Эпидемия
Шрифт:
— Да ладно, главное, что живы. Прости, что наорал. — Джавид вздохнул. — Марк, бро, ты как?
— Точно ребра сломал. Дышать тяжело.
— Вкуса крови во рту нет? — Стив подобрался поближе и помог до конца снять жилет.
— Нет вроде.
— Хорошо. Сядь, так дышать легче будет. Где точно болит?
— Вот тут, слева, снизу. — Сахаров указал пальцами на очаг боли.
— Может быть немного больно, но надо потерпеть. — Прайс наложил пальцы на ребра и прощупал. Марк никак не отреагировал на усилившуюся от нажатия боль. — Вроде без смещения и осколков, это хорошо. Плевру не пробило.
Стив взял футболку друга и разорвал ее на ленту, постаравшись сделать как можно длиннее.
— Вдохни на максимум, я перевяжу. — Прайс пропустил повязку под руками и туго затянул. — Все теперь будет немного легче. Дыши не глубоко и больше животом.
— Ты где этому научился? Медик что ли? — Спросил наблюдавший за ними Джавид.
— У меня девушка в медицинском училась, заставила пройти курс оказания первой медицинской помощи. Прайс скривился при упоминании Дейзи, как от резкой зубной боли.
— Красава, че. Блин, что нам теперь делать? До берега больше километра. Хрен догребешь. — Джавид посмотрел в сторону берега и покачал головой.
— Подождем немного, посмотрим куда контейнер несет. А там уже решим. Если что, будем добираться вплавь, жилеты помогут. — Стив сел на кейс обхватив голову руками.
Контейнер медленно несло к берегу. Качка усиливалась и Джавида начало тошнить. Он распрощался со вчерашним ужином, и лежал у края с зеленым лицом. Стив открыл кейс, проверил не попала ли внутрь вода, герметичное замки справились на совесть. Марк сидел рядом, обхватив грудь руками и делая маленькие и частые вдохи.
— Вы слышите? — Спросил Джавид приподнявшись.
— Что? — Стив оторвался от смотра целостности техники.
— Тихо!
Прислушавшись, все трое различили гул, еще совсем тихий, но явно отличающийся от шума волн. Прайс подскочил и осмотрелся по сторонам. В их сторону двигался небольшой рыболовецкий траулер, совсем близко, метрах в трёхстах. Из-за ветра, дующего в сторону приближающегося корабля, они не услышали его раньше.
— Эй, мы здесь! — Стив начал подпрыгивать, размахивая над собой руками. — Мы здесь! Эй, на корабле!
Джавид присоединился к другу и уже через минуту судно, скорректировав курс, пошло прямо на них.
Часть 5
Пролог.
1 сентября.
Краснодар.
Выехав из города, Роман остановился на берегу Кубани. Ему просто необходимо было смыть осадок, который остался от встречи с фанатиком в городе. За два с лишним месяца уже привык к тишине и чистоте нагой земли без человека. И даже сейчас, после того, как все человечество скоропостижно уподобилось фараонам Египта, можно нарваться на остатки мракобесия, заполняющего головы людей. Именно после встречи с этим сумасшедшим, понял, как эта эпидемия, могла отразиться на психике сугубо религиозных людей. Произошедшее — катастрофа библейского масштаба, да и еще и с такими символическими явлениями, как изменение цвета неба. Если цивилизация сможет оклематься, и возродиться из тех крупиц, что от нее остались, то в религиозных книгах события, почти со стопроцентной вероятностью, опишут, как кару Господню. И найдется же на земле умник, который захочет сыграть на страхе, надежде и доверчивости религиозных людей, объявив себя спасителем. При должном артистизме, лидерских и ораторских навыках, у него это получиться. Выжившие будут искать причину случившегося и стимул для дальнейшего выживания и развития. Они, как заблудшие овцы, будут скитаться по вымершему миру, и объединяющее начало, которое сможет указать направление в светлое будущее, возвысить их, сравнить с Ноем, выжившим после потопа, сможет легко манипулировать этой паствой. А намерения и цели новоявленного лидера будут известны ему одному. Человек, вкусивший крупицу избранности и уникальности, легко поддается любимому пороку библейского сатаны — тщеславию. Просто умасливая его, разжигая огонь его самомнения, можно лепить покорного раба, готового отказаться от мирских благ, творческой самореализации и пожертвовать близкими, ради сохранности статуса.
