Эра Броуна
Шрифт:
– Я рад, что мы с вами уцелеем и встретимся на суде. Мне только жаль ваше государство…– в тон ему ответил русский. – Через сорок две минуты оно начнет рассыпаться в пыль.
И вдруг Примак понял, что комната разительно изменилась. Вернее… Вернее, он вдруг оказался в другой комнате и на кабинет смотрел через открытую дверь. Теперь он сидел за обширным обеденным столом. Перед ним стояла пустая тарелка со следами свекольника и еще одна тарелка с недоеденной заливной ягнятиной.
Неизвестно откуда взявшийся в кабинете коренастый офицер в “камуфляже” вскочил на ноги, заметался вокруг рабочего
Потом Примак опустил глаза и обнаружил, что его уже успели переодеть: точно такие же, как на Хабаде, бежевые брюки и френч, короткие кожаные сапожки. Только непонятно зачем старались, подбирали размер – ведь все пригнано по фигуре?
“Мне нужно зеркало”, – вдруг сообразил он и стал лихорадочно оглядываться. За спиной обнаружилась еще одна дверь, она привела его в спальню Хабада. И здесь нашлось небольшое овальное настенное зеркало.
Да, это был вовсе не он, это мог быть только один человек – Хабад. Теперь все стало понятно и со столом, и с костюмом… Мгновением позже пришла ясность и в отношении того, второго человека, – этот странно ведущий себя генерал в русской форме был им самим, Игорем Николаевичем Примаком…
Подобного унижения Хабад не испытывал уже лет двадцать – с тех самых пор, как попал в плен к наемникам из Биафры. Им почему-то жутко захотелось нарезать из его кожи ремней, и только внезапное появление какого-то местного князька спасло жизнь будущему Лидеру Революции. Тогда Хабад направлялся в Кано с секретным посланием Махди.
А теперь Лидеру Революции вывернули руки и поволокли в тесную камеру подземной тюрьмы. Охранники откровенно издевались над ним, каждая новая его гневная реплика вызывала у них очередной приступ хохота – этот сморчок осмелился наброситься на САМОГО Хабада!..
Конечно, он ПРИГОВОРИЛ их всех, но что толку? Драгоценное время упущено, Примак преспокойно покинул бункер, и военные действия уже наверняка возобновлены. А он, Хабад, как последний идиот будет сидеть в камере, близоруко щуря подслеповатые Гулямовы глаза!..
Как страшно смотреть на себя со стороны, когда ты выкинут на обочину, когда твое тело больше не подчиняется тебе, когда оно украдено, когда им пользуются самые заклятые твои враги!.. И тогда твоя доселе любимая оболочка начинает казаться предательской, лживой маской, жалкой и уродливой – из-под которой выглядывает гнусная, смеющаяся над тобой харя!..
В бессильной злобе Хабад-Гулям тряс прутья дверной решетки. Нет, эти слова не могут передать и сотой доли истинного градуса его бешенства. Хабад-Гулям исходил бессильной злобой, как впадающий в транс медиум – эманацией, как разбухшая женская грудь – молоком, как перезревший плод – соком… Если б эту злобу можно было трансформировать в тепловую энергию, решетка наверняка расплавилась бы, и путь оказался свободен.
Хабад-Гулям сейчас даже и не пытался понять, каким образом произошел этот самый обмен телами – всё в руках Мамбуту!.. Но почему Великий Дух решил растоптать самого верного своего слугу? Неужто мстит за смерть Пагалусу – этого жирного борова? Но ведь в реальном мире нельзя угодить всем. Кем-то всегда приходится жертвовать. Неужели Мамбуту не понимает этого?! Впрочем, он ведь живет совсем другими заботами: сакральные ритуалы слишком важны для него… Но у него сейчас нет сил сражаться на два фронта!
…Попав в тело Гуляма, Лидер Революции обнаружил, что находится в разведуправлении армии. Он быстро взял себя в руки, приказал подогнать к воротам личный вездеход, бегом поднялся из бомбоубежища, куда переместилась вся работа, наорал на нерасторопного водителя, и тот на полной скорости погнал машину к запасному бункеру номер три. По дороге Хабад-Гулям обдумал сценарий действий. В бункере нужно было орудовать решительно и даже нагло – это единственная возможность спасти ситуацию. Только бы не опоздать!..
После того как автоматчик проверил его пропуск у первых ворот, Хабад-Гулям потребовал вызвать начальника внешней охраны.
– По личному приказу Лидера Революции поступаете в мое полное распоряжение! – попытался сходу взять его в оборот. – В бункере заговорщики! Сколько у вас человек?
– Мне нужно позвонить Хабаду!.. – промямлил здоровенный негр-центурион.
– Идиот!!! – рявкнул Хабад-Гулям. – Связь у них в руках! Вы погубите ЕГО.
Взвод охраны дружно протопал за ним через посты. Душа и тело Лидера Революции столкнулись на пороге транспортного ангара. И тело на сей раз оказалось сильнее.
Хабад-Гулям, увидев в двух шагах от себя лже-Хабада и Примака, вдруг потерял над собой контроль и заорал:
– Арестуйте их! Это измена!
Охранники поначалу никак не среагировали, ожидая, что скажет Лидер Революции, а он лишь внимательно разглядывал крикуна. Но когда этот мерзкий человечек в ученических очках попытался выхватить из кармана пистолет, моментально сработали их профессиональные навыки, и солдаты, повалив его на бетон, отобрали оружие и скрутили ему руки. При этом очки упали на пол и тут же хрустнули под чьим-то каблуком.
– Ты кто? – спросил лже-Хабад по-английски. Лидеру Революции жутко было слышать свой собственный голос, присвоенный каким-то ублюдком.
– Я… Я…– Хабад-Гулям подавился воздухом.
– Ты что-то потерял? – усмехнулось его тело. Примак все это время нервно озирался по сторонам, с трудом сдерживая страх. Он мало походил на “генерала-Могилу”.
– Зато ты нашел!.. – в бешенстве выкрикнул арестованный. Хабад еще раз обратился к начальнику внешней охраны: – Центурион Абада! Он даже не знает суахили!
Негр не ответил, только вопросительно глянул на адъютанта. Лицо его было непроницаемо.
– Уведите его, – распорядился Лидер Революции. Двое дюжих солдат поволокли Гуляма – его ноги даже не доставали до полу.
Тело Примака наконец перестало метаться по кабинету, плюхнулось в кресло и жалобно произнесло по-испански:
– Господи! Господи!..
Электронный переводчик добросовестно перевел. Генерал-лейтенант попытался успокоить его:
– Все будет хорошо, амиго, – вспомнил-таки одно испанское слово. – Не волнуйся, все образуется…