Еще один шпион
Шрифт:
– Извини, конечно... Может, у меня в роду русские мужики были?.. Вот отца моего когда-то вашим салом угощали – помнит до сих пор. Сырое подмороженное сало, с крупной солью, которая на зубах хрустит. И черный хлеб. Говорит, ничего вкуснее в жизни не ел. Пробовал когда-нибудь?
Родион усмехнулся. Ну какой же русский хотя бы раз в жизни не отведал соленого сала?
– Твоему отцу повезло, Боб. Многие американцы даже не подозревают, что есть еще более верный способ получить ожирение и атеросклероз, чем ваши гамбургеры... Как у него с холестерином?
– Слава Богу! – улыбается Боб. – Ему уже семьдесят, а он крепок, бодр и на здоровье не
– А он в России часто бывал? Где сало-то пробовал?
– Вообще ни разу не был, – сказал Боб. – Кто-то из знакомых привозил...
Родион подозвал официанта, что-то сказал ему. Тот покачал головой, ушел, а через минуту подвел к столику управляющего с роскошными флоберовскими усами.
– Никаких проблем, молодые люди! – заверил управляющий. – «Коллонато», «паллавичино», «д’Арнад», «хамон»! Что предпочитаете?
Боб непонимающе посмотрел на Родиона.
– Это... В смысле?..
– Лучшие сорта итальянского и испанского лардо! – с гордостью заявил управляющий.
Родион от души рассмеялся.
– Лардо, надо же! А сало русское у вас есть? Самое обычное сало? С крупной солью?
Флоберовские усы поникли. Сала русского в наличии не оказалось. Принесли нарезанное тонкими прозрачными листиками – смех! И молодую граппу к нему. Да вы что? Отставить! Никакой граппы! Уж будьте любезны подать настоящую русскую водку – водка-то хоть в «Максиме» найдется? Вот и прекрасно! Ледяную! И не «Абсолют» какой-нибудь шведский, а «Столичную»! И борща донского с пампушками, и солянки казацкой! Нет? А лещи есть? Вот тебе и лучший ресторан Парижа! Тогда хотя бы... Ну, вот: черного хлеба, соленых белых грибов и горчицы!
Возможно, это было не совсем то, чего хотелось истосковавшейся по русской кухне душе Боба Вульфа. Или все-таки... Аппетит у него, во всяком случае, проснулся. И вечер закончился прекрасно. Они пили «Столичную» из запотевшей бутылки, закусывая солеными грибочками и «коллонато» – хотя и тонко нарезанным, да политым не годящейся – сладкой европейской горчицей, но в совокупности с опять-таки не русским черным хлебом, все же создающим вкусовые оттенки родной закуси.
Родиону было приятно, что Боб опрокидывает рюмку за рюмкой, от души нахваливая все русское, что он с пиететом отзывается о русских и о России – может, в самом деле у него наши корни?.. Приятно, что он мог оказаться чем-то полезным этому замечательному человеку. И вообще ему было хорошо. Родион немного перебрал за ужином, и беззащитность в его близоруких глазах сменилась восторженностью.
А когда в конце ужина Боб сказал:
– Кстати, слушай, Роди. Ты ведь в Страсбурге появишься не позже ноября – верно? Есть один адресок, надо бы поговорить там с одним человеком, а потом прямо на месте проверить, что он расскажет... Ты как?
...то Родион с радостью согласился.
Нужный дом располагался недалеко от метро «Сокол». Это было добротное семиэтажное здание, когда-то выстроенное явно по особому проекту для непростых москвичей. Сейчас оно заметно обветшало, как всегда бывает в домах, жильцы которых утратили свою привилегированность. Возле второго подъезда валялся строительный мусор: разбитая плитка, протертый линолеум, какие-то мешки, заляпанные известкой. Пешком Леший поднялся на четвертый этаж, позвонил в тридцать первую квартиру. Никакой реакции. Он позвонил еще раз, уже настойчивей. Наконец, обитая потрескавшимся дерматином дверь приоткрылась.
Вместо длинного плаща потертой черной кожи с поднятым воротником, плаща почти такого же легендарного, как его хозяин, на плечах полковника Крымова была обычная застиранная клетчатая рубашка. В распахнутом вороте виднелась буроватая от загара кожа с редкими седыми волосками. Ниже – старые брюки с широким поясом. Еще ниже – новенькие китайские кеды из синей резины. Для тех, кто знал бывшего замнача УФСБ по Москве и области, картина была почти сюрреалистическая: Крымов в кедах! Но Леший, человек в системе сравнительно новый, не мог в полной мере оценить этого факта. К тому же он смотрел не на кеды, а на опущенную в правый карман руку отставного полковника.
– Майор Синцов, – представился он, протягивая удостоверение. – Майор Евсеев вам должен был звонить...
Пара недобрых жестких глаз проигнорировала документ, зато внимательно отсканировала лицо и очевидно, не нашла ничего подозрительного. Отставной полковник Крымов отворил дверь пошире, отступил в сторону.
– Да, звонил... Все новые, никого не знаю... Ни майоров, ни полковников... Да и генералов уже не знаю...
Леший почтительно вытер ноги, зашел.
Как оказалось, мог не вытирать. Квартира была разбомблена ремонтом. На полу – голая цементная стяжка в брызгах шпатлевки, куски содранного линолеума и старых обоев по углам, замызганные козлы в коридоре, штабеля бумажных мешков со всякими строительными смесями. Низкий и серый, как зимнее небо, потолок неприятно давил, заставлял пригибать голову – казалось, оттуда сейчас что-нибудь капнет, что-то грязное и холодное.
«Как в бомбаре», – подумал Леший.
Хозяин молча провел его на кухню. Ремонт сюда не добрался, зато хватало всякого случайного и неслучайного хлама, вынесенного из других комнат. Лешему был предложен застеленный пожелтевшей «Российской газетой» табурет в углу.
– Слушаю тебя, боец, – сказал Крымов.
Сам он уселся напротив, на высокую телевизионную тумбочку, и тяжело смотрел на Лешего сверху – кряжистый, матерый чекист, внушительный даже в старой домашней одежде и давно не продающихся кедах из синей резины.
Кстати, он бывший куратор первого подразделения «Тоннель», непосредственный начальник Неверова, умело державший этого бешеного пса на поводке... Об этом тоже не следовало забывать. И неспроста у него тяжело отвисает правый карман, и широкий ремень в штаны вдет тоже не случайно.
– Я по поводу операции «Семь—девять», – сказал Леший, немного потерявшийся от этого сухого официального тона. – Вы, наверное, в курсе. Эвакуация золотого запаса СССР в ноябре 41-го. Несколько тонн золота было утеряно... Хотя официального подтверждения этому нет. Ну, как и вообще ничему нет подтверждения. Даже по количеству серьезные расхождения... Вот сейчас вернулись к этой истории...
Крымов сидел неподвижно и, прищурившись, смотрел ему в переносицу.
– Я в курсе. Дальше, – сказал он.
А что, собственно, дальше?
– Ну вот. Юрий Петрович посоветовал обратиться к вам. По нашим предположениям, хранилище специально оборудовали под землей, значит, велись какие-то работы, осуществлялись охранные мероприятия, проводилось контрразведывательное обеспечение... А вы курировали «Тоннель» и можете располагать информацией...
С ответом Крымов не торопился, словно ждал продолжения. Возникла пауза, для Лешего очень неловкая. Чего он тянет, спрашивается? Знаешь – скажи, не знаешь – так какого рожна тогда соглашался на встречу? Странный мужик, неприятный.