Еретики Дюны
Шрифт:
«Я сделаю это сама, не думай. Я должна это сделать».
Ее тело раскачивалось из стороны в сторону. Она постаралась встать попрочнее и нанести прицельный удар в его шею.
Она овладела этим ударом в долгие часы тренировок. Она разобьет гортань. Жертве перебиваются дыхательные пути.
Данкан легко уклонился от этого удара, но он был слишком медлителен, медлителен…
Мурбелла чуть не упала рядом с ним, но ее подхватили руки Великой Преподобной Черницы.
— Убей его, — задохнулась Мурбелла. — Это тот самый, о котором нас предупреждали. Тот самый!
Мурбелла почувствовала руки у себя на шее, пальцы, яростно нащупывавшие бугорочки нервов за ее ушами.
Последнее, что услышала Мурбелла перед тем, как потерять сознание, был голос Преподобной Великой Черницы…
— Мы никого не убьем. Это гхола направляется на Ракис.
Самый потенциально опасный соперник для любого организма происходит из его же собственной породы. Виды живых существ впитывают необходимое для жизни. Рост численности ограничивается тем необходимым, которого в данный момент имеется в наименьшем количестве. Уровень популяции контролируется наименее подходящим из требуемых условий. (Закон Минимума.)
Здание, отгороженное деревьями и тщательно ухоженными живыми изгородями, отстояло чуть вглубь от широкого проспекта. Изгороди составляли лабиринт, и белые столбы в человеческий рост очерчивали район посадок. Ни одно из транспортных средств, въезжающее или выезжающее, не могло на скорости пробиться к зданию. Своим умом военного Тег все это оценил, когда его бронированный граундкар доставил его к двери. Полевой Маршал Муззафар, единственный, кто был с ним на заднем сиденье машины, понял о чем думает Тег, и сказал:
— Мы защищены анфиладной лучевой системой.
Солдат в маскировочном мундире и с длинным лазерным пистолетом на наплечном ремне открыл дверь и щелкнул каблуками, приветствуя входящего Муззафара.
Тег пошел за ним. Он узнал место. Это был один из «безопасных» адресов, которыми снабдил его Отдел Безопасности Бене Джессерит. Ясно, информация Ордена устарела. Вполне возможно, однако, что устарела совсем недавно, поскольку Муззафар никак не давал понять, что Тег может знать это место.
Когда они подошли к двери, Тег отметил, что еще одна защитная система, которую он видел при своем первом объезде Ясая, оставалась неповрежденной. Столбы едва заметно отличались от тех, что шли вдоль барьера деревьев и живой ограды.
На этих столбах стояли шарящие лазеры, управляемые из помещения откуда-то в здании. Ромбовидные коннекторы считывали область между ними и зданием. Стоит лишь слегка коснуться кнопки в комнате наблюдателя — и шарящие лазеры превратят любую живую плоть, пересекающую их поля, в нарубленное мелкими кусочками мясо.
В дверях Муззафар замедлил шаг и посмотрел на Тега.
— Преподобная Черница, с которой ты вот-вот встретишься, самая могущественная из всех, которые когда-либо сюда прибывали. Она не потерпит ничего, кроме полной покорности.
— Я так понимаю, ты меня предупреждаешь.
— Я знал, что ты поймешь. Называй ее Преподобной Черницей. И никак больше. Мы заходим. Я разрешил себе вольность заказать для тебя новый мундир.
Тег при своем предыдущем визите сюда не видел того помещения, в которое провел его Муззафар. Небольшое и забитое тикающими ящиками и черными панелями, оно не оставляло пространства даже для них двоих. Все помещение освещал один-единственный глоуглоб под потолком. Муззафар протиснулся в угол, в то время как Тег сбросил запачканный и сморщенный стилсъют, который он не снимал с самого не-глоуба.
— Извини, что не могу предложить тебе еще и ванну, — сказал Муззафар. — Но мы не должны задерживаться. Она становится нетерпеливой.
В мундире Тег предстал совсем другим человеком. Это было знакомое черное облачение, даже звезды на воротничке. Значит, он должен предстать перед этой Преподобной Черницей как башар Ордена. Занятно. Он опять был целиком башаром — для других, ведь его самого мощное чувство осознания собственного «я» никогда не оставляло. Мундир, однако же, стал завершающим его личность штрихом. В этом одеянии не было нужды подчеркивать каким-либо другим способом, кто ты такой.
— Так-то лучше, — сказал Муззафар, проводя Тега в переднее фойе и через дверь, которую Тег помнил. Да, вот здесь он встречался со своими «безопасными» агентами. Он вспомнил эту комнату, и вроде бы в ней ничто не изменилось. Ряды микроскопических телеглазов, тянулись на стыке потолка со стенами, замаскированные под серебряные подводящие ленточки для парящих глоуглобов.
«Тот, за кем наблюдают, не видит, — подумал Тег. — А у наблюдателей миллион глаз».
Его двойное зрение показало ему, что опасность здесь есть, но непосредственная.
Помещение приблизительно пяти метров в длину и четырех в ширину предназначалось для ведения самых важных дел. В торговых сделках деньги, как таковые, никогда не предъявляются. Договаривающиеся здесь видят только сильные эквиваленты чего угодно, выполнявшего роль валюты — меланжа, или, может быть, молочных су-камней размером почти с глазное яблоко, совершенно круглых, глянцевых и мягких на вид, но начинавших лучиться радужными переливами, если светить на них или если они прикасались к какому-либо телу. Это было место, где даникин меланжа или небольшой складчатый кошель су-камней воспринимались вполне естественно. Здесь из рук в руки переходили суммы на стоимость целой планеты — сделку скреплял один кивок, одно подмигивание, одно неразборчиво сказанное словечко. Здесь никогда не доставали бумажники с деньгами. Самым близким к этому считался тонкий транслуксовый дипломатик, из охраняемых ядом внутренностей которого могли быть вынуты тончайшие листочки ридуланского хрусталя с очень большими числами, нанесенными на них печатным устройством с защитой от любой подделки.
— Это банк, — заключил Тег.
— Что? — Муззафар смотрел на закрытую дверь в противоположной стене. — О да. Она скоро появится.
— Она, разумеется, за нами сейчас наблюдает.
Муззафар не ответил, но вид у него был угрюмый.
Тег огляделся. Изменилось ли что-нибудь с его предыдущего визита? Он не видел разительных перемен. Он удивился, претерпевают ли убежища, подобные этому, какие-нибудь большие перемены даже за целые эпохи. Появился новый Росистый Ковер на полу, мягкий, как брентдаун и белый, как подбрюшный китовый мех. Если смотреть на него, то видны блестки влаги — но это обман зрения. Босая нога (не то чтобы это место когда-либо видело босую ногу) встретит ласкающую сухость.