Еще один шпион
Шрифт:
Он достал из кармана куртки какие-то бумаги, бросил Родиону на колени.
– Это распечатки состояния твоего счета, последнее обновление было неделю назад.
Родион взглянул на бумаги. Как ни старался, он все-таки немного поменялся в лице.
– Что за счет? – спросил он охрипшим голосом. Громко прокашлялся, хотя это помогло мало. – Откуда видно, что счет мой?
– Ниоткуда, – пожал плечами Боб. – А зачем? Тебе это нужно? Открыт в Бельгии на имя одного хорошего человека. Банк надежный. Все налоги уплачены. Это так называемый бизнес-счет, хитрая штука. Ты получаешь именную карточку с чужой фамилией, а после этого можешь со спокойной совестью опустошать банкоматы. Никто и никогда не
Боб постучал себя пальцем по лбу.
– За эту последнюю... ну, за твою работу в Майорке... В балансе этого еще нет. Эти деньги придут позже. Они уже в пути. А что касается копий чеков, про которые ты заикнулся по телефону, то их можешь выбросить. Я тебе это серьезно говорю. Официально даже. А лучше их сжечь. Можешь рассматривать это как командировочные, суточные всякие... Или как премиальные, типа «добро пожаловать к нашему костру». Как угодно.
Боб покружил по гостиной, остановился напротив Родиона.
– Конечно, все это при одном условии. Ты понимаешь.
– Понимаю, – сказал Родион. – Иначе ни денег, ни работы... Наверное, должен буду вернуть даже то, что истратил на Майорке?..
Он помолчал, усмехнулся в стакан.
– А докторскую степень мне хоть оставят?
– Оставят, конечно! – заверил его Боб. – Только зачем она тебе будет нужна?
– Да, – повторил Родион. – Я понимаю.
Он вытряхнул в ладонь несколько орешков из банки, забросил их в рот. Запил виски. Кажется, уже не так волнуется.
– Как называется организация? – спросил он.
– В таких случаях я обычно говорю: Центр Ритуальных Услуг. По первым буквам. Этого достаточно?
– Хорошо. Мой отец тоже работал на вас?
Боб завздыхал, посмотрел в потолок.
– Как тебе сказать. Информация о наших... сотрудниках, так скажем, она является закрытой. Исключения не делаются даже для коллег. К тому же ты еще как бы не совсем коллега, верно?
– Коллега, – сказал Родион просто. – Если дело за мной, то я ваш коллега, Боб. Расклад-то простой, сам видишь...
В глазах Боба промелькнуло что-то. Огонек вспыхнул. Тонкая искра. Лицо оставалось прежним, он лишь тихо кивнул, сам не заметил, наверное.
– Но это при одном условии, – очень серьезно добавил Родион.
– При каком?
– Вы вытащите оттуда моего отца.
Откуда, он уточнять не стал. Боб задумался.
– Я очень уважаю твое решение, Роди. Ты хороший сын. Но... Не знаю. Это вопрос не моей компетенции...
– Если мой отец работал на вас и угодил за это в тюрьму до конца жизни, то вы и должны его вытащить. В этом и состоит порядочность, ответственность и справедливость. Иначе я не стану на вас работать. Это будет неправильно.
Боб задумался еще сильнее, даже лоб потер, чтобы стимулировать мысли. Этот мальчишка очень нужен Фирме. Наверняка они согласятся.
– Я задам этот вопрос начальству, – наконец, сказал он. – Думаю, ответ будет положительный. Процентов на девяносто девять – что положительный.
– Считаю, что ты согласился с моим условием, – сказал Родион. – Тогда мы договорились!
Боб широко улыбнулся, поднял вверх указательный палец: ага, поймал меня! Рассмеялся.
– Идет! – сказал он и протянул Родиону свою руку.
Перед тем как покинуть 146-ю квартиру, Родион написал расписку о добровольном сотрудничестве и составил подробный отчет о поездке на Майорку и своих встречах с Семаго и Наташей. Диалоги. Обстановку. Сопутствующие обстоятельства. Особенности поведения. Мелкие детали. Вышло шесть с половиной страниц убористого почерка. Пока он
После чего Боб опять уткнулся в свой нетбук. А-а, нет. Еще сердечно попрощался и пожелал удачи.
Глава 7
Заозерский феномен
Беспорядочно кувыркаясь, она летела из беспросветной черноты дальнего космоса: неправильной формы глыба – то ли замерзшей воды, то ли спрессованного льда, то ли скального базальта, то ли вообще какогото неизвестного материала. Ее размеры было трудно определить: с одной стороны, в ледяном безвоздушном пространстве это некому делать; с другой – слишком велика скорость межпланетной путешественницы – двадцать километров в секунду; а с третьей – здесь ее попросту было не с чем сравнивать. Обломок планетарной катастрофы разминулся с Плутоном и разошелся с Нептуном, промчался мимо Юпитера, чудовищная масса которого несколько изменила траекторию полета, потом пересек орбиту Марса... Он миновал Луну и несся к Земле. Космос оживал: он становился чуть более теплым, плотные потоки ионизированных частиц, которые в этой звездной системе называли солнечным ветром, упруго ударяли в бок, безуспешно пытаясь сдуть пришельца в сторону. На острых черных гранях все ярче отблескивали солнечные лучи, стал попадаться всякий мусор: отработавшие ступени ракет, обломки солнечных батарей, «живые» и «мертвые» космические аппараты... Глыба пролетела недалеко от «Лакросса», который никак на нее не отреагировал, однако, если бы в нем чудом оказался дотошный наблюдатель со специальной аппаратурой, он мог бы определить, что она не меньше устаревшего спутника-шпиона, а может быть, даже больше. Через пятнадцать секунд обломок влетел в земную атмосферу с тем же эффектом, с каким бы вошел в холодную воду раскаленный докрасна клинок только что откованной шпаги: шипенье, брызги и бурлящий паровой след...
Из рапорта начальника смены аэропорта «Харстан» Саблина А.П.:
«22 ноября 2010 г. двухмоторный Ан-24 бортовой номер 11838 выполнял регулярный рейс Харстан – Средне-Колымск. Три члена экипажа, 49 пассажиров. Температура воздуха в Харстане – минус шесть градусов, облачность – 8 баллов.
В 19-06, через 24 минуты после взлета, второй пилот обратил внимание на необычное свечение неба в направлении юго-восток. Солнце садилось в плотный слой облаков на западе, свечение отмечалось в противоположной стороне неба.
В 19-18 интенсивность свечения резко увеличилась. Зарево распространилось на всю видимую часть неба с округлым «оком» в точке зенита. По словам экипажа, напоминало «лампу, накрытую тканью».
В 19-20 самолет вошел в зону сильной турбулентности.
В 19-22 экипаж заметил яркий белый «столб» градусах в тридцати правее от курса следования. Расстояние – километров пятьдесят-семьдесят. «Столб» был слегка наклонен, верхняя часть упиралась в «око», нижняя часть уходила в облака и была заметно шире. По виду «столб» напоминал наполненную белым дымом прозрачную стеклянную трубку. От него исходило дрожащее свечение, голубоватый ореол.