Errare humanum est
Шрифт:
— А вы останьтесь. Ваша версия «Ботулизм» мне по вкусу.
На ночном совещании, как обычно, горячился Гога Остракидзе:
— Но не могли же угри пропасть бесследно, не могли! Где-то они должны всплыть.
— С собаками пробовали? — поинтересовался полковник. — На Западе снова возвращаются к этому старинному средству. Особенно для поиска наркотиков. А тут угорь: должен быть запах и вкус. Да какой!
— Пробовали и это, товарищ полковник, — доложил Салихов. — Но с запахом сущая неразбериха. Собаки начинают проявлять признаки беспокойства и рыть землю уже на подступах к Трубной площади. Но найти ничего не удалось.
— Может быть, их волнует запах цирка? — спросила Гера Андалузова.
— Проверяли, — отреагировал Гога. — В цирковой буфет угря не завозили со. времен нэпа.
В последние дни для розыска угрей, похищенных вместе с фургоном, были предприняты самые радикальные меры. В очереди, в рыбные магазины, на рынки, в рестораны были внедрены люди Багирова. Взяли под контроль все банкеты, юбилеи, студенческие свадьбы, но ни на одном из московских столов так и не появился копченый угорь.
— Где же он? Где? — терялись в догадках стажеры Салихов, Гога, Гера Андалузова и Лева Бакст. Все осунулись; плохо спали по ночам, и только полковник Багиров. сохранял присутствие крепкого духа.
Приближался уик-энд. А вместе с ним заслуженный отдых. Москва похорошела. Но стажерам было не до нее.
— Если к понедельнику следы угря не будут обнаружены, — строго проговорил Багиров, — расследование придется передать другой группе.
Все видели, как потемнели чуть раскосые татарские глаза Наиля Салихова. И Гога, и Гера, и Лева Бакст — все знали, что ни сегодня, ни в субботу, ни даже в воскресенье спать им не придется. Не знали они другого — что предстоящий уик-энд готовит для них невообразимый, немыслимый сюрприз…
Праздник на Трубной
Хотя наступившая суббота и не была отмечена в календаре красным, центр города, особенно подступы к Трубной площади. Кузнецкому мосту и Неглинной улице, полыхал транспарантами. Из репродукторов выпархивали марши, а дикторы особенными, металлическими голосами, какие бывают только по большим дням, зачитывали рапорты трудовых бригад и приветствия из братских республик.
Еще с утра как-то само собой начало выковываться, казалось бы из пустяков, хорошее, радостное настроение. Во-первых, в ранних новостях — еще до того, как в эфир выпустили Кобзона, — дикторша обрадовала тем, что в столице ожидается самый теплый, самый безоблачный и самый летний день со времен отмены крепостного права. Самая же главная и приятная новость придерживалась редакторами до девятичасового выпуска, когда все москвичи проснулись, сделали зарядку и водные процедуры.
Новость эта состояла в том, что с большим опережением графика и с побитием многих рекордов завершено строительство подземного коллектора своенравной и древней реки Неглинки. Главным юбиляром было ОГСУ-27, или, как расшифровывалось в рапорте, Особое Главное Строительное Управление треста Мосспецподземканализация, выросшее из некогда неизвестной артели по рытью нужников в мощную организацию, возглавляемую ныне Антоном Антоновичем Рупоровым. Это у него берет теперь интервью известный московский репортер Люсин-Рюмин. Весело полощется его голос в московском эфире.
— …Выбираем люк пошире и, облаченные в резиновые сапоги отечественного производства, спускаемся к берегам Неглинки. Подумать только, — обращается Люсин-Рюмин к начальнику Управления, — с сегодняшнего дня наводнения на Трубной площади станут преданием, древней легендой.
— Да, я думаю, они станут, — послышался взволнованный голос юбиляра. — Но для этого строителям пришлось переместить более полутора миллионов кубометров столичного суглинка и супеска. Если всю эту землю разложить в крестьянские телеги, то такой, с позволения сказать, обоз растянулся бы от Москвы до Роттердама, стертого с лица земли во время второй мировой…
— …Проходим дальше, — слышится любимый радиослушателями голос журналиста. — На каждом шагу встречаются люди и трубы, из которых скоро бурным потоком ринется дренаж из наших квартир. А вот и бригадир землепроходцев Владимир Нерукомойников. Он внимательно смотрит на часы.
— Здравствуйте, Владимир Владимирович, — говорит Люсин-Рюмин. — Что это вы смотрите на часы?
— Пройдет еще немного времени, — задумчиво говорит бригадир, — и укрощенная река плавно потечет по рукотворному туннелю, освещенному гирляндами электрических лампочек.
— Скажите, какой вклад внесла в строительство туннеля дружба? — втер Люсин-Рюмин заготовленный еще в прошлом месяце вопрос.
— Скажу прямо, — не растерялся бригадир. — Если бы не юркие тракторы «Беларусь», не экскаваторы «Поклейн» и не мощные краны «Гроф», изготовленные руками наших друзей в Венгрии, Чехословакии, Польше, Болгарии и других странах, думаю, мы не смогли бы так опередить время…
Слышно, как грохает крышка люка, и участники подземного репортажа вылезают на Трубную площадь.
— Раньше этого люка здесь не было, — замечает мимоходом Люсин-Рюмин.
— Совершенно верно, — дружно говорят бригадир и начальник Управления. — Этот люк построен из металлолома, собранного во дворах и скверах столицы. Обратите внимание на литой орнамент.
— Неужели каслинское литье? — задохнулся от восторга Люсин-Рюмин.
— Оно, — выдохнул Рупоров. — Уральские сталевары и литейщики, узнав о нашем коллекторе, вызвались отлить крышку со сценами из истории древней Москвы. Теперь интурист, гуляя по площадям и проспектам столицы, сможет в предельно сжатые сроки ознакомиться с историей первого в мире государства, похоронившего капитализм.
На этой оптимистической ноте и закончился репортаж, на гонорар с которого Люсин-Рюмин рассчитывал купить мохеровый шарф, но купил вместо него кепку, так как злодей-редактор зарезал все историческое экспозе, где рассказывалось, в каких трудных условиях жила Неглинка при царе и как подружилась она с писателем Гиляровским.
Читателям, верно, надо пояснить, что дела в Управлении, вопреки оптимистическим аккордам товарища Рупорова, шли неважно. Средства на подземное благоустройство столицы были освоены лишь на треть, и товарищ Рупоров имел все основания подозревать, что скоро на его голову посыпятся шишки из вышестоящих строительных инстанций.