Эрагон.Наследие

Паолини Кристофер

Гальбаторикс беспокойно шевельнулся на своем троне и резким голосом сказал:

— Довольно болтать! Ваш поединок окончен. Эрагон победил. А теперь пришло время всем вам, преклонив ко­лени, принести мне клятву верности. Подойдите ближе, вы оба, и я исцелю ваши раны, а затем мы продолжим.

Эрагон начал было вставать, но Муртаг дернул его за руку.

— Ну же! — прогремел Гальбаторикс, сдвигая свои тя­желые брови. — Или я так и оставлю вас страдать от ран, пока мы со всем не покончим.

— Приготовься,— одними губами прошептал Муртаг Эрагону.

Эрагон колебался, не зная, чего ему ожидать; затем кивнул и мысленно предупредил Арью, Сапфиру, Глаэдра и остальных Элдунари.

Оттолкнув Эрагона в сторону, Муртаг поднялся на ко­лени, по прежнему зажимая руками рану, посмотрел на Гальбаторикса и вдруг выкрикнул то Слово.

Гальбаторикс дернулся и поднял руку, словно защи­щая себя. А Муртаг стал выкрикивать и еще какие-то слова древнего языка, но слишком быстро, и Эрагон не успевал понять их смысл.

Вокруг Гальбаторикса вспыхнули языки красного и черного пламени. Казалось, все его тело охвачено этим колдовским огнем. Затем по залу пролетел шелест — так ше­лестит ветер в еловом лесу в летнее время, — послышались какие-то странные повизгивания, и вокруг головы Гальба­торикса стали кружить двенадцать светящихся шариков, а потом по одному начали уплывать в сторону и, проходя сквозь стены зала, исчезать совсем. Они чем-то напомина­ли духов, но были видны так недолго, что сказать с уверен­ностью Эрагон не мог.

Вдруг Торн, крутанувшись вокруг собственной оси точ­но кошка, которой наступили на хвост, подпрыгнул и вце­пился в мощную шею Шрюкна. Черный дракон взревел и попятился, тряся башкой и пытаясь сбросить с себя Торна. Его рычание было поистине оглушительным. Пол в зале дрожал от веса дерущихся драконов.

Дети, сидевшие на ступенях тронного возвышения, пронзительно закричали и закрыли уши ладошками.

Эрагон заметил, что Арья, Эльва и Сапфира рвану­лись вперед. Их более не сдерживала магия Гальбаторик­са. С Даутхдаэртом в руке Арья бросилась к трону, а Сап­фира — на помощь Торну, по-прежнему терзавшему шею Шрюкна. Между тем Эльва поднесла руку ко рту и что-то шептала как бы самой себе. Что именно она говорила, Эрагон, разумеется, расслышать не мог, такой страшный шум подняли драконы.

Огромные, с кулак величиной, капли драконьей крови разлетались вокруг и, дымясь, падали на каменный пол. Эрагон вскочил и следом за Арьей бросился к трону.

И тут Гальбаторикс что-то сказал на древнем языке; Эрагон сумел разобрать только слово «летта», что значит «остановись». Мгновенно невидимые путы вновь сковали его руки и ноги, и в зале воцарилась полная тишина. Ма­гия Гальбаторикса сковала всех, даже Шрюкна.

Бешеный гнев и отчаяние кипели в душе Эрагона. Они были так близки к цели, но все же оказались бессиль­ны перед чарами Гальбаторикса. «Взять его!» — выкрик­нул он и мысленно, и вслух. Они ведь все равно уже нару­шили требование Гальбаторикса и попытались атаковать его и Шрюкна, и теперь он так или иначе убьет этих де­тей. А потому им остался только один путь — и единствен­ная надежда на победу: сражаться, пытаясь прорваться сквозь мысленные барьеры Гальбаторикса и завладеть его разумом.

Вместе с Сапфирой, Арьей и теми Элдунари, которых они взяли с собой, Эрагон всей силой своего сознания пы­тался разрушить эти мысленные барьеры, изливая всю свою ненависть, весь свой гнев и всю свою боль в едином обжигающем стремлении проникнуть в самую сердцевину черной души Гальбаторикса.

