Еретическое путешествие к точке невозврата. Книга 2
Шрифт:
– Это Иоганн Гайлер фон Кайзенберг. Портрет написан по заказу, довольно давно. Оригинал, понятно, находится у заказчика, а это повторение. Я обычно оставляю себе копии тех вещей, которые считаю удачными, – пояснил Кранах.
– Я не большой знаток живописи, но у меня поистине разбегаются глаза! – воскликнул Вольфгер. – Здесь столько замечательных работ…
Кранах промолчал, только хмыкнул в бороду, но Вольфгер понял, что он оценил искреннюю похвалу неискушённого гостя.
Наконец художник положил кисть, отпустил натурщицу и сделал шаг назад, чтобы рассмотреть картину, над которой работал. Удовлетворённо кивнув, он осторожно, чтобы не смазать свежую краску, накрыл мольберт куском ткани, позвал слугу,
– Я барон Вольфгер фон Экк, а это капеллан моей замковой часовни отец Иона. Мы прибыли из Дрездена по поручению его императорского высочества курфюрста и архиепископа Альбрехта Бранденбургского для встречи с доктором Мартином Лютером. К сожалению, я не могу открыть вам цель нашей миссии, поелику я связан словом. Наше посольство столь тайное, что его высокопреосвященство не дал нам верительных грамот. Для доктора Лютера таковой должно послужить вот это кольцо, которое его императорское высочество курфюрст Альбрехт изволил снять со своей руки и передать мне. Доктор Лютер знает его.
– Вот как… Тайное посольство… – хмыкнул Кранах, поглаживая бороду. – Должен признаться, что звучит это довольно необычно, если учесть, что курфюрст Альбрехт – католический государь, а мы здесь не признаём власть римской курии, у нас, изволите ли видеть, своя, евангелическая церковь.
– Поверьте, господин бургомистр, цель нашего посольства одинаково важна для всех христиан, независимо от теологических разногласий между ними, – вступил в разговор отец Иона. – Мы понимаем, что между курией и лютеранами накопились э-э-э… известные разногласия, но ни в коей мере не собираемся чинить вред ни учению Лютера, ни ему самому. Мы хотели бы задать доктору несколько богословских вопросов и почтительно выслушать ответы, которые никто, кроме него, дать не в силах. Ради этого мы и совершили путешествие через всю Германию. Однако его дом оказался пустым, мы обнаружили там только почтенную фрау, и она известила нас, что хозяин там больше не живёт. Теперь мы в недоумении и затруднении: где же искать Лютера? Нам больше не к кому обратиться за помощью, тем более что мы осведомлены о вашей дружбе с доктором.
Кранах долго молчал, испытующе глядя на гостей. Молчание затягивалось, становясь невежливым. Хозяин видимо это почувствовал. После долгих колебаний он нехотя сказал:
– Да, почтенные господа, вы правы, Мартина нет в Виттенберге. С месяц назад он уехал, но вот куда и зачем – не знаю. Думаю, вам стоит навестить Филиппа Меланхтона, возможно, он знает больше моего.
– Что ж, благодарю вас, господин бургомистр, – холодно поклонился Вольфгер, – мы последуем вашему совету. Не соблаговолите ли сообщить, где живёт господин Меланхтон?
– Вас проводит мой слуга, – сказал Кранах, – это недалеко.
– Тебе не кажется, что этот высокомерный господин нам не поверил и отделался, свалив ответственность на Меланхтона? – спросил отец Иона у Вольфгера, когда они шли по улице вслед за слугой Кранаха. – По-моему, он знает, где скрывается Лютер, но не хочет говорить.
– Мне тоже так показалось, – негромко, чтобы не услышал слуга, ответил барон. – Но что мы можем сделать? Он здесь хозяин, а мы гости. Причём не больно-то желанные. Будем надеяться, что у Меланхтона нас ждёт более тёплый приём. Хотя, кто их знает, этих евангелистов. Кажется, мы уже пришли, вот его дом.
