Эромахия. Демоны Игмора
Шрифт:
К обеду отец не вышел — должно быть, увлекся сочинением письма, так что Отфриду пришлось сидеть одному во главе стола у стены, украшенной мозаикой. Было любопытно, что затевает барон, но Отфрид не беспокоился — по крайней мере имя адресата он сможет вызнать, когда станут снаряжать нарочного.
Гонец уехал на следующий день, да не один, а в сопровождении трех латников. Это было удивительно: никогда прежде отец не проявлял такой заботы о бумагах. Стараясь не подать виду, что заинтересован, Отфрид крутился поблизости, пока конвой снаряжался и седлал коней. Наконец прозвучал пункт назначения — замок Эрлайл. Название показалось знакомым, но кем приходится отцу адресат, юный баронет не припоминал.
Из
Через три дня вернулся посланец и привез письмо от господина Эрлайла. Барон нетерпеливо вырвал пергамент из рук гонца, прочел и немедленно просветлел лицом. Тогда Отфрид, набравшись смелости, попросил взять его с собой в Мерген на графский суд. Барон согласился и объявил:
— Как бы там ни было, Эрлайл выручит. Он сумеет что-нибудь придумать, вот увидишь. Да он уже придумал, клянусь хвостом Сатаны! Поедем вместе, конечно! Это окажется даже поучительно для тебя, Отфрид. Поглядишь на графа, да и на соседей забавно посмотреть, когда они вместе. Не будь меня, псы перегрызлись бы между собой… но когда рядом волк, свора скулит в лад.
Хотя барон и надеялся на этого Эрлайла, сын замечал, что Фэдмар все же обеспокоен предстоящим судом. Во всяком случае, собирался Игмор весьма тщательно, целый день подбирал платье, послал за портным в Трибур, ближний городок — подогнать костюм Отфриду, так как «малец успел вырасти из прежнего тряпья». Баронет, как и любой мальчишка на его месте, радовался всякому свидетельству собственного взросления, но, честно сказать, он был не слишком рослым для своего возраста. Неоднократно Фэдмар Рыжий сетовал, что сынок пошел в мать, тонковат в кости. Сам-то старший Игмор был мужчиной крупным и в плечах широким…
Неделей позже сборы были окончены. Между прочим, Фэдмар велел оруженосцу упаковать полный доспех. Из отцовских слов Отфрид понял так, что это посоветовал таинственный Эрлайл, но для чего могут понадобиться латы — оставалось неясным. Впервые баронет видел, что грозный Игмор слепо подчиняется другому человеку. Кто этот господин? Воображение рисовало огромного великолепного воина…
Отфрид старательно, затаив дыхание, вытерпел все примерки, чтобы портной как можно лучше скроил и подогнал по фигуре новый камзол и брюки. Не вертелся и даже носом не шмыгал. Хотелось не ударить лицом в грязь перед графом, да и перед Эрлайлом, которого так уважает отец.
Наконец все было готово, Фэдмар в последний раз велел сенешалю смотреть в оба, пока господа отсутствуют, наорал на выстроившихся во дворе латников, чтоб держались настороже, грозно оглядел свиту — отборных солдат, надевших по случаю выезда в столицу графства лучшие доспехи и плащи… Взвыли лебедки, загрохотал мост. Конвой выступил в Мерген.
Город, где обитал граф Оспер, поразил Отфрида. Огромный богатый Мерген, обнесенный могучими стенами, — не чета маленьким городишкам, расположенным поблизости от Игмора. Высокие дома с большими застекленными окнами, многолюдные рынки, толчея на узких улицах… Фэдмар уверенно ехал во главе конвоя, а оробевший баронет старался держаться поближе к отцу и вовсю вертел головой, разглядывая мергенские диковины. Выехали на обширную площадь, на другом конце которой высилась громада графского отеля. Отфрид впился взглядом в богато изукрашенный фасад, с удивлением осматривая колонны и барельефы — невиданная роскошь, куда как великолепное здание, даже в сравнении с замком Игмор, который прежде баронет считал вершиной архитектурного мастерства и роскоши…
У Отфрида была возможность как следует разглядеть прекрасный фасад, так как Фэдмар провел свиту вдоль здания, обогнул отель и въехал во двор. Здесь все было обычно — склады,
— Отфрид, познакомься с нашим родичем Эрлайлом! — рявкнул отец.
