Эрик
Шрифт:
— Всё ясно. Прости меня за мою глупость и слабость.
— Хорошо. Надеюсь, ты догадалась о том, что тебе нужно помалкивать о нашем разговоре?
— Конечно.
— Отлично! А теперь за дело! Нам нужно здесь убраться и всё как следует отмыть. Я не желаю жить в грязи.
Вечером Эрик в сопровождении Валентино пошёл гулять по городу. Оказывается, они с братом были родом отсюда. Эрик шёл по городу и удивлялся, как сильно он отличается от тех, что видел прежде. В нём было ещё довольно много деревянных домов, но уже то здесь, то там мелькали небольшие каменные постройки, и вообще чувствовалось развитие, хоть и хаотическое. Ближе к вечеру, увидев рядом с базиликой Святого Марка уютную таверну, они решили туда заглянуть и немного посидеть — послушать разговоры людей. Каково же было удивление Эрика, когда буквально у входа он наткнулся на столик, за которым сидел его старый знакомый — Рудольф. Тот тоже его увидел, узнал и вежливым жестом пригласил присаживаться к нему.
— Какими судьбами? Как наш старый хитрец поживает? — Эрик был доволен встречей, хоть и знал о её опасности.
— И тебе здравствовать. — Он улыбнулся. — Дела, что привели меня сюда, будут для тебя полной неожиданностью.
— В самом деле?
— Бежал я из замка. Вот сына захватил и бежал. Всё бросил.
— Ты
— Поначалу, узнав о бегстве, Карл громко ржал и называл тебя трусом. Выпив в честь своей победы, он пошёл радовать этим событием Берту и совершенно потерял бдительность от веселья и вина. В тот раз ему не повезло. Кто-то подбросил ей кухонный нож, так что она отсекла ему все мужское достоинство. Как корова языком слизнула. А он, вместо того чтобы вырвать орудие своей кастрации из её рук, стал вопить диким голосом. Говорят, он визжал как раненый кабанчик. Берта хоть и полуживая была да замученная, но не растерялась и начала его по лицу полосовать ножом да по шее. Рассекла левый глаз, практически отрезала левую щеку, отрубила правое ухо и снесла часть носа. Так бы и забила до смерти, если бы не подоспел стражник. Тот сработал чётко — с одного удара топора снес ей руку с ножом, а вторым ударом отрубил голову. Как твой дядя выжил, никто не знает. Уж хоронить готовились, а он всё не преставлялся. А потом и вовсе на поправку пошёл. А как оклемался немного, вызвал меня и отправил на твои поиски. Приказал убить любой ценой, так как посчитал, что это ты подбросил Берте нож.
— Какой догадливый дядя. — Эрик улыбнулся.
— Да все поняли это, не только он. Больше просто некому было. Так вот. Послал, значит, он меня на твои поиски, а у самого ум пеленой затягиваться стал. Того стражника, что его отбил у твоей матери, велел четвертовать за нерасторопность. Прогулялся я, в том числе и по твоей милости, вполне прилично. Возвращаюсь в замок, а там даже на воротах никто не стоит. Смотрю, на старом дубе, что возле донжона растёт, развешана куча народа — слуги, дружинники. Захожу я к нему, передаю твоё письмо и сообщение, что ты отбыл в Святую землю. Поскрежетал он зубами, но поблагодарил. Жили мы так какое-то время, как по выжженной земле ходили. Как что не по-его — за оружие хватается и бьёт. И начал люд от него бежать. К весне прошлого года во всём замке десятка человек не набралось бы. А по округе трупный запах такой, что проезжих людей выворачивает. И вот два месяца назад решил я с женой своей молодость вспомнить. Заигрываю с ней, ласкаю, она смеётся. Но ничего не вышло, только раздеваться стали, вбегает Карл с мечом в руках. Увидел её в ночной рубахе, да как рубанет ей по голове. Так и разрубил до самой груди. Тут я и не выдержал. Бью его в ухо, да по кисти, чтобы меч выронил. Он совершенно в ярости поворачивается и на меня пошёл, орёт, что убьёт. Проверять я не решился, схватил свечку и в глаз его последний воткнул. Да хорошо так, от души. Рухнул он без сознания. А я быстро одеваться и за сыном. Той же ночью мы ускакали прочь. Вот и сидим с тех пор тут, ждём, когда флот в Святую землю пойдёт, чтобы идти туда и счастья искать.
В общем, посидели они, поговорили по душам. Так как Рудольф сбежал практически без средств, то Эрик дал ему десяток денариев, а потом предложил подумать о службе ему. Сразу соглашаться тот не стал, хотел всё обдумать да с сыном обсудить. На том и разошлись, предварительно условившись, что встретятся завтра утром в этом же месте.
