Эрбат. Пленники дорог

Корнилова Веда

Ближе к вечеру мы прошли немалое расстояние, причем Кисс вновь гнал нас по лесу без всякой жалости. С утра были долгие переходы и краткие остановки на отдых. Однако ко второй половине дня переходы становились все короче, а время для отдыха — все длиннее. Радует, что мы сумели так хорошо отдохнуть вчера, и с утра направились в путь со свежими силами. Все правильно: пока есть силы — надо полностью выкладываться, а позже сменить тактику ходьбы… Дорогой предок, я и так знаю, что это твои мысли, но ты хотя бы объясни мне, что означает это слово — тактика?

За весь день мы, спасибо за то Пресветлым Небесам, не встретили в лесу ни одного человека и ничто из окружающего не показывало никакой опасности. Вроде все обычно, все спокойно. Тишина, голоса птиц, да небольшой шум деревьев… Даже Кисс, который напряженно вслушивался в звуки леса и постоянно внимательно осматривался — и тот не замечал ничего подозрительного.

День давно перевалил за свою половину, когда Кисс в очередной раз махнул нам рукой — отдыхайте. Мы попадали на землю, и я с удовольствием растянулась на все тех же чудесных серо — голубых мхах, придающих и без того необычно красивому лесу дополнительные чистоту и свет. Высокое Небо, как хорошо! Еще бы поесть — вот тогда все было бы просто замечательно! У нас пемкана должно было остаться пара плиток, или около того… Как же есть хочется! Ничего, потерплю: уж если мальчишки помалкивают, то мне уж и подавно не следует громко глотать слюну! Интересно, сколько мы прошли за сегодняшний день? Думаю, немало. Вон, Кисс опять достал карту и уткнулся в нее носом…

— Тихо! — внезапно даже для себя прошептала я. — Слышите?

— Что такое? — одними губами прошептал Кисс.

— Не знаю… Но предок велел быть настороже.

Ой, неужели люди? Сейчас ни на что другое не подумаешь… Иначе с чего это Койен приказал быть наготове? Вроде все тихо, никаких подозрительных звуков…

Впрочем, очень скоро все разъяснилось. Неподалеку от нас показался козленок. Ну надо же! Обычно лесные козы с козлятами живут в других местах, там, где много листьев и травы, а уж никак не мха и хвои. И, кстати, где его мать? Лесные козлята редко уходят от своей матери, да и та, как правило, никогда не покидает своих детей. Значит, неподалеку люди…

А ведь дело в другом! Козленок тяжело шел на трех ногах, подволакивая за собой четвертую. Она у бедняги была ранена. Кто ж его так? Звери или люди? Раз матери рядом нет, то похоже, что люди. Звери бы первым делом козленка задрали. Да и рану бедное животное получило совсем недавно…

Увидев нас, козленок шарахнулся в сторону и попытался бежать. Правда, подобное у него получалось не очень хорошо. Ну, быстрым бегом от нас это подпрыгивание назвать было никак невозможно — все же полученное недавно ранение давало о себе знать. Хотя еще как сказать… Несмотря на рану, сил у козленка оставалось немало…

— За ним! — скомандовала я, и ребята, подхватив сумку, кинулись вслед за ковыляющим козленком. Правда, для чего и зачем — не знаю! Предок велел… Хотя, следуя логике, нам бы следовало держаться от бедного животного как можно дальше — вдруг охотники идут по следу? А кто может охотиться в этих местах — о том я предпочитала не думать.

Кажется, нам снова повезло. Это был наш последний привал для отдыха, и вскоре мы должны были подойти к краю лощины. Как видно, нас там поджидают. Правда, от скуки кто-то из сидящих в засаде решил поохотиться, время скоротать… На свою беду коза с козленком забрели в те места, попались людям на глаза… Если в засаде сидят высокородные, да еще и гражданские, то для некоторых из этих людей подобное нарушение в порядке вещей: решили развлечь себя небольшой охотой. Настоящие охранники никак не могли позволить себе такое нарушение. Н-да, дисциплина них, скажу я вам…

Козленок ранен и перепуган, оттого и бежит туда, где он сумеет укрыться, спастись. Я слышала о том, что зверь поведет человека к своим тайным тропкам лишь в самом крайнем случае, если он ранен и сам, своей шкурой чует нешуточную опасность и пытается спастись, не оглядываясь на тех, кто идет вслед за ним. Впрочем, нет! Зверь чует товарища по несчастью…

Даже подраненный, козленок двигался быстрее нас. За ним нам пришлось чуть ли не бежать, причем лесной обитатель и не думал останавливаться. Мы, конечно, поспевали за ним чуть ли не из последних сил, но чего нам это стоило! Стало сбиваться дыхание, пот заливал глаза, сердце билось, как сумасшедшее… Козленок, милый, ну хоть немного сбавь темп! Куда ж тебя несет, зверюшка мелкая?! И с чего это предок настолько к тебе привязался? Между прочим, еще немного такого бега — и мы окажемся на последнем издыхании!

Между тем козленок привел нас к самому краю долины, а точнее, к высокой отвесной стене, уходящей ввысь и вдаль, как справа, так и слева, и к которой чуть ли не вплотную подступали сосны. Почти гладкая каменная стена без выступов и шероховатостей, делавшая невозможным выход из лощины. Такое впечатление, кто-то словно опустил вглубь земли это место — Серый Дол, скрыв его подальше от людей, и сделав стены долины крутыми, недоступными для людей. Прямо как своеобразная мышеловка, только очень большая по размеру… Даже вершины растущих здесь деревьев были куда ниже края обрыва, отрезающие Серый Дол от остального мира. Там, наверху, была свобода, возможность скрыться, уйти от колдуна… Всего лишь пару дней назад я сама смотрела сверху на лежащее передо мной зеленое море, и мечтала оказаться внизу. А сейчас с куда еще большим желанием хотела бы покинуть это место, оказавшееся, несмотря на всю свою красоту, таким недобрым… Только вот как бы того не хотелось, мы никак не сможем подняться по этой каменной отвесной стене. И крыльев у нас нет, чтоб взлететь…

Но козленок, в отличие от нас, не стал останавливаться. Он подошел к краю отвесно поднимающейся стены и медленно, очень осторожно ступил на нее, а затем стал подниматься все выше и выше… В первую секунду у меня от удивления чуть не отрылся рот, а затем до меня стало доходить: ведь козленок идет не прямо, а наискосок, по, казалось бы, прямой каменной стене! Это может значить только одно: там имеется узкая тропка, ведущая наверх! А так как она, эта тропка, совсем незаметна взгляду, то, выходит, этой дорожкой пользуются лишь звери, причем звери небольшие, и людям она, эта тропка, неизвестна… Козленок воспользовался ею в минуту опасности, уходя от преследователей. Мы, как завороженные, глядели за тем, как козленок медленно поднимается по совершенно отвесной стене. Такое впечатление, что он поднимается, ступая по ровной стене…

В отличие от нас Кисс не стал попусту разевать рот. Он пошел вслед за козленком, бросив нам через плечо:

— Идите за мной. Порядок такой: вначале я, за мной идут ребята, Лиа замыкает. Только ступайте очень осторожно, след в след. Кто сорвется, тот, думаю, костей не соберет, а спуститься за его бренным телом мы просто-напросто не сможем. Так что рот не разевать, вниз не смотреть, по сторонам без нужды не глазеть, держаться за любые шероховатости в скале и быть внимательным при каждом шаге. Лиа, прежде всего это относится к тебе…

Проглотив ответ, крутящийся на языке, я направилась след за мальчишками. Вначале казалось, что мы совершаем глупость. Почти незаметные выбоинки в скале, где умещалась лишь часть ступни, или же чуть выступающие каменные выступы… Да, здесь, по почти отвесной стене, мог пройти только не очень крупный зверь, и при том должен быть очень осторожен. То, по чему мы шли, сложно было назвать даже узкой горной тропкой. Это было, скорее, случайное сочетание торчащих камней, глубоких трещин в стене с чем-то отдаленно похожим на узкую дорожку. Такое впечатление, будто отвесный склон снизу доверху пересекала косая линия, почти не заметная обычному глазу. Кое-где эта так называемая тропа не превышала ширину стопы, и идти по ней следовало более чем осторожно, а иначе…