Эрмитаж памяти
Шрифт:
Скользят смычками, манят как наяды
Войти в полифонии вод прохладу.
Красавец дирижер гоняет стадо
Послушного оркестра. Звуки, звуки…
Кисть пианиста – краб – паук – тарантул,
Что мечется по черно-белой гамме,
Язвя и жаля. Странности таланта
Сжигать сердца, иль разжигать в них пламя.
А слаженности скрипок и альтов
Смогли бы позавидовать, коль знали
Погонщики измученных рабов,
Прикованных к галере кандалами.Еще
Встречались на дорожке знаком счастья
На день грядущий. Миновали сроки,
И птиц красивых, впрочем, и напастей
Особых нет. Но как-то понемногу
Все уменьшается в лесу разнообразье,
Ежи не выбегают на дорогу,
Все больше кучи мусора и грязи,
И гул машин, и вонь костров слышнее.
Вчерашней бурей сломана береза.
Насквозь пройду зеленый полог. Сон
Сковал уставший лес. И крики паровоза
Не проникают через стены крон.
Ленивая истома нежит тело.
Тепло, и ласка солнечных лучей
Траву, меня, деревья – всех согрела.
Когда погибнет все, и станет мир ничей,Пройдя мильены световых веков
Туда, на край Вселенной, затихая,
Лишь легкий шепот о земле лесов
Дойдет до слуха и, дойдя, растает.Жара… Жара… Найду ль в лесу спасенье?
Удачная строка, расплавившись, плывет,
Не встретившись ни с кем, в каком-то наважденьи,
Побулькает в мозгу и в нети отойдет.
От запаха костров я в ярости дурею —
И так уже жара, к чему коптить весь мир?
Но жрут шашлык, но пиво пьют и млеют,
Вытапливая радостно вновь запасенный жир.Всё возвращается на круги на своя —
С коляской я иду легко-непринуждённо,
Как двадцать лет назад, когда моя семья
Ещё не расползлась по миру протяжённо.
Измучен и изгажен лес зелёный
Встречает вновь, приветливо маня.
Смолою клейкою, как бы слезой солёной,
Он лечит раны. Лечит и меня.Сквозь вонь и мерзость близи человечьей
Пробились травы к солнцу и весне.
И я стою, прижавшися к сосне,
Как пёс, зализывая раны и увечья.Эйфория бушует, пожиная плоды
Человеческой слабости и пожирая
Свои жертвы. Не ждут приближенья беды
И в беспечном восторге мгновенно сгорают.
Разевает, как фурия, чёрную пасть,
Языком своим огненным сладостно лижет, —
И трещат чьи-то кости, и злая напасть
Придвигается к жертве всё ближе и ближе.Эйфория бушует. Её колдовство,
Её морок нахлынут – и всё, и нет мочи.
Отрезвися, открой свои ясные очи —
Стань на землю, сбрось чары, отринь волшебство.Калифорния, весна 2001
Улыбаюсь.
Атмосферы земной. Суматошливей в небе свистит
Мелкоптичее столпотворенье.
И ручей еле слышно журчит.
Проплывают орлы и парят у себя в поднебесье,
Наблюдая за мной. Распахнув два огромных крыла,
Захватил эвкалипт и сидит на высоком насесте
Сам-другой, иль невеста орла.Разбито зеркало. Подумаешь, потеря!
Пришло – ушло, обычные дела.
Но таинства глухого суеверья
Отрава страшная в сознание вошла.
Тысячеглазый Аргус на колесах
Несется грузовик в ночной пустыне,
И знак судьбы в сверкающих полосах
Не замечает он в своей гордыне.
В строю таких же, сотрясающих дорогу,
Страх перед неизбежностью ему неведом,
И кто окажется на трассе ненароком,
Легко отправит к праотцам и дедам.Когда над ухом повисает тяжесть,
В огнях летящая, сожмусь в комок
И удержу в себе томительную сладость
Поддаться чувству с липким именем Амок.Завершилась одиссея,
Эскапада, авантюра.
Возвращаемся в ненастье
После солнечного дня.
Как неопытная фея
Среди строгой профессуры,
Подарило Тахо счастье
И закрылося в дождях.
Утомительна толкучка
Межмашинной мешанины.
То изгваздается Додж,
А то умоется дождем.
Отвратительна тянучка
Серой мокнущей равнины.
Тахо в снежно-белом ложе
Спит свинцово-серым сном.Горизонтальный дождь есть парадокс,
Вьявь ощутимый этою весной,
Когда поднявшись в горы высоко,
Шли налегке дорогою лесной
И вышли в пустоту. Туман летел стеной,
Рождая беспокойство. Или страх?
В белесой глухоте пути назад – домой
Не видно было даже в двух шагах.И началось: почти мгновенно крап
Обычного дождя, что льет всегда с небес,
Сменил координаты, и нахрап
Лавины водяной погнал нас и понес.Компресом ледяным одежда облегла
С той стороны, где дождь хлестал кнутом,
И бег безумный пара начала
Безумных перепуганных шутов.Шутить нельзя с погодою в горах,
Потерян счет потерям дорогим.
А снова авантюрой день запах,
И шаг скучает в стенах городских.Толкнуло что-то ночью. Я проснулась
И вижу ясно: в темноте вселенской
Звоночка «Повернуть прошу!» коснулась.
Дом бабушки моей. Пахнуло детством.
И время завертелось колесом,
И памяти неслася колесница,
И бабушки любимое лицо
Мне долго ночью продолжало сниться.