Роман никогда не был особо религиозен. Ходил с родителями в детстве в церковь, отмечал православные праздники, но, как только достиг осмысленного возраста, отказался от причастности к любой религии. Ему претили обряды, иерархии и посредники между ним и чем-то божественным. Главным триггером отречения сработала коммерческая основа любой церковной деятельности. Хочешь крестить ребенка? Плати. Хочешь, чтобы отпели человека? Плати. Освятить машину или дом? Плати, и цена будет зависеть от стоимости объекта освящения. А если нет денег, то будь добр, сам молись, но вряд ли тебя услышат. Нет, он конечно знал, что есть действительно святые люди среди церковнослужителей, готовых вести службы за идею, и действительно искренне верующие, но искать такие самородки среди вороха грязи — почти пустая трата времени и сил. Решил верить сам, без каких любо догматов и религий, просто жить по совести, не мешать жить другим и стараться творить добро. Верил, что есть высшая сущность, но не верил, что она готова принимать молитвы только с определенными ритуалами и атрибутами, придуманными и изобретенными людьми.
Сидел на берегу реки, и бросал мелкие камни в воду, погрузившись в размышления. До этого дня вообще не думал, о том, что будет дальше. Просто ехал на юг, сам не зная куда и зачем. Придумал себе иллюзорную цель, чтобы хоть чем-то себя занять. Самое страшное, с чем столкнулся после Пурпурного рассвета, это скука и одиночество, и готов был на все лишь бы от них избавиться. Человек может выжить в любых условиях, приспособиться, найти пропитание, адаптироваться к любым тяготам, но только если есть желание и стремление. А с этим у него всегда были проблемы. До пандемии все амбиции разбивались об собственные ошибки, поспешные решения и вечную нехватку денег. С каждым годом терял запал, и продолжал жить по инерции. И именно в тот момент, когда жизнь завернула в тугой узел проблем, настолько, что начал подумывать о суициде, все исчезло. Вот только огонь к тому времени уже погас. Он выгорел. И сейчас был просто призраком, шатающимся по вымершей стране. Дымом от погребального костра, который еще не успел рассеяться.
Глава 1. Тимур
1 июля.
Поселок Кабардинка
Тимур остановил джип у массивной решетки ворот с гербом, перед заграждением из бетонных блоков, противотанковых ежей и колючей проволоки. Как только открыл водительскую, из двери рядом с воротами вышел высокий мужчина в серой форме без опознавательных знаков с автоматом на перевес.
— Здравствуйте! — Доброжелательно сказал мужчина, внимательно осматривая машину.
— У вас врачи есть?
— Да конечно. Что-то серьезное?
— У женщины острый пиелонефрит, антибиотики не помогают. — Тимур открыл заднюю дверь, где лежала Лариса, головой на коленях заплаканной Леры.
— Ясно. Секунду. — Мужчина снял с нагрудного кармана рацию. — Пост Один, срочно к проходной медика, с каталкой, прием.
— Принял, пост один. Новые? Сколько человек? Прием.
— Позже, медика быстрее. — Мужчина повесил рацию обратно. — Давно в таком состоянии?
— Второй день. Постоянно ухудшается. Мы ей пенициллин кололи. — Сказала Лера, проведя рукой по лбу Ларисы.
Через две минуты створки ворот открылись, пропуская мужчину в гражданском и двоих в форме. Медицинская каталка оглашала всю округу стуком колес по асфальту.
— Так, давайте осторожнее. Девушка, можно я возьму с этой стороны? — Спросил мужчина в гражданском, открыв вторую дверь машины.
— Конечно. — Лера выскочила наружу и встала рядом с Тимуром.
Ларису осторожно положили на носилки. Врач проверил пульс, дыхание и повернулся к приехавшим.
— Рассказывайте.
— Она застудилась два дня назад. Сказала, у неё пиелонефрит. Я нашел в интернете, что его антибиотиками лечат. Кололи пенициллин, но ей легче не становилось. Температура поднималась. — Пересказал все Тимур.