Энтомоптер
Шрифт:
– Так что, нам атомные пистолеты изобретать, что ли?
– пробормотал Юрка.
– Почему обязательно пистолеты?
– сказал Инженер.
Мы переглянулись. Действительно, почему пистолеты? Может быть, потому, что их всегда мастерят мальчишки, так же, как девчонки всегда играют в куклы?
– Настоящего пистолета вам все равно никогда не смастерить. Для этого нужны станки, а не напильники. Тем более вам никогда не изготовить патроны для настоящего пистолета. А самопалы... Скажите, очень интересно стрелять из самопала?
– Конечно, интересно!
– сказал Тошка.
– Если бы неинтересно, то не стреляли бы.
– Это очень нехороший интерес, - сказал Инженер.
– Это интерес риска. Когда вы рискуете, вы ничего не знаете точно. "Авось выстрелит...", "авось не взорвется...", "авось попаду в мишень..." Даже средневековые инженеры никогда не стали бы так рисковать. Может быть, только алхимики... Эти, действительно, работали на сплошные "авось"... Хотя тоже не все, а самые глупые из них.
– Мы не алхимики, - сказал Тошка.
Инженер не обратил на него внимания.
– И есть другой интерес, - продолжал он.
– Интерес опыта. Интерес, которым движется вся наука. Наука не может рисковать, это ей слишком дорого обходится. Да ей и не нужен риск. У нее есть расчет. Сначала вы можете прикинуть, что и как, а потом поставить опыт, проверить свой расчет.
– У нас тоже был опыт...
– сказал Тошка.
Инженер удивленно поднял брови.
– Опыт?
– переспросил он.
– А во имя чего вы ставили этот опыт? Чего вы хотели добиться?
– Мы хотели...
– сказал Тошка и запнулся.
– Ладно, молчи, - вдруг сказал Блин.
– Хотели, хотели... Ничего мы не хотели. Просто стреляли и ни о чем не думали...
– Резонно, - сказал Инженер.
Перехватывая руками ободья колес, он ловко развернул свое кресло и подъехал к письменному столу. Выдвинув средний ящик, он достал из него белую продолговатую коробочку и протянул ее мне.
– Ну-ка, скажи, что это такое?
Только младенец мог ошибиться.
– Карманный приемник, конечно, - сказал я.
– Попробуй включить.
Я быстро нашел рубчатое колесико настройки, слегка выступающее из узкой щели корпуса, и повернул его по часовой стрелке. Внутри коробки чуть слышно щелкнул выключатель. Я продолжал поворачивать колесико до тех пор, пока из невидимого динамика не послышалось: "...Прикумского района досрочно готовить технику к уборке нового урожая. Уже сейчас механизаторы начали ремонтировать жнейки и механические грабли..."
– Нравится?
– спросил Инженер.
– Еще бы!
– сказал я.
– Давай сюда. А как ты думаешь, что это такое?
– И в руках у меня оказалась коробочка из зеленой пластмассы, величиной чуть больше спичечного коробка. Только никаких щелей и никаких колесиков на ней не было, и кнопок тоже не было. Два небольших отверстия в одной из стенок, - вот все, что на ней было.
– Догадался?
– спросил Инженер.
– Нет.
– Посмотри хорошенько.
Я попытался открыть коробочку.
– Не надо, - сказал Инженер, - подожди.
И вдруг коробочка ожила. Она слегка вздрогнула в моей руке, и мужской голос произнес: "...ожидается солнечная погода. Температура двенадцать пятнадцать градусов тепла..."
– Тоже приемник?
– удивился я.
– А как он включился? Я ничего не нажимал.
– Термореле, - сказал Инженер.
– Настроено на двадцать пять градусов. Включается от теплоты человеческого тела. Оно под самой крышкой. Ты нагрел пальцами пластмассу, оно и включило питание. Только это не приемник, а радиоточка на одну станцию.
– Здорово!
– воскликнул я.
Радиоточка пошла по рукам. Сработана она была отлично, не придерешься. Мы только вздыхали и переглядывались.
– А какая польза от такого включения?
– спросил вдруг Борька Линевский. Пока в руках держишь - работает, поставил на стол - выключилась.
– Чудесно!
– сказал Инженер.
– Вот вопрос, которого я ждал. Нет никакой пользы от такого включения.
– Тогда для чего вы ее делали?
Инженер прищурил глаза и хитро посмотрел на нас.
– Для того, чтобы удивлять незнакомых.
– Удивлять? Стоило возиться!
– воскликнул Борька.
– Времени-то здесь сколько потрачено!
– Верно, - сказал Инженер, - времени потрачено много. Хорошо рассчитано, умно смонтировано, и все без пользы. Можно сказать - опыт, неизвестно для чего поставленный. Впрочем, это легко изменить: просто вместо теплового реле поставить кнопочный выключатель, и все будет, как надо. А вот результат вашего опыта мог оказаться непоправимым. Новый палец к руке не приставишь...
Мы молчали.
Потом Тошка спросил:
– Это правда... что вы инженер?
Владимир Августович улыбнулся и покачал головой.
– Нет, неправда. Я самый обыкновенный монтажник. Электромонтажник. Знаете, что это такое?
– Примерно, - сказал Борька Линевский.
– Ювелирная была работа, как у часовщика. Собирал я амперметры и вольтметры для особо точных измерений. Работал до тех пор, пока вот...
– И он посмотрел на свои неподвижные ноги на подножке кресла.
– Авария, да?
– шепотом спросил Тошка.
– Авария. Вот здесь, - показал он на позвоночник.
– Теперь сижу, собираю приемники. Третий год.
– А стрекозы зачем?
– не выдержал я.
– Стрекозы?
– Инженер взглянул на картонные щиты на стенах.
– Это очень интересные насекомые. Пожалуй, самые интересные на земном шаре. Когда-нибудь я вам расскажу о них.
– Зачем когда-нибудь? Расскажите сейчас, - попросил Тошка.
– Нет, - сказал Инженер.
– Рассказывать придется много, а сейчас поздно и я устал. Хотите прийти ко мне завтра, в это же время?