Эркюль пуаро (сборник)
Шрифт:
Эркюль Пуаро покачал головой:
– Нет-нет, это не так. Очень редко человек совершает действие, которое не dans son caractere [39] . Все в конце концов однообразно.
– Я совершенно с вами не согласна! – вскричала мисс Памела Лайолл.
Она молчала где-то минуты полторы, прежде чем начать атаку:
– Как только я вижу людей, я сразу начинаю думать о них – какие они, каковы между ними отношения, о чем они думают, что чувствуют. Это... о, это потрясающе!
39
Не
– Едва ли, – сказал Эркюль Пуаро. – Природа повторяет себя чаще, чем это можно представить. Море, – задумчиво добавил он, – куда более изменчиво.
Сара повернула голову и спросила:
– Вы считаете, что люди повторяют определенные схемы поведения? Стереотипные схемы?
– Precisement [40] , – сказал Пуаро и пальцем нарисовал на песке какую-то фигуру.
– Что вы там рисуете? – с любопытством спросила Памела.
– Треугольник, – ответил Пуаро.
40
Именно так (фр.).
Но внимание Памелы уже было привлечено другим зрелищем.
– Вот и супруги Чантри, – сказала она.
По берегу шла женщина – высокая, прекрасно сознающая свою цену и цену своему телу. Она слегка кивнула и уселась на некотором расстоянии от них. Ало-золотая шелковая накидка соскользнула с ее плеч. Она была в белом купальнике.
Памела вздохнула:
– Разве у нее не прекрасная фигура?
Но Пуаро смотрел на ее лицо – лицо тридцатидевятилетней женщины, прославленной своей красотой с шестнадцатилетнего возраста.
Как и все остальные, он знал о Валентине Чантри всё. Она многим была знаменита – своими причудами, своим богатством, своими огромными сапфировыми глазами, своими матримониальными авантюрами и прочими приключениями. У нее было пять мужей и бесчисленное количество любовников. Она последовательно была женой итальянского графа, американского стального магната, профессионального теннисиста, автогонщика. Из этих четырех американец умер, а остальных после развода выбросили на помойку. Шесть месяцев назад она снова вышла замуж – за капитана третьего ранга.
Именно он сейчас шагал по берегу рядом с ней – молчаливый, смуглый, с воинственно выдвинутой челюстью и угрюмым видом. В нем было что-то от первобытной человекообразной обезьяны.
Валентина сказала:
– Тони, дорогой, мой портсигар...
Он протянул его ей, зажег сигарету, помог спустить бретели белого купальника с плеч. Она легла, раскинув руки, подставляя себя солнцу. Муж сел рядом с ней, как какое-то дикое животное, стерегущее добычу.
Памела, понизив голос, сказала:
– Знаете, они ужасно интересуют меня... Он такой мужлан! Такой молчаливый и... как бы это сказать... злобный. Полагаю, женщинам ее типа такие мужчины нравятся.
К берегу, довольно стеснительно, спустилась другая пара. Это они приехали вчера вечером. Мистер и миссис Дуглас Голд, насколько смогла узнать мисс Лайолл из списка постояльцев отеля. Она также знала – поскольку таковы были итальянские законы [41] – их паспортные имена и возраст.
41
До 1943 г. о.Родос находился под контролем Италии.
Мистеру Дугласу Кэмерону Голду был тридцать один год, а Марджори Эмме Голд – тридцать пять.
Как уже говорилось, излюбленным хобби мисс Лайолл было изучение человеческой природы. В отличие от большинства англичан она была способна заговорить с чужаками сразу, а не выжидать от четырех дней до недели, прежде чем осторожно приблизиться, согласно британской традиции. Так что, заметив робость и замешательство мисс Голд, девушка окликнула ее:
– Доброе утро! Не правда ли, сегодня прекрасный день?
Миссис Голд была маленькой, словно мышка, женщиной. Она не выглядела уродкой – черты ее лица были правильными, а фигура – хорошей, но была в ней некая неуверенность в себе и безвкусность, что делало ее невзрачной. Ее муж, напротив, был чрезвычайно красив, почти театрально. Очень светлые кудрявые волосы, синие глаза, широкие плечи, узкие бедра... Он казался больше юношей с экрана, чем реальным молодым человеком, но стоило ему открыть рот, как это впечатление пропадало. Мужчина был очень естественным и простым, даже немного глуповатым.
Миссис Голд с благодарностью посмотрела на Памелу и села рядом с ней.
– Какой у вас замечательный золотистый загар! Я чувствую себя просто-таки недожаренной!
– Приходится много стараться, чтобы загореть ровно, – вздохнула мисс Лайолл. Она помолчала пару минут, затем продолжила: – Вы ведь только что приехали, верно?
– Да. Вчера вечером. На катере компании «Вапо д'Италия».
– Вы прежде бывали на Родосе?
– Нет. Тут прелестно, не правда ли?
Ее муж заметил:
– Жаль, что ехать так далеко.
– Да, будь он чуть поближе к Англии...
Сара приглушенным голосом сказала:
– Да, только тогда тут был бы сущий ад. Ряды людей, лежащих как рыба на камне... Тела повсюду!
– Да, конечно, это так, – сказал Дуглас Голд. – Досадно, что сейчас итальянская валюта в таком упадке.
– Это ведь имеет значение, правда?
Разговор свернул в стереотипное русло. Вряд ли его можно было назвать искрометным.
Чуть дальше по берегу Валентина Чантри пошевелилась и села. Одной рукой она прижала купальник к груди и зевнула – широко, но деликатно, по-кошачьи. Окинула небрежным взглядом берег. Ее глаза скользнули по Марджори Голд – и задумчиво остановились на кудрявой золотистой голове Дугласа Голда.