Эпикриз с переводом
Шрифт:
— Болит что-то? — задала я вопрос. Мальчик неуверенно качнул головой. Если его что-то и беспокоило, то точно не боль. И я уже собралась было посоветовать родителям накормить ребенка кашей и подождать, чтобы проглоченное вышло, хм, естественным путем, но… Решила всё-таки проверить.
— Поставьте ребенка на пол, — попросила я, и пант меня послушался, опустил ребенка. Я приблизилась к мальчику, заглянула в его испуганные глаза, они смотрели на меня неотрывно, с непониманием. Я потрепала мальчишку по голове, потом отошла на пару шагов назад и потянула уголок глаза… Внимательно
Я проморгалась, вернулась обратно к ребенку и, присаживаясь перед ним на корточки, заговорила:
— А обманывать не хорошо… Манахай…
Глаза маленького панта резко изменились — зрачки сузились, а взрослые панты удивлённо переглянулись.
— Тебе не говорили, что Чаарити все видят, все слышат и все знают, а также очень сильно не любят, когда кто-то кого-то обманывает? — ласково спросила я у мальчика. Он молча отвернулся и кивнул. — Так куда же ты дел монеты?
Маленький пант стыдливо покосился на родителей. Видимо он боялся, что за признанием последует наказание. И я решила прийти на помощь ребенку:
— Давай ты нам сейчас честно во всем признаешься, а я попрошу твоих родителей сильно не ругать тебя?
— А они послушают? — тихо спросил мальчик.
— Я очень сильно их попрошу, — я повернулась к пантам, те, не задумываясь, одновременно кивнули. Тогда младший заговорил:
— Я видел, как наш сосед, дядя Арман, выгружал у дома самокаты… Он собирался продавать их завтра, на виджае, — мальчик опустил глаза в пол, шмыгнул носом и уже начиная плакать закончил: — А я так хотел самокат…
На эту фразу ребенка у его родителей была странная реакция. Они почему-то рассмеялись. Причем панта громко, а ее муж более сдержано.
— Мы же эти деньги как раз на самокат и копили. Даже попросили уже Армана отложить один самокат для тебя, — ответила панта.
— Правда? — мальчишка поднял на маму мокрые, но счастливые глаза.
— Правда.
— Простите меня… Я… Я больше так не буду… — ребенок вытер глаза.
— Обещаешь? — уточнила я.
— Обещаю. Клянусь онкой, покровителем нашего рода, — произнес мальчишка и бросился в ноги к матери. Панта обняла сына.
— Но наказание все же будет, — сурово произнес пант. — Мы с мамой подумаем над этим.
— Но не очень строгое. Он же честно признался, — попросила я. Глава семейства, пока сын не видит, с улыбкой кивнул. А панта залезла в карман, достала, а потом протянула мне на раскрытой ладошке две монеты.
— Я же ничего не сделала, — категорично заявила я. Одно дело брать деньги за медицинскую помощь, а тут.
— Вы помогли, — настоятельно заявил пант, начиная хмуриться. Панта продолжала держать раскрытую ладонь с деньгами, и я все же взяла плату, правда, одну монету.
Супруги недовольно покачали головой. Эх, зря я, надо было брать обе монеты. Но здесь панта вдруг предложила:
— А приходите завтра в полдень на главный кшетр.
— А что там?
— Как что? — удивилась женщина, — виджай, просвещенный последнему дню перед великим постом Дерга. Мы с мужем держим
— Шанкар за приглашение, — вежливо ответила я.
— Приходите. Почтите виджай своим визитом. Местные панты будут рады видеть свою целительницу и сочтут это за добрый знак, — поддержал жену пант.
— Шанкар, ещё раз, я подумаю.
Панты довольно улыбнулись и взявшись за руки, направились к выходу. Я пошла провожать чету до крыльца. Спустившись по которому, панта вдруг поинтересовалась:
— В вашем саду ягоды необычные растут, что это за бадари такой?
— Малина называется. Очень вкусная и сладкая ягода, — ответила я и, тоже спустившись, подошла к кустам. Сорвав несколько ягодок, вернулась к пантам и протянула им горсть спелых ягод: — Попробуйте.
Панты посмотрели на меня с сомнением. И тогда я демонстративно съела пару малинок. Младший пант тут же взял с моей ладони ягоду и положил ее в рот.
— Мам! Это очень вкусно! Сладко.
Мама поверила сыну и тоже попробовала. Но не так быстро, как сын. Откусила, пожевала, посмаковала и только потом проглотила. На ее красивом лице застыло лёгкое удивление, и она с улыбкой спросила:
— А можно набрать немного?
Я кивнула в ответ и даже принесла из дома пластиковое ведёрко. Семья дружно заполнила ёмкость и, вежливо попрощавшись, ушла в сторону деревень.
А я, пока к дому ведьмы никто больше не спешил за помощью, зашла в комнату и принялась перебирать местные книжки в поисках определения неизвестного мне слова. И информацию я нашла. Дерга — Священный Великий пост, происходит раз в два пантерианский года и длится сорок дней. Во время поста строго-настрого запрещено употреблять в пищу все сладкое. Так же под запретом многое из того, что приносит удовольствие… Например, хм, интимная жизнь — некоторые панты старательно этого избегают, хотя это строго не запрещается, если оба партнёра не против…
Закрывая и убирая книгу, я с усмешкой задумалась. Ладно ещё интимная жизнь, но вот как определить все то, что приносит удовольствие? Допустим, тот же сон — мне он самое то, удовольствие, то есть. А пантам как?
В общем, хорошо, что я не пант. И мне совершенно не обязательно придерживаться этого поста. Сладкое для меня не столь важно. А вот "полусладким" согрешить я люблю… Нет, теперь без фанатизма, разумеется.
Кстати, насчёт приносящего удовольствия и не только. Надо составить список. А завтра отправить Аэлите сообщение с перечнем необходимого, а то мои запасы, не только гастрономические, но и фармакологические, уже заканчиваются.