Эротические страницы из жизни Фролова
Шрифт:
– Что еще за профессор?
– Вроде как по синоптике. А синоптики бывают профессорами?
– Не знаю. Вряд ли. Сколько ему лет?
– Архипову? Такой, как ты. Скорее чуть моложе. А может и старше - по нему не разберешь.
– Он женат?
– Нет. У него, наверное, книги вместо жен, - засмеялась она.
– Он их так разглаживает, как ты маму. Да ладно тебе. Он меня не тронет, можешь быть уверен. Такие не обижают.
– Когда он пообещал познакомить?
– В недалеком будущем.
– Ничего.
И чуть было не спросил номер телефона. Но тут же передумал - она сразу что-то заподозрит. Не стоит и дальше ее в это дело впутывать. Увидит как бы случайно. Или у Елены Андреевны спросит. Он почему-то не сомневался, что речь шла о том самом синоптике… Владиславе Гуляеве. Том самом, из-за которого…
Как раз в этот момент пришла Ирина. Никто из троих не стал интересоваться, где это она задержалась на полтора часа, тем более, что пришла с полным пакетом разной съедобной всячины.
Настроение у нее было явно приподнятое. За столом они болтали исключительно на темы, инициированные детьми, немножко о Лене - при этом Ирина тут же позвонила той, справилась о здоровье, а заодно и спросила, где ее Бориска, и где она сегодня будет сама.
И только после ужина, когда они оказались дежурными по посуде, как бы украдкой сказала:
– Отгадай, где я только что была.
– В магазине.
– А до этого?
– На работе.
– Я на час раньше ушла. На приеме у гинеколога была.
– Что-то случилось?
– искренне встревожился он.
– Случилось. Я к Завацкому на прием ходила. И он меня потом подвез в своей машине.
Они целых несколько минут помолчали. Она все ждала, что он станет выяснять подробности, но он как в рот воды набрал. Тогда продолжила сама:
– Флора правду говорила - у него руки… необыкновенные.
– А случилось-то что?
– Вот это и случилось. Больше ничего.
– А на что ты жаловалась?
– Ни на что. Просто попросила посмотреть. Проверить на всякий случай.
– Он что, на работе был?
– Да. Сказал, что Флора совсем оправилась, - она вдруг весело рассмеялась, - представляешь, так и сказал: оправилась.
Это уж точно.
А Ирка вдруг подошла к нему, прильнула животом и, обняв локтями - кисти ее были мокрыми - вдруг с жаром выпалила:
– Я очень тебя хочу. Прямо сейчас. Просто невыносимо хочу. Не могу терпеть больше. Можно я отправлю детей к маме?
– Да. Только уговаривай сама.
– Конечно. Я сейчас. Сам остальное домывай.
И вытерев наскоро руки, смылась из кухни.
Судя по всему, ей не пришлось долго уговаривать детей. И Елена Андреевна сразу же согласилась. И они, сообща ополоснувшись в ванне, приготовились было отправиться в свою комнату, как вдруг противно
Она внимательно слушала ее с полминуты и только в конце сказала: "Хорошо. Конечно, конечно". А повернувшись к стоявшему в одном полотенце мужу пояснила:
– У них что-то случилось.
И села, голая, на стул.
– Что?
– Не знаю. Я не поняла. Они сейчас придут.
– Этого еще не хватало.
– Извини, Вить. Я не могу, чтобы они поссорились…
– Так они просто поссорились?
– уже рассерженно спросил Виктор.
– Да я же говорю тебе, что не поняла! Сейчас придут и узнаем. Одевайся. Потом. Где я халат дела?
– В ванной остался. И трусы не забудь.
Черт бы их побрал. Ему нужна была сейчас Ирина. Очень нужна. Одна. Одна она. Только она. Больше никто ему сейчас не нужен.
Катькино же "сейчас" уложилось как раз в пятьдесят девять минут. И почти каждую из них он использовал, чтобы куда-нибудь ее послать. Про себя, конечно. Пока Ирка спешно наводила марафет в их комнате. Хотя можно было бы и на кухне принять - все равно без бутылки не обойдешься. Надо одну из "Настиных" взять - решил он в самом начале, - к Пашке они все равно уже не пойдут. Нашел и сунул ее в морозилку. С удивлением обнаружил там пиво. Литровку. Забыл со вчерашнего вечера. Вот еще… Хорошо, что пластмассовая. И двухлитровая - вот она, в дверце стоит. Нетронутая.
Они оба пришли какие-то рассеянные. Сразу стало понятно - это она его сюда притащила. А он, видать, сопротивлялся. И между ними явно что-то такое мутное разделительное пролегало…
Но сразу выяснять отношения они не бросились. И Фроловы тоже деликатно не торопили их с объяснениями неожиданного визита. Пусть соберутся с мыслями. Лишь бы не очень долго.
Расположились в комнате. Бутылка оказалась очень кстати и Ирка благодарно погладила глазами мужа, когда он ее выставил на стол.
Молча осушили по первой. Помолчали минуту, другую, третью.
Наконец Катька выпалила:
– В общем, этот идиот влюбился в Ирину и теперь считает нечестным на мне жениться. Дурак. Придурок. Остолоп. Кретин.
Все трое остальных замерли - Фроловы от неожиданности, Витька от стыда. Или еще чего-то - черт его разберет.
– Скажите ему что-нибудь, - умоляюще закончила Катька.
Первым в ответ схватился Витька, обращаясь к Виктору и его жене:
– У меня никаких претензий. Честное слово! Я только потому и пришел, чтобы это сказать. Чтоб не думали… ничего плохого. Все равно же от нее узнали бы. Клянусь тебе, Виктор, никаких претензий!