Эротикон
Шрифт:
Проснувшись на другой день, Ио призналась новому дружку, что провела прекрасную ночь.
– А я-то, глупая, – сказала она в сердцах, – думала, что знаю наперечёт все игры. А оказывается, самой интересной меня не научили!
– Не беда, – успокоил её пастух, – я научу тебя всем играм, которые знаю сам. Они покажутся тебе не менее занимательными.
– Вот будет мило! – захлопала в ладоши Ио.
Проказник так задурил ей голову, что она и думать забыла о своих подругах, а также о том, что ей давно пора возвращаться домой. Зевс тоже был не прочь продлить свои заботы, но неотложные дела призывали его на Олимп. Поэтому, не долго думая, он обратил Ио в прекрасную белоснежную корову и пустил
Но недаром говорят, что задумывающий дело слишком хитро, сам же себя и обманывает! Прежде всего, свидание Зевса с Ио уже не было тайной. Накануне вечером, едва Громовержец удалился с Олимпа, сластолюбивая Деметра, тщетно ожидавшая его в своём чертоге, велела закладывать колесницу и отправилась вслед за неверным любовником. Неслышимая и невидимая, она подслушала весь разговор Крониона с совращаемой им девушкой и была немало раздосадована его изменой. Впрочем, Деметра благоразумно затаила свой гнев. Встретившись утром с Герой, она, как бы невзначай, заметила ей:
– Ты всё сердишься на меня, сестра, и делаешь это совершенно напрасно, поскольку не я теперь приманиваю твоего супруга.
– Вот ещё! – надменно отвечала Гера, – да будет тебе известно, что я никогда не обращаю внимания на подобные пустяки. Как бы далеко не удалялся от меня Зевс, он всегда возвращается обратно. И это не удивительно! Ибо нельзя бесконечно кормить орла мошками, а льва – мышами.
– Возможно-возможно, – усмехнулась Деметра. – Но со вчерашнего дня наш повелитель всему остальному предпочитает коровье молочко. Если не веришь мне, то слетай к Аргосу – там он прячет своё стадо. Обрати особенное внимание на белую тёлку. Сдаётся мне, что сегодняшней ночью он не раз прикладывался к её сосцам!
Разбудив, таким образом, змею ревности в сердце соперницы, Деметра удалилась в свой чертог и стала ждать, что случится дальше. А Гера, не откладывая дела в долгий ящик, отправила в Арголиду свою наперсницу Ириду. Рассмотрев всё хорошенько, та донесла богине, что неподалёку от города спрятано небольшое стадо, и в нём есть великолепная белая корова с длинными загнутыми рогами. Сообразив, что Деметра её не обманывает, и что супруг затеял новые шашни со смертной, волоокая дочь Крона пришла в неописуемую ярость. Некоторое время она размышляла, как ей лучше поступить – сразу ли наказать бессовестную разлучницу смертью или прибегнуть сначала к хитрости, чтобы потом полнее утолить свою месть. Наконец она решила, что второй путь много безопаснее и надёжнее. Придав лицу кроткий вид (насколько позволяла душившая её злоба), повелительница богов отправилась в покои мужа. Зевс пребывал там в самом весёлом и добродушном настроении.
Усевшись неподалёку с рукоделием, Гера принялась тихонечко вздыхать, то и дело смахивая со своих прекрасных глаз жемчужные слезинки.
– Что за кручина постигла тебя, моя любимая сестра? – спросил тронутый её печалью супруг, уже наполовину запутавшийся в расставленных для него сетях.
– Утром приходила Деметра, – отвечала хитрая богиня, – и хвасталась рубиновым ожерельем. Вот мне и грустно от того, что другим ты даришь сверх всякой меры, а я, твоя законная жена, даже слова ласкового порой не слышу!
– Есть о чём расстраиваться! – усмехнулся Кронион. – Осуши слёзы и проси у меня всего, чего пожелаешь. Клянусь Стиксом, нет такой драгоценности, которую бы я не отдал по первому твоему требованию!
– Тогда, – воскликнула с торжеством Гера, – подари мне белую тёлку из твоего аргосского стада.
