Эра Огня 2. Непогашенная свеча
Шрифт:
Наверное, та самая карета, в которой меня и похитили. Акулы без присмотра принялись носиться, пытаясь сорваться с упряжи. Но почему сейчас они остановились?
Дверь кареты открылась, и я увидел, что внутри сидят двое.
— Сэр Мортегар, какая неожиданная встреча! Что вы здесь делаете в столь поздний час? — воскликнула Сиек-тян.
Рядом с ней сидел Гиптиус и смотрел на меня мрачным взглядом. Сиек-тян что-то сказала ему, и он, протянув руку, втащил меня внутрь.
Я упал на сиденье напротив них и закашлялся. Когда в лёгких не осталось воды, собрал всё своё добро «концентрацией»
— А мне вот что-то не спалось, и я решила прогуляться, — щебетала Сиек-тян. — Мой супруг любезно согласился составить мне компанию. А вас как занесло в такую даль?
Стерва. Это было самое меньшее из того, что я о ней думал. Сидит тут, вся такая лапочка, как будто только что не изменяла своему любезному супругу в хвост и в гриву. Хотя и про Гиптиуса я тоже ничего хорошего подумать не мог. Может, и правильно, что эти двое нашли друг друга? Как говорится, минус на минус даёт плюс.
— Сэр Мортегар, вы босиком? — продолжала Сиек-тян. — Нет, мне положительно интересно, что с вами случилось?
— Ничего, — огрызнулся я, дрожа — меня колотил озноб. — Просто вот так я странно гуляю, когда мне не спится.
— О, — озадачилась Сиек-тян и тут же, потеряв ко мне интерес, повернулась к Гиптиусу: — Дорогой, мы сейчас проплываем над интересными рифами. Ты не мог бы спуститься и сорвать мне какой-нибудь красивый коралл?
Гиптиус просиял, как ребёнок, но тут же помрачнел, бросив на меня взгляд.
— Я ненавижу твою жену! — вырвалось у меня. — Понял? Не-на-ви-жу! Если думаешь, что мне нужны сверхурочные — подумай ещё раз. Сорви уже этот идиотский коралл, и отвезите меня домой, во славу возрождения грёбаных кланов.
— Фу, сэр Мортегар! — наморщила нос Сиек-тян.
— Придержи язык, — мрачно посоветовал Гиптиус.
Я заткнулся. Закрыл глаза, привалился головой к стенке кареты. Почти засыпая, услышал, как карета остановилась, открылась дверь. Гиптиус выбрался наружу. Спать, спать, спа…
— Морт!
Я открыл глаза и увидел перед собой бледное лицо Сиек-тян. В глазах её стоял ужас.
— Морт, что с тобой случилось?! Говори быстро, я понятия не имею, есть ли там внизу вообще кораллы!
— Натсэ? — прошептал я. — Это ты?
Кивнула. Потянулась было к кольцу, но, бросив взгляд на раскрытую дверь, передумала.
— Я почувствовала твой зов, печати не было, пришлось брать карету. Гиптиус шлялся неподалёку. Уже утро почти, и какого ему не спится…
— Почему ты до сих пор не…
— Сиектян не вернулась.
Я растерянно моргнул.
— Что?
— Ты меня слышал, Морт. Сиектян должна была ждать меня в своей опочивальне, но её там не было. Она до сих пор не вернулась, а я просто не знаю, что мне делать!
Она вдруг резко от меня отстранилась и устроилась на прежнем месте, приняв расслабленную позу.
Сухой и счастливый, в карету влез Гиптиус и протянул «супруге» водный шар, в котором светилась алым веточка коралла.
— Какая прелесть, — проворковала Натсэ, взяв в руки шарик.
— Разве я не заслужил награды?
С отвисшей челюстью, убитый и
Глава 38
Войдя в святилище, все мы использовали заклинание «концентрация», чтобы осушить плащи и волосы. На плавательных костюмах, поверх которых были накинуты плащи, вода и так не задерживалась. Весь курс, порядка ста человек, остановился в полукруглом здании, растянувшись в два изогнутых ряда.
Куратор Ревиевир стоял возле статуи, изображающей мускулистого бородатого мужчину. Перед статуей на полу стояла серебряная чаша, полная воды. Ревиевир вытянул руку, указывая на эту воду.
— Многие из вас наверняка уже были здесь, — сказал он. — Видели эту воду и эту статую. Многие из вас наверняка спрашивали: «Кто этот мужчина?». И многие получали ответ: «Поток. Одна из мужских ипостасей Воды». Но вряд ли хоть один из вас задал другой, странный вопрос: «Что это за вода налита в чашу?».
Мои сокурсники принялись шептаться и озадаченно переглядываться. Я же вообще едва осознавал, о чем говорит куратор. Голова напоминала чугунный шар, в котором с трудом ползали тяжёлые, неповоротливые мысли. Мыслям хотелось остановиться и отдохнуть, но я не позволял им этого.
За всю ночь я поспал от силы час. И то это было уже утром — после того, как «Сиек-тян» и Гиптиус привезли меня в общежитие и высадили прямо в окно. После того, как я проводил взглядом светящуюся карету, уносящуюся во тьму. После того, как заставил себя найти свой чёрный плащ и достать из Хранилища волшебное зеркальце.
— Сейчас вы усвоите один из самых важных уроков, — говорил Ревиевир. — Сейчас вы поймёте, кто вы есть на самом деле.
Этим ранним утром в пустующей комнате мне потребовалась минута, чтобы дождаться ответа. Минуту я вглядывался в своё отражение, шепча: «Пожалуйста, пожалуйста!».
Наконец, зеркало затуманилось, и я увидел бледное лицо Авеллы. Жива! Слава всем стихиям, хотя бы она — жива!
«Как вы?» — воскликнул я.
«Лореотиса ранили, — начала она с плохих новостей. — Ногу чуть не перерубили. Талли сейчас с ним, он без сознания».
Я закрыл глаза. Я ненавидел себя за то, что подставил друга под удар, тогда как в этом не было даже смысла. Натсэ оказалась в совершенно другой опасности, и как с ней разобраться, я даже представить себе пока не мог.
Снаружи чугунного шара звучал голос Ревиевира:
— Первые маги, додумавшиеся до использования печатей, подчиняющих стихии, смело испытывали свои силы и слишком поздно поняли, что стихии тоже испытывают их. Когда ты становишься проводником неизмеримого могущества, тебе не хватает рамок, а существовать без рамок способны единицы. Именно поэтому большинство первых магов… Не погибли, нет. Они стали стихиями. Растворились в стихиях. Где-то на суше в академиях Земли сейчас первокурсникам показывают землю, в которую обратились первые маги. А я показываю вам воду. — Ревиевир посмотрел на серебряную чашу. — Имени этого мага не сохранилось. Никто не знает, как он выглядел. Он шагнул слишком далеко, и стихия растворила его. Человек исчез, осталась вода.