Ёрт бы побрал этого Гвидония
Шрифт:
Но Капец всё-таки уточнил у Фуни:
– А чего тебе здесь-то не сиделось?
Тот поскрёб под мышкой и резонно заметил:
– Дорого тут.
Товарищи согласно покивали и направились вглубь угрюмых кварталов, выросших возле порта.
Чем дальше они шли, тем мрачнее становилось вокруг. Подозрительного вида личности шныряли по сторонам, бросая украдкой косые взгляды на троицу. Впрочем, никто к ним не приставал, что и понятно: связываться с гаврами – себе дороже.
Фуня немного протрезвел и внимательно оглядывал местность. Феня и Капец
– Нам туда.
Заведение с красноречивым названием «Горящая глотка» пользовалось завидным спросом. Все столы в небольшом зале были заняты, и троица уселась за барной стойкой. Заказав по кружбану, товарищи, наклонившись друг к другу, продолжили обсуждение.
– А это… – настаивал Фуня, – как его… а, вспомнил! Яйца-то как брать будем? М-м-мы?
Товарищи помрачнели. В пылу азарта, видимо увлёкшись запахшим в воздухе кушем, гавры этот вопрос упустили из вида.
– Табуретки помните у Гвидония? – продолжал напирать Фуня и, протяжно икнув, добавил: – Я табуретом раб-б-бо-тать не хочу.
В подробностях представив надвигающуюся перспективу, гаврики помрачнели ещё больше.
– Вечно ты, Фуня, всё испортишь, – тоскливо произнёс Феня.
– Да капец просто! – поддакнул Капец.
По такому случаю троица решила накатить чего-то более крепкого. Принесли мутную, дурно пахнущую склизкую жижу. Синхронно выдохнув, парни, закрыв глаза, жахнули всё до дна. Сначала было противно, а потом отпустило. Да так, что даже Капец решил поддержать товарищей, чего обычно за ним не замечалось:
– Ничего, где наша не пропадала!
– Ага, – рыгнул в рукав Фуня, – лучше не вспоминать.
– Слышь, я чё думаю, – понизил голос Капец, – а почему бы нам не спросить гномьих охотников? Они же с драконами всю жизнь. Стырили бы нам парочку, да и дело с концом.
– Ты чё, ты чё! – замахал руками Фуня. – Забыл, сколько они стоят?! За прошлый раз ещё не рассчитались.
– И то верно, – с огорчением вздохнул Феня.
– Парни, а чё мы паримся?! – с неизвестно откуда взявшимся энтузиазмом воскликнул Капец.
– Действительно, – пробурчал Фуня, с подозрением глядя на него.
– Мы же продавать идею хотим, так? – посмотрел Капец на товарищей, но они молчали. – А все же знают, что при делах нужен этот, как его… а-а-аванс. Вот! Потому с деньгами мы, бро, с чем вас и поздравляю.
– Слышь, – тихо сказал Фуня Фене, – он чёт сегодня сам не свой. Так и сыпет мыслёй. Не к добру это.
– Не к добру было связываться с Гвидонием, – мотнул головой Феня, – а щас то уж чего!
Мысль товарищей потекла в новом направлении, и намечающееся предприятие в головах у гавриков начало обретать понятные им формы.
По такому случаю они стуканули кружками по кругу. Потом ещё. И ещё. К тому времени, когда они выползли из заведения, на улице было уже темно. Фуню они почти несли, но он не успокаивался и что-то бессвязно бормотал себе под нос.
Идти им было прилично. Они сняли по приезде в Армир (так назывался этот город) недорогую ночлежку на окраине. По пути им встретилась базарная площадь, по причине позднего времени уже пустая. Одинокий фонарь висел над стеной, где клеили разные объявления. Феня и Капец тащили упирающегося Фуню. Тот вырывался и требовал свободы. Внезапно он затих. Потом поднял руку с указательным пальцем и упёр её в стену.
– Она! – выдохнул он почти благоговейным шёпотом, указывая на приклеенный к стене плакат.
Товарищи остановились и посмотрели, что же такое нашёл Фуня. В плящущем свете фонаря они еле разглядели изображение дородной нимфы, увешанной ожерельями: «Только один сезон в Армире. Её Высочество Мальва Нардийская. Специалист по всем видам магии».
Ниже было написано мелкими буквами: «Принимаю каждый день. Без выходных».
– Фуня, ты гений! – восхищённо сказал Феня.
– Да вообще, – согласился по обыкновению Капец. – Просто капец какой-то!
4
Не нашедши таможни, Солипатрос продолжал по инерции скакать неизвестно куда. Убийство лешего вывело его нежную психику из равновесия.
«Мама, ма-м-м-ма, мам-м-мочки, – трясущимися губами подвывал он. – Как же это, а?! Как же это я?! И вот такое…»
Солипатрос впервые видел убийство. На Хрустальных берегах таких вещей не происходит. У древних народов это вообще не принято. Есть много способов убрать персону из реальности, не убивая её. С помощью особой магии можно заколдовать, отнять память, превратить во что-нибудь, да хоть в табуретку! Но лишить жизни… Древние рождались нечасто. Хотя и жили долго, но жизнь ценили любую как ценность непреходящую.
И хотя Солипатрос не был ангелом и дела у него были в основном сомнительные в последнее время, всё-таки с убийством он раньше так близко не встречался.
«Ну Гвидоний, ну удружил, мать твою!» – вспомнился ему снова гвафф.
«И куда мне теперь?» – силился найти выход из полностью безнадёжного, как ему казалось, положения Солипатрос.
Силы его кончались. Он перешёл на быстрый шаг, затем на медленный, а потом в измождении остановился, тяжело дыша.
Вокруг было тихо. И темно. И холодно. Разгорячённое от бега тело начало зябнуть. Вспомнился уютный ресторанчик у Гвидония. Музычка, винишко, девочки. Скупая слеза покатилась по лицу фавна.
Как на грех, поднялся холодный ветер. Зубы Солипатроса начали постукивать, то ли от холода, то ли от перенесённого ужаса, то ли от предчувствия неминуемого и страшного конца. Чтобы согреться, он зашагал дальше. Вскоре, однако, он заметил какой-то огонёк. Далеко, но всё же там был кто-то живой. А это было главным сейчас.
Надежда придала ему сил, и он побежал на огонь. Вскоре он увидел небольшую приземистую избушку, почти землянку, настолько она вросла в землю. В единственном окне, мутном, как сознание Солипатроса, едва теплился свет. Но и это было для него счастьем. Ну или казалось.