Эрбат. Пленники судьбы
Шрифт:
Возможно, именно это временное онемение и спасло его от новых истязаний. Во всяком случае, тут уж даже Гарла была вынуждена отступить от Дариана на кое-то время, но было понятно, что ее терпения надолго не хватит.
Правда, она все же предприняла несколько новых попыток выведать у мальчишки, куда Кристелин спрятала камни, да только эти ее усилия ни к чему не привели. Говорить Дариан не мог, а писать на бумаге отказывался — перо выскальзывало из его негнущихся пальцев. Впрочем, по уверениям врача, не исключено и такое, что после перенесенного парнишка забыл грамоту… Снова отправить парня на конюшню Гарла пока что не решалась — по словам врача, именно из-за болевого шока и сотрясения мозга Дариан потерял возможность говорить. Если его сейчас вновь привязать к столбу, то он или окончательно сойдет с ума, или же просто-напросто не выдержит, умрет. У каждого из нас есть предел возможностей, через который лучше не переступать, а парень сейчас находится на том самом пределе…
Скрепя сердце Гарла вынуждена была прислушаться к словам своего врача. Во всяком случае, пока что ребенка оставили в покое. Только вот надолго ли?
Однако как только Дариан смог встать на ноги, как его ждало новое испытание. По приказу Гарлы парнишку обрили наголо — именно таким образом во многих странах Юга поступали с рабами, после чего, одев в старые и грязные лохмотья, отправили в барак к невольникам. Отныне его место должно быть среди них. Дариан же лишь молча посмотрел на свои рассыпанные по грязному полу светлые кудри, которые когда-то так любила гладить и перебирать мама… Неужели все это осталось в прошлом и теперь его место средь бесправных рабов? В подобное не хотелось верить…
Как видно, Гарла хотела полностью унизить не только мать, но и ее сына, иначе ее месть не будет полной. Видеть сына северной принцессы, гнущего спину на самых грязных работах — это было настоящим бальзамом для души Гарлы. А если учесть, что дед этого мальчишки был одним из самых богатых и влиятельных людей Севера… Какое счастье — наслаждаться своей властью над аристократишками с из голубой кровью! Гарла торжествовала, но для того, чтоб чувствовать себя победительницей, ей не хватало одного — вернуть камни Светлого Бога. Ничего, она добьется того, что мальчишка укажет место, где северная нахалка сумела их спрятать! Камни где-то здесь, в замке, и она их отыщет! А уж потом и с мальчишкой можно посчитаться…
Барак, где живут рабы… Казалось бы, эти люди так же несчастны, как и он. К сожалению, в этом мире все далеко не так просто. Часто случается так, что озлобленные на весь мир, бесправные люди, у многих из которых в их горькой жизни почти не бывает светлых минут, оказываются очень жестоки. Увы, но черствость души, отсутствие морального стержня и самого обычного воспитания приводит к тому, что человек становится не только бесчувственным к чужой боли, но и жестоким по отношению к себе подобным. Такие люди стараются отыграться за собственные несчастья на ком-то одном, особенно если над ним можно безнаказанно измываться. Обычно среди них находится кто-то, самый несчастный из всех, и этому неугодному устраивают самую настоящую травлю. Таким непонятным образом невольники как бы мстят другим за себя, за свою неудачную жизнь…
Нечто подобное и произошло с Дарианом. Только представьте: среди рабов внезапно оказался мальчишка, еще недавно считавшийся господином, тот, кому они еще совсем недавно подобострастно кланялись… А теперь этот парень стал таким же, как и они, упал с шелковых перин до рабской лежанки. Подарок судьбы… Сейчас бывший сын хозяина ничем не отличался от обитателей грязного барака, а внешне выглядел даже хуже многих из них: грязный, одетый в рванье, с бритой головой, и к тому же ходивший постоянно в синяках.
