Эрагон.Наследие

Паолини Кристофер

— Да оставь ты их, — сказала Арья. — Сперва надо Сап­фире помочь.

Орик проворчал:

— Ну ладно, пошли.

И они втроем ринулись вперед, но Эрагон и Арья вско­ре сильно обогнали Орика — все же ни один гном не мог со­ревноваться с ними в скорости, даже такой сильный и уме­лый воин, как Орик.

— Вы бегите вперед! — крикнул он им. — Не ждите меня! А я постараюсь не отставать!

Уходя от обрывков горящего войлока, так и носивших­ся в воздухе, Эрагон заметил Нара Гарцвога, сражавшего­ся сразу с добрым десятком солдат Гальбаторикса. Рогатый кулл в ржавых отблесках пожара выглядел совершенно фантастическим образом: губы его были раздвинуты в жут­ком оскале, из-под них виднелись острые клыки, а тени на покрытом глубокими морщинами нахмуренном лбу и вы­ступающие надбровные дуги придавали его физиономии жестокое, даже какое-то зверское выражение. Казалось, огромная голова кулла вырублена из монолитного валуна всего лишь с помощью самого грубого инструмента. Сра­жался Гарцвог голыми руками — схватив солдата за ноги, он попросту раздирал его пополам, как жареного цыпленка.

Еще несколько шагов, и ряд горящих палаток кончил­ся. Но и здесь царила полная сумятица.

Блёдхгарм и двое эльфийских заклинателей сража­лись с четырьмя воинами, закутанными в черные плащи. Как догадался Эрагон, это были маги Гальбаторикса. Соб­ственно, это было сражение разумов и воли; никто из них не шевелился — ни эльфы, ни воины в черном, — но их лица выдавали предельное внутреннее напряжение. Вокруг на земле валялись десятки мертвых солдат и несколько ране­ных, но раны их были столь ужасны на вид, что Эрагон по­нял: эти люди не чувствуют боли.

Остальных эльфов видно не было, но Эрагон чувство­вал их присутствие. По всей вероятности, они находились по ту сторону красного шатра Насуады, возвышавшегося посреди всего этого немыслимого хаоса.

Отдельные группки котов-оборотней упорно пресле­довали каждого солдата. Король Гримрр Полулапа и его королева, Охотница-За-Тенями, возглавляли два таких ко­шачьих отряда, кот Солембум встал во главе третьего.

Рядом с шатром Насуады травница Анжела сражалась с огромным волосатым воином — она размахивала своими чесальными гребнями, а он в одной руке держал палицу, а в другой — цеп. Они, казалось, удивительно подходили друг другу, несмотря на всю разницу в росте, весе, физиче­ской силе, длине рук и вооружении.

Эрагон несколько удивился, увидев там и Эльву, вос­седавшую на каком-то перевернутом бочонке. Девочка-ведьма обхватила себя руками и выглядела совершенно больной, однако продолжала участвовать в битве, хотя и по-своему, как никто другой. Перед нею сгрудилась до­брая дюжина воинов, и Эльва что-то быстро им говорила; ее крошечный ротик двигался так проворно, что казался неясным пятном. На ее речи каждый из воинов реагиро­вал по-разному: один застыл на месте, явно не в состоянии сделать ни шагу; другой корчился и в ужасе закрывал лицо руками; а еще один упал на колени и сам пронзил себе грудь длинным кинжалом; его сосед, бросив оружие на землю, бросился бежать, петляя среди палаток; а стоявший с ним рядом принялся бормотать нечто явно бессмысленное, точно идиот. Но ни один не попытался напасть на Эльву, ни один даже меча не поднял и ни один не бросился ни на кого из варденов.

И надо всем этим хаосом, возвышаясь, как две горы, сражались Сапфира и Торн. Они несколько сдвинулись влево от шатра и кружили на земле, вытаптывая целые ряды палаток. Языки пламени вырывались у них из ноз­дрей и между клыками, похожими на белые сабли.

Эрагон не знал, как поступить. Шум оглушил его на­столько, что соображал он плохо и не был уверен, где ну­жен более всего.

«Муртаг?» — спросил он у Глаэдра.

