же просила его положить их в обычный сбербанк, но только вот мистер Эбби – старинный друг нашего отца, который клал сбережения только в его банк. Мэтью говорил, что если во главе банка стоит мистер Эбби, – то в этом банке смело можно открывать свой счёт.

– Думаю, он много лет уже остаётся главой своего банка чисто номинально, – заметила Энни. – Он же пожилой человек! А банк прибрали к рукам его племянники.

– Вот и Рейчел говорила нам то же самое. Я предложила Мэтью немедленно забрать сбережения из банка, и он намеревался подумать об этом. Но мистер Рассел заверил его вчера, что банк хранит свои добрые традиции.

Энни провела чудный день на лоне природы. Она никогда его не забудет! Золотой, яркий денёк!. Ясное небо, и деревья, стоявшие в цвету… Несколько часов подряд она пробыла в саду. Потом побежала к Потоку Дриады, к Чистоте Ивы и в Фиалковую Долину; в доме пастора состоялся интересный содержательный разговор с миссис Аллан, а вечером она отправилась через

Аллею Влюблённых вместе с Мэтью на дальнее пастбище, чтобы пригнать домой коров.

Закат позолотил леса и долины на западе. Мэтью медленно шёл с опущенной головой; Энни, высокая и тоненькая, старалась подстроить свой летящий шаг под его тяжёлый.

– Мэтью, сегодня вы явно переработали, – сказала она озабоченно. – Почему бы вам не отдыхать почаще?

– Ну, в общем, дело не только в отдыхе, – отозвался Мэтью, открывая ворота, чтобы коровы могли войти. – Старею, Энни, но об этом как-то всё время забываю. Работал я всегда довольно много; от работы никогда не отказывался.

– Если бы я была мальчиком, которого вы хотели взять из приюта, а не девочкой, – грустно сказала Энни, – я бы сейчас совсем освободила бы вас от тяжёлой работы! Только ради этого стоило бы родиться мальчиком!

– Ну нет, я не променял бы вас и на дюжину парней, Энни! – сказал Мэтью, похлопывая её по руке. – Имейте это в виду! Это ведь не какой-нибудь мальчишка получил стипендию Эйвери, не правда ли? Её дали девочке – моей девочке – той девочке, которой старик Мэтью всегда гордился!

И он улыбнулся ей, как всегда робко и застенчиво. Память об этой улыбке Энни унесла с собою в тот вечер в восточную комнатку; она долго сидела у окна, вспоминая дни минувшие и мечтая о будущем. Снежная Королева, снова вся в белом, будто сияла отражённым лунным светом. За Очард Слоупом в болотце квакали лягушки… И эту ночь в серебряном сиянии луны, тихую и прекрасную, напоенную ароматами цветов, – Энни запомнит навсегда. Эта ночь стала концом её счастливой, безмятежной жизни; и с тех пор, как горе коснулось её своим леденящим крылом, – жизнь уже никогда не казалась ей такой, как прежде.

Глава 37. Жница по имени Смерть

– Мэтью, Мэтью, что случилось? Ты что, заболел? – вопрошала Марилла, и каждое слово её было полно тревоги. Энни вошла в холл, держа в руках свежесорванные белые нарциссы, но её не волновали больше ни их цвет, ни утончённый запах, – она в страхе смотрела на исказившееся, посеревшее лицо Мэтью, остановившегося на крыльце со сложенной газетой в руке. Энни уронила цветы и, помчавшись через кухню, подбежала к нему одновременно с Мариллой. Но было уже поздно. Мэтью упал навзничь у порога.

– Он без сознания! – испуганно прошептала Марилла и тотчас же сказала Энни:

– Скорее бегите к Мартину – быстро, быстро! Он – в амбаре!

Мартин, нанятый Мэтью на лето, только что вернувшийся с почты, поспешил за доктором, по пути дав знать мистеру и миссис Берри, что Мэтью стало плохо. Миссис Линд, которая зашла по делу в Очард Слоуп, поспешила в Грин Гейблз вместе с ними. Они обнаружили Энни и Мариллу, тщетно пытавшихся привести в сознание Мэтью. Миссис Линд мягко отстранила их обеих и постаралась нащупать пульс. Потом она приложила ухо к его груди. Её глаза посмотрели на них с глубокой скорбью и наполнились слезами.

– Марилла, – печально произнесла она. – Ему уже ничем нельзя помочь.

– Миссис Линд, не хотите ли вы сказать, что… что Мэтью?…, – Энни не смогла произнести страшное слово. Ей стало плохо, и она смертельно побледнела.

– Да, детка, да… Боюсь, что это так. Посмотрите на его лицо! Если бы вы видели эти признаки столько раз, сколько видела их я за свою жизнь, – вы бы знали, что они означают.

Энни взглянула на спокойное лицо Мэтью и увидела, что на нём лежит печать Великого Присутствия.