Почему в синяках? Да просто обитатели барака досконально и с немалым удовольствием выполняли приказ госпожи Гарлы: устроить мальчишке самую настоящую собачью жизнь, но при том ни в коем случае не убивать парня, и вместе с тем следить за тем, чтоб он от отчаяния не наложил на себя руки. За несколько дней пребывания в бараке на парнишке не осталось ни одного живого места. Непонятно почему, но рабы словно стремились отыграться на Дариане за все свои обиды и унижения, полученные в этом доме. А так как новый товарищ по несчастью не мог говорить, то его можно было дубасить сколько душе угодно! К тому же у них было на это высочайшее соизволение хозяйки… Так почему бы лишний раз не ударить этого шкета, который еще совсем недавно считался сыном хозяина? Это же такая радость для души — унижать того, перед кем еще недавно лебезил!..
А уж послать новенького на самую грязную работу, или же взвалить на него свою, награждая за неумение очередной порцией тумаков — это же сплошное удовольствие! И понятно, что место в бараке мальчишке выделили самое плохое и неудобное, там, где держали самых ненужных и неугодных рабов — на вшивой лежанке рядом с отхожим местом…
Все это время Дариан жил, будто в дурмане. Казалось, что все происходит во сне, и с кем-то другим, а он вскоре проснется, и все закончится. Мальчик, выросший в бесконечной любви и беспрестанной заботе матери, от которой он не видел ничего, кроме ласки — и вдруг внезапно оказался один, не нужный никому и ненавидимый всеми в совсем ином, жестоком и незнакомом ему мире… Постоянно болели раны на пока еще окончательно не зажившей спине, подсыхающие рубцы разъедал соленый пот и грязь… Это было невыносимо. Соседи по бараку, те, кто еще совсем старались угодить, сейчас вовсю унижали, пинали, причем каждый пытался сделать так, чтоб это увидели другие…Надо же, а ведь мать всегда жалела рабов, никогда не позволяла себе неуважительного отношения хоть к кому-то из этих людей. Более того: если она видела больного среди них, то всегда посылала к таким несчастным врача, несмотря на недовольство Гарлы. Но, как видно, люди быстро забывают хорошее… Впрочем, и слуги вели себя немногим лучше…
За короткое время на парнишку свалилось слишком много. Раны на его спине все еще гноились, и плохо заживали, к тому же от постоянных ударов подсыхающие коросты то и дело отрывались от все еще воспаленных шрамов, в них попадали грязь и пот, разъедали спину… Но куда хуже боли телесной было осознание того, что матери больше нет на свете. Перед его глазами то и дело вставал огромный костер, и тело матери, исчезавшее в огне… Дариан не раз смотрел на то место, где еще недавно был разложен этот страшный костер. Сейчас по приказу Гарлы то место было перепахано не один раз, и туда уже привезли древесину для строительства свинарника. Это было омерзительно.
Дариан понимал — он получил совсем небольшую передышку. Вот-вот Гарла снова возьмется за него, и тогда — все… Но сопротивляться не было ни сил, ни желания. В последнее время у мальчика была только одна надежда — увидеть отца. Может, тогда все изменится? Ведь папа его любит — об этом ему постоянно твердила мать.
Дариан Мальчик встретил отца чуть ли не через три седмицы после того, как попал в барак к рабам. В тот день прекрасный граф в своих легких светлых одеждах возвращался с конной прогулки, причем был не один, а с каким-то богато одетым немолодым человеком. Время приближалось к вечеру, усталые лошади неторопливо шли, цокая копытами, по мощеному камнем двору замка, а мужчины весело разговаривали меж собой о чем-то забавном…
Дариан же шел из конюшни, где вместе с другими рабами чистил стойла. В его руках была тяжелая корзина с конским навозом — надо отнести ее в сад, вытряхнуть в том месте, где укажет садовник, и снова вернуться в конюшню… Это была уже восьмая корзина, которую он относит в сад, а работы по уборке конюшни было еще невпроворот…
При виде графа, в его белых, шитых серебром одеждах больше похожего на прекрасное виденье, Дариан сразу забыл обо всем плохом, обо всех обидах и горечах, которые принес ему отец. Бросив на землю корзину с конскими яблоками, мальчик стремглав кинулся отцу. Впервые за все это время он закричал: