Энни с острова принца Эдуарда
Шрифт:
Одеяла миссис Линд сослужили им зимой хорошую службу. У Пэтти-Плейс, помимо многочисленных преимуществ, были свои недостатки. Дом оказался довольно холодным, и в морозные зимние ночи все не раз помянули добрым словом миссис Линд, залезая под теплые одеяла. Господь воздаст ей за ее доброту и за… эти одеяла! Энни поселилась в той голубой комнатке, которую сразу облюбовала для себя. Присцилла со Стеллой заняли большую комнату наверху, а Фил довольствовалась той маленькой, над кухней. Что же касается тетушки Джеймсины, то она въехала в комнатку рядом с гостиной, внизу. Расти поначалу спал, свернувшись
Энни, направляясь домой из Редмонда, через несколько дней после своего возвращения, заметила, что люди как-то странно на нее смотрят и прячут улыбки. Девушка никак не могла понять, в чем дело. Может, шляпка помялась, или она потеряла ремень? В недоумении повернув голову, Энни впервые увидела Расти… Он следовал за девушкой по пятам, не отставая; это был беспризорный кот, молодой и тощий, с взъерошенной шерстью и каким-то диким взглядом кошачьих глаз.
Клочья шерсти за ушами были выдраны, один глаз «временно вышел из строя», а нижняя челюсть казалась непомерно большой.
Что касается цвета этих жалких остатков кошачьей шерсти, перемазанных грязью, то его можно было бы сравнить с цветом опаленной шерсти какого-нибудь кота-бедолаги.
Энни крикнула «кш-ш!», но кот и не подумал уходить. Стоило лишь ей остановиться, как он садился на задние лапы и укоризненно смотрел на нее своим единственным неповрежденным глазом. Когда она продолжала свой путь, он следовал за ней. Так он преследовал девушку до самых ворот Пэтти-Плейс, но здесь она холодно закрыла их перед самым носом этого «приблудного» кота, наивно полагая, что видит его в последний раз. Но когда минут через пятнадцать Фил распахнула дверь, у порога сидел все тот же «опаленный опальный» кот. Более того, он осмелился проникнуть в дом и прыгнуть к Энни на колени с победным и в то же время заискивающим «мяу!»
– Энни, – удивленно спросила Стелла, – это ваше животное?
– Нет, еще чего не хватало! – брезгливо отмахнулась та. – Это создание взялось откуда-то, словно из-под земли, и следовало за мной до самого дома. Никак не могла от него отделаться. Слушай, брысь отсюда! Я, естественно, люблю котов нормального вида, а ты – что за зверь такой выискался?
Кот, однако, не собирался спускаться с теплых колен; он свернулся клубочком и замурлыкал.
– Очевидно, этот кот принял вас! – рассмеялась Присцилла.
– Да, но я не желаю принимать его! – упрямо заявила Энни.
– Несчастное существо, наверное, умирает от голода, – с состраданием сказала Фил. – Смотрите, одни кожа да кости!
– Ладно, я накормлю его, но потом пусть отправляется восвояси! – сказала Энни решительно.
Кота накормили и отправили за дверь. А утром он явился снова и притаился у порога, дожидаясь, когда кто-нибудь выйдет. Холодный прием, который, был ему оказан, не возымел на него никакого действия. Все только руками развели, и Энни должна была принять какое-то решение. Из сострадания девушки покормили его снова; кот приходил к ним каждый день в течение недели. В конце концов нужно было что-то предпринимать!.. Между тем, кот уже не казался таким тощим и облезлым. Больной глаз и щека приобрели нормальный вид; кошачьи бока округлились, и все видели, что он время от времени умывается.
– Но не можем же мы его и в самом деле оставить! –
– Нам придется как-то от него избавиться, – мрачно сказала Энни, глядя на предмет их разговора, который лежал на коврике у камина, довольно мурлыкая; он казался кротким, как овечка. Энни продолжала, не меняя тона:
– Один вопрос: как мы это сделаем? Как четыре беззащитные девушки смогут избавиться от кота, который вовсе не хочет, чтобы от него избавлялись?
– А мы его… усыпим с помощью хлороформа! – живо отозвалась Фил. – Это наиболее гуманный способ.
– Кто из нас знает хоть что-нибудь о том, как хлороформировать кошек? – угрюмо спросила Энни.
– Я знаю, дорогая! И это одно из немногих – увы, немногих! – моих достоинств. Я таким образом избавилась от нескольких представителей кошачьего племени, пока жила дома. Значит, так! Вы как следует кормите кота завтраком с утра пораньше. Затем сажаете его на мешковину – кстати, я видела мешок в кладовке! – и переворачиваете вверх дном деревянный ящик; таким образом, кот оказывается под ним. Затем вы открываете бутылочку с хлороформом и плещете самую малость под ящик. Потом надо положить на него сверху какой-нибудь груз и оставить до вечера. И кот тихо, мирно уснет навсегда, свернувшись калачиком. Никакой боли и никакой борьбы.
– Легче сказать – труднее сделать, – с сомнением сказала Энни.
– Да нет ничего проще! Предоставьте все сделать мне. Я справлюсь, – заверила девушек Фил.
Они достали хлороформ, и на следующее утро Расти сам попался на крючок. Он съел угощение, облизнулся и прыгнул на колени к Энни. У нее сжалось сердце. Это несчастное существо любило ее и полностью ей доверяло! Разве могла она принять участие в его уничтожении?
– Вот, возьмите его, – резко сказала она Фил. – Я чувствую себя убийцей!
– Он скоро отмучается, – попыталась успокоить ее та, но Энни поспешно ретировалась.
Все свершилось на заднем крыльце. Целый день никто не подходил к нему и близко. Но вечером Фил заявила, что Расти нужно похоронить.
– Пусть Прис со Стеллой выроют ему могилку в саду, – скомандовала она, – а вы, Энни, идемте со мной. Вместе мы уберем ящик. Ненавижу, когда приходится в конце концов его поднимать!
Две заговорщицы подошли на цыпочках к заднему крыльцу. Фил осторожно убрала камень, которым придавила ящик. И вдруг они услышали слабое, но отчетливо слышное мяуканье!
– Он… он жив! – произнесла Энни и так и села на ступеньки у порога кухни.
– Да не должен бы, – заметила Фил.
Но из-под ящика вновь раздалось приглушенное мяуканье, – неоспоримое доказательство того, что кот действительно выжил каким-то чудом. Девушки молча уставились друг на друга.
– Ну, что будем делать? – спросила Энни.
– Чего вы не идете? – удивилась Стелла, появляясь на пороге. – Могилка готова. Вы что, словно воды в рот набрали?
Она недоуменно пожала плечами.