Следующие два дня прошли в довольно приятных беседах и обсуждениях плана действий. Оказалось, что Рудольф был хорошо знаком с командором местного подворья тамплиеров неким Пьером де Шамоном. На третий день, с утра, целая процессия отправилась в гости к этому господину. В задачу бывшего дядюшкиного сподвижника входило рекомендовать молодого барона командору и выступить гарантом его личности. Задача остальных — выполнять функцию свиты благородного господина.
Встреча началась, на удивление, весьма прохладно. Как потом выяснилось, месье был хорошо наслышан о довольно странном, если не сказать больше, поведении сеньора твердыни фон Ленцбург, а потому все его мысли поначалу кружились вокруг желания сохранить баланс между вежливостью и нежеланием вести любые дела с Карлом. Но всё изменилось, когда ему наконец, прекратив мило беседовать обо всём кроме дела, сообщили, собственно ради чего они пришли, и обрисовали обстановку. Ситуация была следующей. Любимый дядюшка нынешнего гостя лежит в своей постели при смерти, и умереть должен со дня на день. Причём особенно было подчеркнуто, что его выздоровление не только не запланировано, но и совершенно исключено. После его смерти лен переходит по праву наследования к Эрику, так как он вообще единственный из всего рода, кто в скором времени останется в живых. Но у молодого барона нет никакого желания выращивать пролежни на попе и просиживать штаны в замке. Поэтому он хотел бы передать все угодья вместе с замком, что относятся к лену, в управление ордену тамплиеров, причём он предлагает довольно широкие полномочия, вплоть до перестройки замка. Само собой, небезвозмездно. Взамен он просит завести в банке ордена постоянный счёт, известив об этом все отделения, на который переводить каждый год, в первый день зимнего солнцестояния, сумму, эквивалентную пяти процентам годового дохода, полученного с лена, в серебряных монетах. О каждой операции прихода или расхода немедленно информировать все отделения посредством писем. Пополнение этого счёта допустимо любыми средствами с оценкой на месте, занесением в реестр и указанием итоговой приёмной суммы в серебре. Указанный реестр рассылается вместе с уведомлением о проведении приходной операции по всем отделениям банка. Ну и так далее. Эрик делал себе первый в истории постоянный расчётный счёт, причём с очень удобной формой пополнения. А вот снятие наличных средств должно было идти исключительно в серебре. За меру стандарта была взята венская серебряная марка. Средства должны были выдаваться по первому требованию в пределах баланса счёта. Если необходимой суммы в отделении не находилось, то указывались сроки, в которые средства могут быть доставлены. Все операции бесплатны.
Необычное предложение настолько заинтересовало Пьера, что он со своей стороны предложил внести в соглашение ещё пункт, где отмечалось, что Эрик фон Ленцбург имеет право останавливаться вместе со своей свитой на любом подворье ордена для проживания. Уж больно идея получить в руки ордена ещё один замок порадовала Пьера.
Весь тот день наш герой провёл в работе по заключению договора и пришёл на ночлег, лишь когда уже стало смеркаться. В руках у него была копия договора и выписка о первой входящей операции — он перевёл на счёт тамплиеров пятнадцать марок серебром, оставив у себя только три марки в динарах и оболах для ходовых операций. Также он договорился о переводе на баланс счета пятисот отрезов шерстяной ткани, но оценку перенесли на завтра. Эрик был жутко доволен, он весь буквально светился, ведь его действия наконец-то стали приобретать солидный масштаб. Однако в этом деле оставалась небольшая проблема: нужно было похоронить дядю, а тот, к сожалению, был ещё жив. Поэтому надобно что-то делать, причём срочно. Самое гаденькое заключалось в том, что он сам должен был оставаться в Венеции и встречаться с разными известными людьми для сохранения железного алиби, дескать, дядя умер сам.
Решение столь затруднительной проблемы пришло внезапно и оттуда, откуда и ожидать было нельзя. Прогуливаясь в первой половине дня с Морриган и Валентино по городу и задумчиво рассматривая плавающее по каналам местное население, наш барон заметил любопытную сцену. На площади возле церкви Сан-Джакомо ди Риальто шла небольшая потасовка. Воин в кольчужном доспехе с парой вооружённых слуг отбивался от группы ребят бандитской наружности, которые зажали его, правда совершенно неорганизованно, но их было много, и они были крепки. Местные жители попрятались в переулки и наблюдали за боем издалека. Приглядевшись, Эрик заметил, что один из бандитов держится дистанции и что-то выкрикивает остальным, пробуя их направлять. Приказав девушке отступить назад, а итальянцу встать вон за ту колонну и быть начеку, он снял с плечевого ремня арбалет, взвёл его, зарядил болтом, прицелился и выстрелил. Его выстрел совпал с ударом, рассёкшим горло слуги, что держал оборону по левому плечу воина, отчего бандиты радостно заревели и совершенно не заметили, как их командир замолчал и рухнул. Видя подобное положение дел, барон хмыкнул и начал заново заряжать арбалет. Заодно выбирая позицию удобнее. Спустя два десятка секунд болт разнёс голову второй неповоротливой мишени, что стояла в самом дальнем, заднем ряду. В отличие от своих противников оборонявшийся воин заметил выстрелы и начал стараться изо всех сил отвлекать внимание нападающих на себя. Это дало свой результат: восемь трупов с разнесёнными головами украсили мощёную площадь возле собора. Но бой продолжался, ещё четверо бандитов дрались с нашим отважным «дрыномашцем», но уже одним, так как и его второй слуга, валяясь на мостовой, рассматривал собственную спину. Как вы догадались, в те времена подобный трюк можно проделать только отрубленной головой. Эрик же, после третьего выстрела разместившийся за небольшой кучей корзин с едой, сохранял своеобразное инкогнито, так как бандиты хоть и поняли, что по ним стреляют, но никак не могли пока понять откуда. Через пару минут всё закончилось, и барон пошёл знакомиться с везунчиком.
