Эпилог к концу света
Шрифт:
– Кхм. Зелёна мать... – только и сумела ответить я.
– Я же говорю, всё очень удачно выходит, как раз и... ну... подходящий материал у тебя в организме имеется, – продолжил Агель в сторону, избегая встречаться со мной взглядом. – В смысле, вы же с этим дикарём, ну... Ну и вот, кое-что внутри осталось.
– Кхм. Бездна меня сожри. Это, конечно, очень неожиданный выход, но... Всяко возможность ещё немного пожить. Ну переживу как-нибудь. Наверное.
– Я нервно кашлянула. – В смысле, с женщинами-то такое регулярно случается... Кхм. И проблемы Кирин я сумею избежать, можно же контролировать ребёнка, пока он – часть организма,и не дать ему вырасти таким огромным. М-да. Чингар опять же порадуется... А Валдар, значит, вызвался добровольцем? И даже личность будущей мамаши его не смущает? И жизнь среди дикарей?
Так. Кажется, еще немного,и я смогу принять всё это философски и с юмором.
– Мы тут все привыкли и освоились, а он слишком устал от такого существования, - развёл руками Агель, заметно расслабившись. Кажется, ожидал, что я буду буянить.
– Так что у него и вариантов особенно не было. Нас-то отсюда сложнее вынуть, это таким вот случайным образом, как с блудными, не получится, так что либо с тобой, либо ждать следующей оказии неизвестно сколько лет. Хороший шанс, почему не воспользоваться? А дикари... ну он же память не сохранит, какая ему будет разница. Ну и ты, мне кажется, слишком к себе жестока. Думаю, с этой ролью ты вполне справишься.
Я только нервно хохотнула в ответ. То есть понятно, справляться придётся, а вот как это получится – уже большой вопрос.
Зелёна мать! Вся надежда на Микара с Тармиром, они – наиболее вменяемые существа в моём окружении. Себе я в плане воспитания детей не доверюсь, да и Чингару, при всех его несомненных достоинствах, тоже...
– У меня всё готово, – нарушил Агель чехарду моих нервных и почти испуганных мыслей. – Пора.
– Ага. До встречи.
И я, кажется, умерла повторно.
Первым почему-то появился кашель,именно он вырвал меня из темноты и швырнул в действительность. К разрывающей грудь боли, к колотью в руках и ногах, к свинцовой тяжести в голове и спутанному сознанию, которое лихорадочно пыталось собрать в цельную картину какие-то разрозненные осколки событий.
– Стай! – хриплый рык рядом,и меня сжали так, что стало невозможно не то что кашлять, а даже просто дышать.
В голове сразу прояснилось – достаточно, чтобы начать бороться за жизнь и глоток воздуха. Я упёрлась куда-то рукой, и, хотя сил явно не хватило бы, чтобы отодвинуть преграду, дышать опять стало легче. Даже удалось приподнять веки, а мешанина в голове достаточно успокоилась, чтобы я припомнила хотя бы основные события вроде собственной смерти. И нашла себя в пространстве – на руках у инчира, сидящего на земле.
– Никогда больше так не делай! – рвано выдохнул Чингар, прижимая мою ладонь к своей щеке. Я с трудом сфокусировала взгляд.
– Зависит от ситуации, - упрямо просипела в ответ, даже попыталась усмехнуться. Шевельнула пальцем, стирая влажную дорожку на щеке и oставляя вместо неё кровавое пятно. – Тебе не идёт. розные дикари не должны плакать…
– Шайса! – выдохнул он и нервно рассмеялся. Перехватил меня поудобнее, поцеловал в макушку, поднялся на ноги и куда-то понёс – дальше я уже не видела, потому что отключилась, уронив голову на широкое твёрдое плечо.
Следующее пробуждение получилось заметно лучше: меня разбудил вкусный запах готовящегося мяса и вызванный им голод. Само по себе ощущение сложно назвать приятным, но это был очень хороший знак. Если хочется есть, значит, организм стремительно восстанавливается.
Я лежала в знакомом уже шалаше, где мы провели с десяток последних ночей. Край огромной шкуры, составлявшей его основу, был откинут,и сквозь этот «дверной» проём виднелись ветви деревьев и краешек ярко-голубoго неба.
Завозилась, выпутываясь из колючего тёплого одеяла и сквозь зубы ругаясь на свои слабые, мерзко дрожащие пальцы, которые никак не слушались и не могли ухватить ткань. Не знаю, сколько продлилась бы эта борьба, но вскоре свет в шалаше померк – вход перегородил Чингар, заслонив плечами небо.
– Как ты? – спросил он участливо.
– Спасибо, гораздо лучше, – ответила честно.
– Давай помогу. Ты хочешь выбраться наружу?
– Вождь забрался в шалаш, аккуратно ослабил кокон одеяла, который не то сам и создал, не то я на себя намотала во сне.
– Не знаю, - вздохнула я, oбречённо уронив руки.
– Наверное, но, боюсь, у меня не хватит сил даже сидеть.
– Значит, лежи, - улыбнулся мужчина и коротко поцеловал, поправив служившую мне подушкой сумку. – Я принесу еду.
И вскоре я уже сидела – а вернее, лежала – на Чингаре, и он аккуратно кормил меня с ложки густой, наваристой похлёбкой с очень мелко покрошенным мясом. Наверное, я могла сделать над собой усилие и справиться с едой самостоятельно, но даже не попыталась.
Зелёна мать! Всё-таки очень приятно, когда о тебе заботятся...
Потом Чингар всё же вытащил меня из шалаша «прогуляться»,и хотя вся разница заключалась в отсутствии крыши над головой, а я оставалась в руках мужчины беспомощной как ребёнок и сидела у него на коленях, идея всё равно оказалась хорошей. На воздухе, при виде ясного высокого неба и блестящего в его лучах озера, мне еще немного полегчало.
– Тебе всё удалось? – осторожно задал Чингар самый важный вопрос.
– Кажется, да, - неуверенно отозвалась я.
– Пpавда, пока не знаю, чем это обернётся, но тайюн должны пропасть.
И вот так не спеша, незаметно, я рассказала вождю всё, что успела узнать в свой короткий визит к Агелю – о превращении инчиров в марей, о вреде для них повторных визитов в Инкар, о том, что именно древний меня воскресил.
– Значит, он всё-таки – бог? Так, кажется,ты называла очень сильных духов, - предположил вождь.
– Не совсем, – поморщилась я.
Что придётся рассказать инчиру про последствия этого воскрешения, я знала. Он же заинтересованное лицо, и ему после всех потрясений показаны приятные новости. Но очень хотелось оттянуть этот момент: боюсь, он меня тогда будет таскать на руках не только до окончательного выздоровления, но до следующего Сезона Смерти,и я озверею.
– В общем, давай так. Пообещай не пытаться уложить меня в постель и запретить чем-то заниматься, если я буду говорить, что здорова и прекрасно себя чувствую.