Эркюль пуаро (сборник)
Шрифт:
Сыщик слегка поднял брови, но даже если бы он и хотел ответить, у него не было бы времени, поскольку навстречу плавно выступила Валентина Чантри, взывая своим высоким голосом:
– Дуглас! Розовый джин! Я непременно должна выпить розового джина!
Дуглас Голд пошел заказать напиток. Валентина опустилась в кресло рядом с Пуаро. Сегодня утром она просто сияла. Женщина увидела, как ее муж вместе с Памелой поднимается к ним, и помахала ему рукой:
– Хорошо поплавал, Тони, дорогой? Правда, божественное сегодня утро!
Капитан Чантри не ответил. Он взлетел по ступеням, прошел мимо нее, не сказав ни слова, и пошел в бар. Руки его были сжаты в кулаки, от чего сходство с
Валентина Чантри недоуменно открыла красивый глупый рот.
– О, – довольно тупо изрекла она.
На лице Памелы Лайолл светилось острое удовольствие от ситуации. Прикрыв его, насколько возможно, маской искренней доброжелательности, она села рядом с Валентиной Чантри и спросила:
– Вы хорошо провели нынешнее утро?
Когда Валентина начала: «Просто замечательно. Мы...» – Пуаро встал и в свой черед мягко зашагал к бару. Там он увидел молодого Голда, который, пылая лицом, ожидал джин. Он выглядел взволнованным и рассерженным.
– Этот человек – просто хам! – обратился он к Пуаро и кивком показал на спину удаляющегося капитана Чантри.
– Возможно, – сказал бельгиец. – Да, это вполне возможно. Но не забывайте – les femmes [44] любят хамов!
– Неудивительно, что он дурно обращается с ней! – воскликнул Дуглас и выругался.
44
Женщины (фр.).
– Возможно, и это тоже ей нравится.
Голд непонимающе посмотрел на него, взял розовый джин и пошел с ним наружу.
Пуаро сел на барный стул и заказал sirop de cassis [45] . Пока он с удовольствием потягивал его, вошел Чантри и быстро опрокинул в себя несколько стаканов розового джина.
Внезапно он с яростью произнес, не обращаясь ни к кому:
– Если Валентина думает, что отделается от меня, как от всех этих остальных чертовых дурней, то она ошибается! Я ее получил и намерен удержать. Никто другой ее не получит, разве через мой труп.
45
Бальзам из черной смородины (фр.).
Он бросил на стойку деньги, резко повернулся и вышел.
Тремя днями позже Эркюль Пуаро отправился на гору Пророка Ильи. Это была спокойная, приятная поездка по золотисто-зеленым ельникам. Дорога серпантином поднималась все выше и выше, над мелочными людскими сварами и раздорами. Автомобиль остановился возле ресторана. Пуаро вышел и пошел в лес. Наконец он поднялся на точку, которая показалась ему настоящей вершиной мира. Далеко внизу ослепительно сверкало голубое море.
Здесь он наконец обрел покой, отдалился от забот, вознесся над миром. Тщательно сложив свой плащ, он положил его на пенек и уселся.
«Несомненно, le bon Dieu [46] знает, что делает. Однако странно, что Он позволил Себе придать форму некоторым человеческим существам. Eh bien, по крайней мере здесь я на некоторое время избавлен от этих досадных проблем», – думал он.
И тут он встревоженно вскинул взгляд. Маленькая женщина в коричневом плаще и юбке спешила к нему. Это была
46
Господь (фр.).
Пуаро было некуда бежать. Она шла к нему.
– Мосье Пуаро. Вы должны мне помочь. Я в такой растерянности, что не знаю, что и делать! О, что мне делать? Что мне делать?
Она смотрела на него безумным взглядом, вцепившись в его рукав. Затем, словно что-то в его лице испугало ее, она подалась назад.
– Ч-что это? – заикаясь, спросила она.
– Вы просите у меня совета, мадам? Вы этого хотите?
– Д-да... да, – сбивчиво ответила она.
– Eh bien. Вот вам совет. – Он говорил коротко и резко. – Уезжайте немедленно, пока не стало слишком поздно.
– Что? – она уставилась на него.
– Вы меня слышали. Уезжайте с этого острова.
– Покинуть остров?
Она смотрела на него непонимающим взглядом.
– Именно это я и сказал.
– Но почему? Почему?
– Это мой совет вам – если вы цените свою жизнь.
Она ахнула.
– О? Вы о чем? Вы пугаете... пугаете меня!
– Да, – сурово сказал Пуаро, – именно этого я и добиваюсь.
Она опустилась на траву, закрыв лицо руками.
– Но я не могу! Он не поедет! В смысле, Дуглас! Она его не отпустит. Она завладела им, душой и телом. Он не станет ничего слушать против нее... Он с ума по ней сходит... Он верит всему, что она ему говорит – что ее муж дурно с ней обходится, что она оскорбленная невинность, что ее никто не понимает... Он даже больше не думает обо мне... я не имею значения... я не существую для него. Он хочет, чтобы я дала ему свободу... чтобы развелась с ним. Он думает, что она разведется с мужем и выйдет за него. Но я боюсь... Чантри ее так не отдаст. Он не из таких. Прошлым вечером она показывала Дугласу синяки на руке – сказала, что это сделал ее муж. Дуглас просто обезумел. Он так благороден... О! Я боюсь! Чем все это кончится? Скажите, что мне делать!
Эркюль Пуаро стоял, глядя на виднеющуюся за проливом голубую полоску холмов на азиатском берегу. Он сказал:
– Я уже говорил вам. Покиньте остров, пока не поздно...
Она замотала головой:
– Я не могу... не могу... без Дугласа...
Пуаро вздохнул и пожал плечами.
Эркюль Пуаро сидел вместе с Памелой Лайолл на берегу.
– Треугольник оформляется! – с изрядным удовольствием сказала она. – Прошлым вечером они сидели по обе стороны от нее и просто жгли друг друга взглядом! Чантри, видимо, перебрал. Он откровенно оскорблял Дугласа Голда. Голд держался очень хорошо. Сдерживался. Эта Валентина, конечно, наслаждалась ситуацией. Мурлыкала как тигрица-людоедка. Как думаете, что будет дальше?
Пуаро покачал головой.
– Я боюсь. Я очень боюсь...
– Ой, да все мы боимся, – лицемерно сказала мисс Лайолл и добавила: – Все это, похоже, ваша епархия. Или может до такого дойти. Вы ничего не могли бы сделать?
– Я сделал что мог.
Мисс Лайолл жадно подалась вперед.
– И что вы сделали? – в приятном возбуждении сказала она.
– Я посоветовал миссис Голд уехать с этого острова, пока еще не поздно.
– Оооо, так вы думаете... – Она осеклась.