На мгновение он ощутил прикосновение его сознания, его ужасных, черных мыслей. То была целая вереница воспоминаний, и от них веяло то мертвящим холодом, то испепеляющим жаром. Казалось, мысли и воспоминания Гальбаторикса отделены в его душе друг от друга чем-то вроде металлических балок или перегородок, твердых и несгибаемых, не позволяющих отдельным областям его сознания пересекаться между собой.

Затем сознание Эрагона атаковали Элдунари тех дра­конов, что находились во власти Гальбаторикса. Их без­умные, воющие, истерзанные горем души заставили его покинуть сознание Гальбаторикса и спрятаться внутри собственного «я». Эрагону казалось, что иначе его разум просто будет разорван на куски.

Вдруг он услышал, как Эльва начала что-то говорить у него за спиной, но успела произнести всего несколько слов, когда Гальбаторикс велел ей: «Тхейна! Молчи!», и она умолкла, захлебнувшись собственными словами.

— Я же лишил его магической защиты! — воскликнул Муртаг. — Он же…

Что бы ни произнес в этот момент Гальбаторикс, он сделал это так тихо и так быстро, что Эрагон ничего не успел ни расслышать, ни понять. Муртаг тут же умолк, и мгновением позже Эрагон услышал, как он рухнул на пол, звеня кольчугой и громко ударившись головой в шле­ме о каменный пол.

— У меня очень много магических стражей, — сказал Гальбаторикс, и его горбоносое лицо, чем-то напоминав­шее коршуна, потемнело от ярости. — Ты не сможешь при­чинить мне вреда. — Он поднялся и крупными шагами спу­стился с тронного возвышения к Эрагону. За спиной у него крыльями вился плащ, а в руке сверкал белый смертонос­ный меч Врангр.

Эрагон попытался установить мысленную связь хотя бы с одним из своих Элдунари, но преодолеть сопротивле­ние магии Гальбаторикса не смог. Он сумел лишь отчасти отогнать от себя мысли враждебных драконов, чтобы они не смогли подчинить себе его сознание.

Гальбаторикс, остановившийся примерно в шаге от него, был явно разгневан. На лбу у него надулась толстая разветвленная вена, на щеках ходили желваки.

— Неужели ты, мальчишка, думал, что сможешь бросить вызов мне? — прорычал он, брызгая в бешенстве слюной. — Или ты возомнил себя равным мне? Решил, что способен одержать надо мной победу и отнять у меня трон? — Жилы на шее у Гальбаторикса вздулись, точно переплетенные канаты. Он дернул себя за край плаща. — Я вырезал этот плащ из крыльев самого Белгабада. Как и эти перчатки. — Он поднял меч Врангр и поднес его почти прозрачное лез­вие к глазам Эрагона. — А этот меч я вынул из рук Враиля. Корону, которая украшает ныне мою голову, я снял с той жалкой мяукающей твари, которая имела наглость назы­вать себя королем. И ты еще наделся одолеть меня? Меня!Ты явился в мой замок, ты убил моих слуг, ты ведешь себя так, словно ты лучшеменя. Словно ты благороднейили добро­детельнейменя. Да как ты смеешь, червяк!

У Эрагона загудело в голове, и целый рой противных крутящихся алых мошек возник перед глазами, когда Галь­баторикс ударил его по лицу рукоятью Врангра, ободрав на скуле кожу.

— Пора преподать тебе урок, мальчишка, — проши­пел Гальбаторикс, придвигаясь к Эрагону совсем близко, и его сверкающие глаза оказались в паре дюймов от глаз Эрагона.

Он ударил его по второй щеке, и на мгновение все во­круг Эрагона поглотила чернота, в которой мерцали яркие вспышки огней.

— Мне доставит удовольствие,когда ты станешь испол­нять любой мой приказ, — сказал Гальбаторикс. И чуть тише прибавил: — Ганга! — Воздействие Элдунари на со­знание Эрагона тут же прекратилось, и он вновь обрел воз­можность думать свободно. Однако порабощенные Гальбаториксом Элдунари продолжали терроризировать всех остальных — Эрагон видел это по напряженным лицам своих друзей.