«Его еще нужно найти. Если он вообще здесь. Я его не чувствую. Хотя сказать наверняка невозможно: здесь со­бралось слишком много людей и действует слишком много магических заклятий».

Эрагон понимал, что золотистый дракон делает гораз­до больше, чем просто дает ему советы; ведь Глаэдр одно­временно был мысленно связан с Сапфирой и эльфами, а также помогал Блёдхгарму и его двум товарищам в их мысленном поединке с магами Гальбаторикса. Эрагон был уверен, что эльфам удастся одержать верх над этими магами-предателями, и точно так же он был уверен, что Анжела и Эльва прекрасно сумеют себя защитить. А вот Сапфира, к сожалению, уже получила несколько ранений, и ей приходилось нелегко, но она по-прежнему сражалась, стараясь не дать Торну уничтожить весь лагерь.

Он глянул на копье Даутхдаэрт, зажатое у Арьи в руке, и снова перевел взгляд на драконов. «Мы должны убить его», — подумал Эрагон и ощутил на душе страшную тя­жесть. Затем его взгляд упал на Эльву, и новая идея осени­ла его. Слова этой девочки обладали куда большей силой, чем любое оружие; никто, даже Гальбаторикс, не смог бы им сопротивляться. Если бы она смогла заговорить с Тор­ном… Возможно, она сумела бы и отогнать его?

— Нет! — прорычал у него в ушах Глаэдр. — Ты зря теряешь время, Эрагон. Ступай к своему дракону — немедленно! Ей нуж­на твоя помощь. Ты должен убить Торна, а не пугать и не про­гонять его! Он сломлен. Сломлен Гальбаториксом и Муртагом. Теперь ты ничего не можешь сделать, чтобы его спасти».

Эрагон посмотрел на Арью, и она тоже на него посмотрела.

— Эльва подействовала бы быстрее, — сказал он ей.

— Но у нас есть Даутхдаэрт…

— Это слишком опасно. И слишком трудно.

Арья колебалась. Потом кивнула, и они вместе побежа­ли к Эльве.

Однако добежать до нее они не успели. Эрагон услы­шал приглушенный крик, обернулся и, к своему ужасу, уви­дел, что из шатра выбегает Муртаг, крепко держа Насуаду за оба запястья и волоча ее за собой.

Волосы Насуады были в страшном беспорядке. На щеке глубокая рваная царапина. Ее красивое желтое пла­тье было порвано в нескольких местах. Она лягалась, ста­раясь попасть Муртагу по колену, но натыкалась на его магическую защиту, и в итоге Муртаг попросту подтащил ее поближе к себе и сильно ударил в висок рукоятью меча. Насуада лишилась чувств.

Эрагон взвыл и ринулся на Муртага, а тот, быстро гля­нув в его сторону, выхватил из ножен меч, взвалил Насуа­ду на плечо и опустился на колено, склонив голову, словно в молитве.

Острое копье боли, пронзившей Сапфиру, пронзило и душу Эрагона, и он услышал вопль драконихи:

«Осторожней! Он ушел от меня!»

Перепрыгивая через груду мертвых тел, Эрагон риск­нул все же поднять глаза и увидел над собой блестящее брюхо Торна; бархатистые крылья дракона закрывали, ка­залось, полнеба; он медленно, плавно, чуть покачиваясь, опускался на землю, точно лист с дерева.

Уходя от лап Торна, Эрагон нырнул в сторону, откатил­ся за шатер и больно ударился плечом о какой-то камень.

Красный дракон еще в полете вытянул вперед правую лапу, мощную и узловатую, как ствол дерева, и подхватил с земли их обоих — Муртага и Насуаду. Когти его при этом, коснувшись земли, успели вырыть яму в несколько футов глубиной.

Затем Торн победоносно взревел и, оглушительно хлопая крыльями, взмыл в небо и стал быстро удаляться от лагеря.

Сапфира, разумеется, тут же бросилась в погоню, хотя кровь ручьями текла по ее телу и лапам из ран, оставлен­ных зубами и когтями Торна. Она летела быстрее, чем Торн, но даже если бы она его и настигла, Эрагон предста­вить себе не мог, как она сумеет вырвать из его когтей На­суаду, не поранив или даже не погубив ее при этом.