– Какой тебе в ней прок? – нахмурился Зевс, – лучше загляни в мою сокровищницу и выбери что-нибудь воистину ценное!
– А мне ничего другого не надо!
– Право,
– Неужели, ты возьмёшь своё слово назад? – усмехнулась богиня.
– Отнюдь! – воскликнул Зевс грозно. – Бери, просимое, и ступай прочь. Но не говори потом, что это я экономлю на подарках.
– Не беспокойся, – заверила дочка Крона. – Мне известно, как высоко ценишь ты эту смазливую тёлку.
И она поспешно вышла из чертогов рассерженного супруга.
2
Завладев бедняжкой Ио, которая даже слова не могла сказать в своё оправдание, жестокосердная Гера велела охранять её великану Аргусу. Трудно было найти лучшего стража! Мало того, что этот исполин ростом и силой был под стать могучему циклопу, он ещё к тому же отличался редкой суровостью и неподкупностью. Вместо двух глаз Аргус имел целую сотню, рассыпанную по всему его телу: глаза были на руках, ногах, груди и даже на ягодицах, выставленных по этому случаю на всеобщее обозрение. Пока одни глаза Аргуса отдыхали, другие бодрствовали. Мыслимое ли это дело – бежать от такого тюремщика? Так бы и пришлось несчастной Ио коротать до самой смерти свой век в образе коровы, если бы Зевс не послал ей на помощь своего сына Гермеса.
Выждав до вечера, Гермес вдруг явился в Арголиде и как ни в чём не бывало направился к Аргусу. Великан сурово сдвинул все свои брови и произнёс с неприязнью:
– Только тебя здесь не хватало, Трисмегист! Вечно ты лезешь не в своё дело.
– И ты туда же, Аргус! – вздохнул Гермес и с видом крайнего утомления уселся неподалёку от Ио. – Мало того, что Зевс в конец замучил меня, гоняя по всему свету, ещё и старые друзья начинают шпынять, едва увидев. Воистину, я несчастнейший из всех олимпийцев! Днём бегаю без устали, исполняя поручения отца, а ночью тружусь на дядю – провожаю в Аид души умерших. А это, скажу тебе по секрету, сущее наказание, а не работа! Мёртвые ведь, как слепые кутята, тычутся в разные стороны и воют без умолку. И какая мне от всего этого выгода, скажи, пожалуйста? Одни оговорки и обиды!
– Не старайся разжалобить меня, Трисмегист, – сухо отвечал Аргус, – а лучше сразу лети туда, откуда явился. Девчонки этой вам не видать как своих ушей. Я с неё глаз не спущу, пусть хоть весь мир трещит по швам и летит в тартарары.
– Само собой, мой друг, – покачал головой Гермес. – Я и сам знаю, что украсть что-нибудь из-под твоего носа просто немыслимо. Немного посижу и отправлюсь. Одного я только не возьму в толк – к чему нам гавкаться, как собакам, из-за паршивой коровы? Разве не собратья мы по несчастью? Ты наказан тем, что принуждён стеречь её, не зная отдыха ни днём, ни ночью. Я же, несчастный, несу двойной груз невзгод. Ведь мне строжайше приказано не возвращаться без неё на Олимп!
– Пропащее твоё дело, Трисмегист, – самодовольно ухмыльнулся Аргус, – только попробуй подойти, и я снесу тебе голову вот этой дубиной. И пусть я не буду больше сыном Геи, если ты после этого не отправишься на тот свет, хоть и считаешься бессмертным богом. Благо, дорогу ты уже знаешь и доберёшься без провожатых!
Услыхав эту угрозу, Гермес тяжело вздохнул и поник головой.
– Скажи-ка мне, друг, – спросил он, – в старые времена тебе приходилось исполнять подобные поручения?
Хитрый Гермес не без умысла задал этот вопрос. Уж он-то знал слабое место в душе великана и умел его разговорить! Как и многие старики, изрядно повидавшие на своём веку (а почтенный страж принадлежал к первому поколению богов), Аргус любил при случае поругать молодёжь, а в особенности Зевса, которого он откровенно не жаловал. Так и сейчас он немедленно оседлал своего любимого конька и, прежде чем ответить Гермесу, громко расхохотался.