– А господин Меланхтон явно не бедствует, – заметил отец Иона, рассматривая фасад жёлтого трёхэтажного каменного дома. На каждом этаже на улицу выходило по три окна. На фронтоне красовались три яруса полуколонн. Они были соединены арками, напоминавшими купола византийских храмов. Отпустив слугу Кранаха, Вольфгер постучал. Дверь открыл рослый привратник. Загородив дверь, он подозрительно разглядывал непрошеных гостей и не спешил впускать их в дом.
– Что угодно господам? – спросил он.
– Барон фон Экк и отец Иона к господину Меланхтону, – ледяным тоном ответил Вольфгер. Ему уже начала надоедать подозрительность и недоверчивость здешних слуг. – Хозяин дома? Доложи поскорее!
Слуга неловко поклонился и, поколебавшись, пропустил гостей в темноватую и довольно тесную прихожую, в стены которой были вбиты железные крючья для одежды, а наверх вела деревянная лестница. Слуга ушёл, даже не подумав помочь гостям раздеться. Вольфгер нахмурился: начало визита не обещало ничего хорошего. Через несколько минут ожидания на лестнице раздались быстрые шаги и к гостям спустился хозяин дома.
– Господа, чем обязан честью посещения? – спросил он.
– Мы прибыли к вам, господин доктор, по делу, которое, возможно, покажется странным и весьма необычным, – сказал Вольфгер. – Я – барон фон Экк, а это мой капеллан, отец Иона. Мы послы его императорского высочества курфюрста Альбрехта Бранденбургского к доктору Мартину Лютеру. Поскольку мы не застали его дома, бургомистр, герр Лукас Кранах, указал нам на вас как на ближайшего друга и сподвижника Лютера.
– Вот как? – удивлённо переспросил Меланхтон, – послы? Тогда что же мы стоим в передней, господа? Прошу вас в мой кабинет, там и поговорим.
Он легко взбежал по лестнице. Вольфгер и монах двинулись за ним. Кабинет доктора Меланхтона был очень уютным, хотя и небольшим. Наверное, это была любимая комната хозяина. В ней он проводил лучшие часы жизни. Кабинет безраздельно принадлежал книгам. Большие и маленькие, старые и новые, рукописные и печатные, пухлые фолианты в переплётах из потрескавшейся свиной кожи и тощие брошюры вовсе без обложек теснились на полках, грудами лежали на столе и даже на полу. Кругом были стопки бумаги, рулоны пергамента, перья, перочинные ножички, подсвечники, заплывшие воском – вероятно, хозяин много работал по ночам. Пахло чернилами, пергаментом и книжной пылью – знакомый и любимый Вольфгером запах. В комнате стояла пара кресел, стол, накрытый вязаной скатертью, и конторка. Меланхтон, наверное, предпочитал писать стоя. В комнате было тепло, в углу уютно потрескивала облицованная синими изразцами голландская печь. Хозяин указал гостям на кресла, а сам остался стоять, опершись на конторку. Было видно, что эта поза для него привычна и естественна. Вольфгер с любопытством разглядывал ближайшего сподвижника и друга Лютера. Меланхтону на вид было около тридцати, он выглядел как типичный кабинетный учёный, по нескольку дней не выходящий из дома – бледный, узкоплечий, с умным, нервным лицом и близорукими глазами. Длинные русые волосы изрядно поредели. Меланхтон был одет в тёплый халат, по покрою напоминающий профессорскую мантию. Из-под рукавов выглядывали манжеты крахмальной рубахи. Хозяин вежливо ждал, пока гости начнут разговор. Вольфгер откашлялся и начал:
– Господин доктор, нас привела к вам череда событий, которые можно назвать поистине удивительными, странными, а, быть может, и страшными. Дело в том, что моему капеллану были явлены неоспоримые признаки приближения конца света.
Меланхтон, пододвинувший было к себе лист бумаги и чернильницу, чтобы по привычке записывать разговор, вздрогнул и уронил перо.
– Я… я не ослышался?! Не осмеливаюсь повторить…
– Увы, не ослышались, – холодно сказал Вольфгер. – Речь идёт ни более, ни менее, как о светопреставлении, и мы хотели бы по этому столь прискорбному поводу получить высокоучёный совет и наставление доктора Мартина Лютера, чей богословский авторитет в стране поистине неоспорим. К несчастью, его нет дома, и мы не знаем, где его искать.