Эрбат. Пленники дорог
Шрифт:
— Приятно слышать — усмехнулся Кисс.
— А уж про то, как страстно колдун желает встретиться с нами, чтоб рассчитаться за содеянное в должной мере — о том я даже не говорю! И так понятно, что отныне это будет самой заветной мечтой всей его жизни. Но сейчас для него главное — восстановить силы и здоровье. Конечно, на это у него есть умение, но для наиболее эффективного лечения требуется подпитка со стороны… Именно потому колдун и послал своих… слуг за детишками. Известно, что в этой избушке не только взрослые круглый год живут, но они же и своих ребятишек постоянно привозят. Вот колдун и велел этим — я кивнула в сторону связанного пленника, — велел здесь забрать столько детей, сколько смогут. Но, как минимум, от них требовалось доставить двоих. А чтоб у местных насчет пропажи детей вопросов не возникло — дом перед уходом должны были подпалить. При помощи огня хорошо прятать концы в воду… У них и бутылка с ламповым маслом с собой была принесена. Вон, в углу стоит… Да, и вот еще. Твой знакомый нам зубы заговаривает, а сам тем временем веревки перерезает.
— Что? — Кисс подскочил к лежащему, и еще раз хорошенько врезав ему по зубам, одним пинком перевернул нашего пленника на живот. Веревки на его руках кое-где заметно лохматились…
— Ох, Лиа, Лиа… Ты его обыскала, когда связывала?
— А надо было? Я думала, успеем…
— Смотри, к чему такая забывчивость приводит — и Кисс показал мне чуть ли не на треть перерезанные путы на руках у пленника.
— Чем это он?
— Впрочем, ты не виновата. За подобными вещами я и сам должен был приглядеть… Спрашиваешь, чем этот парень перерезал веревки? Вот этим…
Повертела в пальцах монету из белого металла с непонятным изображением. Раньше я таких денег не видела. Чуть вытянутый диск, который удобно держать в руке. Судя по всему, эта монета из иного государства. Но привлекала она не этим: большая часть чуть вытянутого кругляша была сточена с одной стороны до состояния острой бритвы. Такой безделушкой, да при наличии времени, можно перерезать даже толстую веревку. Но где он ее прятал? Когда я связывала мужчину, в его пальцах ничего не было, это я хорошо помню. Может, где в одежде была припрятана? Да нет. Такая монета быстро прорежет любую ткань. Мой взгляд упал на кожаные браслеты, перетягивающие запястья мужчины. Я их заметила, когда связывала нашего пленника. Видела, но не обратила внимания. Мало ли кто и чего на руках носит? Тем более, что эти… наручи внешне очень напоминали кожаные ленты, которыми в Большом Дворе многие мужчины перетягивали свои запястья во время тяжелых работ.
— Правильно, — усмехнулся Кисс, проследив за моим взглядом. — Соображаешь… Пацаны, принесите мне еще веревку. И покрепче, а не то наш гость отчего-то желает покинуть этот гостеприимный дом, а мы, как временно исполняющие обязанности добрых хозяев, не можем позволить ему подобное. А ты, парень, ловкач! Не врали розыскные листы. Нам, значит, зубы заговариваешь, а сам, между тем, на отрыв идешь?
— Можно подумать, ты бы действовал иначе, окажись на моем месте! — процедил сквозь зубы пленник.
— Э, нет, парень, на твоем месте я бы не оказался. По мне лучше в застенке сдохнуть, чем колдуну служить!
Пока Кисс снова скручивал веревкой брыкающегося мужчину, я рассматривала кожаные браслеты, которые Кисс срезал с запястий пленника. В каждой из этих кожаных полосок было по паре небольших внутренних карманчиков, в каждом из которых находилось еще по столь же хитро обточенной монете.
— Кисс, что это? Я имею в виду, что это за монета?
— На языке людей определенного круга это называется биса. Если можно так выразиться, биса — предмет широчайшего применения. Чаще всего ею пользуются карманники. Кошельки и карманы у разинь вроде тебя режет — только держись! Впрочем, не одни карманники любят такие милые безделушки. Чтоб ты знала: это монета северного государства Нейрестрим. Именно там подобные монеты имеют хождение, хотя очень высоко не ценятся. Зато их в должной мере оценили те, кого в тайной страже называют преступниками. Не знаю, что именно нейрестримские мастера при их изготовлении в металл добавляют, да только в результате монеты из северной стали обладают необычной твердостью. Чтоб так сточить край только у одной монеты, сил и времени надо приложить ой как немало! Но и результат впечатляющий. После стачивании такие монеты легко режут что ткань, что кожу, что просмоленные веревки… Куда до нее бритве! В умелых руках биса может стать страшным оружием…
— Что, годится глотки резать?
— Не только. Тот же Клещ, упокой Темные Небеса его многогрешную душу, бисами пользовался просто виртуозно. Мне рассказывали, что при помощи подобных монет он как-то в многолюдной таверне расправился с заказчиком, не желающим платить ему за выполненную работу. Всего лишь за несколько мгновений Клещ умудрился отправить около десятка остро заточенных бис в того, кто решил надуть его при расчете. По такой вот монете жмоту — заказчику попало в каждый глаз, одна вонзилась в переносицу, а остальные перерезали горло… Клещ как бы сказал: подавись, мол, своими деньгами и запомни, с кем вздумал шутки шутить. Самое интересное в том, что никто из посетителей таверны ничего особо и не заметил. Лишь позже пара подвыпивших посетителей вспомнили, что видели неприметного мужика, судя по всему мертвецки пьяного, посылающего щелчками монеты куда-то в сторону. Подобное зрелище не привлекло внимания никого из тех, кто был рядом. На то и таверна, чтоб подвыпившие посетители душу себе отводили так, как хотят. Правда, когда чуть позже спохватились, то Клеща уже и след давным-давно простыл…
— Да уж, Кисс, отхватил ты себе подружку, или кем там она тебе приходится… — снова подал голос наш пленник. — По мне, так не приведи Всеблагой такого счастья! Лучше заводить себе бабу попроще и понадежнее, чем невесть что такое, не зная, что она выкинет в следующий момент! Рисковый ты парень, как я погляжу. Не боишься, что эта девка под горячую голову тебе враз что открутит, и не заметит того? От такой всего можно ожидать! Да на кой она тебе сдалась? Ни один мужик с такой связываться не будет. Разве девок нормальных мало? Что, и тут решил выделиться? А твоя приятельница знает, как колдун мечтает с ней еще разок повидаться? Золотом с головы до ног любого осыплет, кто ее к нему приведет… Подумай…
— Ага — согласилась я. — Не сомневаюсь — колдун свое слово сдержит. Только вначале он растопит то золото, а затем вольет Киссу в глотку. Так? Впрочем, вру: он обещал при встрече залить ему туда раскаленный свинец? Правильно?
Пленник промолчал, лишь отвел взгляд в сторону.
— Вижу, не ошиблась… Кисс, что бы этот болтун сейчас не плел и что б не обещал, нам стоит выбросить из головы даже предположение о том, будто бы колдун простит хоть кого-то из нас. Да ни за какие блага на этом свете! Мало того, что его столь тщательно лелеемой внешности нанесен непоправимый урон, так еще и репутация колдуна значительно упала в глазах людей! Оказывается, он далеко не всемогущ! Такое унижение перед теми, кого он считает ниже себя, не прощается… Так? Молчит наш гость, нечего возразить… Ты, Четырехпалый, хоть и сволочь, а мужик умный. Стараешься вбить между нами клин, посеять страх, семена раздора… Жаль, что такой толковый человек служит злу. Мне правда жаль, причем искренне… Ребята, тут где — то были кляпы, которыми этот парень вам рот затыкал. Будьте так добры, подайте мне их. Ничего нового от этого типа мы услышать уже не сможем, а сам он в ближайшее вряд ли утихомирится, так что тишину и ночной покой нам придется создавать самим. Пусть Четырехпалый с заткнутым ртом посидит, раз слов не понимает…
Глава 22
В небольшом лесном поселении, насчитывающим не более трех десятков дворов, мы проживали уже вторую седмицу, и, не боюсь признаться, все еще были главной новостью всех ее жителей. Каждый вечер к маленькому домику, где мы жили у одинокой старушки, собирались, считай, все обитатели деревеньки. Наше появление здесь стало основной темой для обсуждения на долгое время. Приезжали даже жители из соседских деревушек, слушали наши рассказы, качали головами. Мне столь пристальное внимание стало уже порядком надоедать, хотя, признаю, у местных для того имеются все основания…
Тогда, на заимке, Кисс оказался прав: больше никто из обитателей Серого Дола в домике не объявился. Правда, раненый мальчишка ночью то и дело постанывал во сне, а связанный пленник несколько раз начинал довольно шумно возился в углу, пугая остальных детей. Ну, больного ребенка я успокаивала, да и остальных парнишек тоже, а со слугой колдуна Кисс отныне не церемонился — проверял целостность связывающих того пут и в очередной раз от всей души давал Четырехпалому в зубы, после чего связанный пленник сразу стихал. Только вот что нам делать с этим мужиком дальше? Не отпускать же его на все четыре стороны под честное слово…