Эшафот забвения
Шрифт:
– Лапицкий на проводе, – снова повторил он.
– Это я.
– Привет, – он сразу же узнал меня, – что новенького?
– А у тебя?
– Рою, как свинья под дубом. Откуда ты звонишь? Я звоню от женщины, которую подозреваю в убийстве. В двух убийствах. И в одном возможном покушении на убийство… Неужели ты действительно ее подозреваешь, Ева? Я не могла сказать ни “да”, ни “нет”, слишком сложным казался путь, по которому шла Леночка Ганькевич, слишком эфемерными были улики…
– От подруги.
– У тебя уже появились подруги? Наращиваешь мускулы, поздравляю. Обрастаешь легендой. Внедряешься в жизнь со свистом. Ты по поводу
– Что? – не поняла я.
– Ты забыла у меня свою расческу.
– Надо же, а я ее сегодня весь вечер искала…
– Не беспокойся, она у меня. Все?
– Почти. Кстати, как тебе “паркер-хейл”? На другом конце провода повисло молчание.
– “Паркер-хейл”, по-моему, неплохая игрушка, ты как думаешь?
– Тебе предлагают? – осторожно спросил Костя.
– Предлагают не мне. Но мне кажется, я знаю, кто предлагает.
– Что еще предлагают?
– “Энфилд”. “Стерлинг-армалайт”.
– Ну, это ты загибаешь. Как могли эти дивные создания оказаться в нашей Тмутаракани?
– Ты же не зря по студии шастаешь. Сообрази, что к чему. Мне кажется, что наш общий друг имеет к ним какое-то отношение.
– Да, – после долгого молчания сказал Лапицкий, – ты, как всегда, меня поражаешь, Анна…
Я бросила трубку на рычаг. А потом вдруг поняла, что сержусь на Лапицкого напрасно. Он знал меня только под этим именем, он сам его для меня выбрал…
Оставаться в квартире Леночки было бессмысленно – я не хотела быть свидетельницей ее тяжелого душевного расстройства. Лучше всего, конечно, было бы закрыть ее и никуда не выпускать из дому, а после переговорить с Лапицким: в стройных колоннах его ведомства есть дипломированные психиатры. Хотя сеансы психоанализа уже не помогут – здесь нужно радикальное вмешательство… Я захлопнула за собой дверь ее квартиры, но не почувствовала облегчения. Даже если убийства совершила она, я никогда не смогу воспользоваться этим знанием. Я не судья. Убийца никогда не станет судьей убийцы, в лучшем случае он займет место эксперта. И, как эксперт, я могу удостоверить только одно: Братны, со всей его гениальностью, со всем его магнетизмом, убивает все, к чему прикасается…
…Я напрасно беспокоилась об охране Марго, я даже не успела сказать об этом Братны: он уже сам обо всем позаботился: с самого начала съемок к Марго был приставлен телохранитель, самый смышленый и самый интеллигентный из обоймы Кравчука, – Вениамин. В свое время он закончил факультет военных переводчиков, в свободное время довольно удачно переводил Китса и Шелли и был выдернут Кравчуком для своих нужд во время очередной реорганизации ФСБ.
Ките в переводе Вениамина имел большой успех у Марго в первые два дня съемок.
А на третий день ее убили.
Ее убили в перерыве между съемками – самое удобное время, – когда Вениамин, находящийся при ней неотлучно, выскочил на несколько минут в соседнюю кондитерскую, чтобы принести кофе: для Марго и для себя.
В соседней кондитерской варили очень хороший кофе по-турецки…
…Для продолжения съемок Братны и Кравчук подыскали небольшой особняк, затерянный в самом сердце старой Москвы. Совсем недавно его купил какой-то нефтяной магнат, на которого вышел Кравчук и которого, как всегда, блистательно обработал Братны. Впрочем, преуспевающего бизнесмена даже уговаривать не пришлось, как только он узнал, кто будет играть главную роль. Братны с его Пальмой был для бизнесмена пустым звуком,
Особняк был только что отремонтирован и напичкан самой современной техникой слежения: видеокамеры располагались по всему периметру здания. Несколько месяцев назад нефтяной магнат потерял соучредителя своей компании, расстрелянного в одном из ночных клубов, и теперь справедливо опасался за свою жизнь. В комплекте с видеокамерами группа получила еще троих охранников с двумя доберманами, так что могла считать себя в относительной безопасности.
В первый же день в группу наведался один из следователей, ведущих дело о смерти Бергман. Дело грозило перейти в разряд “висяков”: ни мотивов, ни улик, одно из тех типичных бессмысленных преступлений, которые совершают психически не совсем адекватные люди. (“Да говорите уж – маньяки, – перебил Братны следователя, – чего вокруг да около ходить”.) Следователь о чем-то переговорил с Кравчуком, уточнил показания Братны и так же тихо удалился, облаянный доберманами.
Братны даже не пришлось уговаривать группу, что Марго – это идеальный вариант для картины, только весельчак Трапезников отпустил мутную шуточку, смысл которой сводился к следующему: “Хорошее – враг лучшего. И если что-нибудь случится и с Марго, то следующей, кого мы пригласим, будет Катрин Денев”. С приходом в группу Марго у Братны начались сложности с Володей Чернышевым – актер влюбился в Марго со всем пылом, с которым только может влюбиться в стареющую красивую женщину молодой мужчина.
Марго нравилась всем. Еще больше всем нравился особняк нефтяного магната. Реквизит, привезенный с большими предосторожностями со студии, заиграл в реальных стенах реального дома совершенно новыми красками. И у всех появилась уверенность, что все сложится хорошо. Она продержалась ровно два дня.
В день, когда убили Марго, на съемки приехала Леночка Ганькевич.
С тех пор как Братны выгнал ее, Леночка никогда не появлялась в группе открыто. Она с кем-то встречалась в долгих коридорах “Мосфильма”, жалко сидела в буфете, поджидая дядю Федора, с которым была дружна, или техника Садыкова, с которым иногда спала под водку и хорошую закусь. Теперь же ее появление здесь можно было считать вызовом.
Она довольно легко преодолела редуты внешнего охранения (я подозревала, что каждому из охранников она пообещала себя в качестве утешительного приза). Братны был слишком увлечен съемкой, чтобы бросить все и выгнать Леночку с площадки, а она сразу же нашла меня. Некоторое время мы молча наблюдали за съемками и за Марго.
– Мне нужно поговорить с тобой, – шепнула она, – нужно объясниться…
– Да. – Сердце у меня упало: я надеялась, что Леночка напрочь забыла о моем к ней визите.
Стараясь не привлекать ничьего внимания, мы удалились со съемочной площадки.
– Хочешь выпить? – деловито предложила мне Леночка, заранее предполагая мой отрицательный ответ.
– Нет, ты же знаешь…
– Как хочешь. А я, пожалуй, хлебну. – Она достала из сумки бутылку “Баккарди” и приложилась прямо к горлышку. – За новую актрису. Она действительно хороша, вот только я думала, что она выглядит чуть старше…