Парнишка, ожидавший увидеть грозного великана, был разочарован — перед ним стоял худощавый невысокий мужчина весьма болезненного вида, бледный, с тяжелыми мешками под глазами, непрерывно кривящий тонкие бледные губы.
— Это твой дядя Удвин Эрлайл, — со значением произнес барон.
Отфрид понял, чего от него хотят, и старательно поклонился обретенному родичу. Тут только до него дошло — это родня по материнской линии! Девичья фамилия матери — Эрлайл.
То, как отец обращается к родичу, удивило Отфрида. Обычно барон Игмор бывал грубым и нахальным, к тому же уважал только силу — тем не менее с хлипким Удвином он был вежлив и едва ли не почтителен. Осторожно обнял тщедушного Эрлайла и заговорил вполголоса:
— Ну, как здесь дела, кузен? Они уже роют мне могилу?
Родич пожал плечами:
— На этот раз Леверет уверен в успехе. Тебя его светлость нынче даже не пригласит отужинать, вот увидишь.
Фэдмар, притворяясь печальным, вздохнул:
— Да, кузен… но, надеюсь, с твоей помощью мне снова удастся выпутаться. Ты ведь поможешь мне, верно?
— Я постараюсь. Но… ad impossibilia nemo obligatur. [4]
Отфрид подумал, что этот родич, в отличие от лицемера Игмора, говорит искренне — он в самом деле постарается помочь барону… и в самом деле не уверен в успехе. Отец-то всего лишь притворяется, что озабочен и опечален, это он нарочно, чтобы Эрлайл сжалился. Со стороны сцена выглядела комично — здоровенный барон мнется перед невзрачным Удвином и как будто старается стать меньше ростом, чтобы не нависать так над родичем, от которого ждет помощи… Почему-то баронет решил, что Эрлайл видит отца насквозь, со всеми его незатейливыми хитростями, однако принимает условия и готов подыграть.
4
К невозможному никого не обязывают ( лат.).
— Откровенно говоря, на тебя вся надежда… — бубнил Фэдмар.
— Ладно, — кивнул Удвин, — я же сказал: постараюсь. Ты приготовил список, о котором я просил?
— Да, вот он.
Суетясь без нужды, барон торопливо полез в поясной кошель, вытащил сложенный вчетверо пергамент и вручил родичу. Тот наскоро пробежал список глазами и поморщился — в который уже раз. Пожевал тонкими губами и вынес вердикт:
— Маловато. Ничего, что-нибудь придумаем… Audacter calumniare, semper aliquid haeret… [5] Ну ладно, идем, провожу тебя и твоих людей в отведенные нам покои. Скажи солдатам, чтобы сидели тихо и не навредили нам неуместной выходкой.
5
Клевещи смело, всегда что-нибудь да останется ( лат.).
Последняя фраза была произнесена нарочно громко, дружинники услышали, так что барону только и осталось, что сопроводить пожелание кузена Удвина грозным взглядом.
Дворяне и сопровождавшие их латники зашли с черного хода в графский дворец. По дороге все помалкивали, Отфрид старался не глазеть по сторонам, шагал чинно и держался скромно, как и подобает юному дворянину хорошего рода. Пока они пересекали заднюю часть здания, сохранять спокойствие было несложно, но потом… Паренек дал себе слово, что как только станет бароном, непременно переиначит все в замке — велит украсить и заново отделать родовое гнездо, да так, что Игмор великолепием не уступит этому богатому дому.