Воин тяжело дышал и весь был в поту. «Хоть выжимай», как говорится в подобных случаях. Увидев, что всё кончено, он практически рухнул на землю, потому как был измотан до последней крайности. Площадь всё ещё пустовала, так как люди боялись выйти к месту боя, а потому можно было спокойно поговорить. На подходящего человека с арбалетом наш вояка не смотрел и, лишь когда тот остановился в трёх шагах от него, сипло, с одышкой представился: «Антонио». В общем, через час они уже вчетвером сидели в небольшой уютной таверне и увлечённо общались, совмещая приятное с полезным. Выяснилось, что новый знакомый занимался самыми разнообразными делами, далеко не всегда страстно жаждущими обнародования. При этом во главе угла у него шёл доход с каперского дела. Каперство было конечно же ещё не в той форме, что проявилась позже, в XVI веке на просторах Карибского бассейна. Времена и корабли были не те, да и мест сбыта награбленного в столь больших масштабах было немного. Это вам не восточное побережье США, где охотно скупалось награбленное имущество со всего света с превеликим удовольствием, ибо шло сильно дешевле. В этом времени дела велись несколько иначе. Наш моряк и его команда грабили и топили корабли конкретных торговцев по заказу и наводке других торговцев. Иногда сопровождали торговые корабли, владельцы которых опасались не совсем честных выходок со стороны родственников или конкурентов. Иногда грабили побережье. Ничего особенного. Дело хоть и весьма прибыльное, но очень рискованное. Правда, недавно случилась беда — их корабль налетел на скалы. Так что теперь он и примерно половина его команды в полсотни «милых и дружелюбных» людей совершенно не знают, к чему себя приставить. Вот и пришлось конкурировать с другими группировками, представители одной из них буквально час назад хотели его убить.
И с каждым сказанным Антонио словом у Эрика разгорались глаза. Вот оно, решение проблемы! Это же отличный шанс, которым нужно пользоваться. А потому, когда тот закончил свою грустную историю, барон предложил ему поправить своё состояние путём разграбления небольшого замка и убийства выжившего из ума мужика. Тот, само собой, подумал, что над ним смеются. Шутка ли, штурмовать замок! Однако после того как ему дали весь расклад по ситуации в твердыне фон Ленцбург, рассказали, как лучше к нему подойти, и прочими полезными советами порадовали, он заинтересовался данным вопросом. Короче, уже вечером команда каперов могучей кавалерийской походкой двинулась в гости к любимому дяде Карлу, а наш барон отправился к племяннику де Шамона, где собиралась небольшая встреча — что-то вроде светской посиделки. По его расчётам через три дня его любимый, обожаемый дядя героически погибнет, отражая нападение разбойников на родовой замок.
Спустя пять дней пришли известия от Антонио. Их принёс деревенский староста ближайшей к замку деревни, который сообщил, что в ночь на 22 августа твердыня фон Ленцбурга подверглась нападению. На её защиту встал барон и четыре уже немолодых и отнюдь не здоровых дружинника. Слуги же, узнав о нападении, сразу разбежались, не желая сражаться. Поэтому окружившие замок разбойники пропустили их без проблем, дабы на них не отвлекаться. Несмотря на героическое сопротивление защитников, выступивших как один против грабителей, им не удалось не только отбить нападение, но и даже никого убить, так как их просто постреляли из арбалетов на пороге донжона. Также староста сообщил, что грабители, собрав часть движимого имущества в замке, собрали подводы и отбыли в неизвестном направлении. К общей радости крестьян, разбойники по деревням не ходили и ничего не жгли. С этим человеком Эрик и направился к Пьеру. Тот внимательно выслушал донесение с совершенно серьёзным лицом, а как только староста умолк, засмеялся, обнял нашего барона и сказал о том, что поздравляет его со вступлением в права владения родовым замком.