«Эскадрон смерти» из космоса. Звездные каратели
Шрифт:
— Есть! А что потом с записью делать?
— Дашь послушать мне, а потом запустишь по внутренней трансляции.
— Товарищ Председатель, от корабля пришел запрос на соединение по закрытому каналу с использованием вашего личного протокола шифрования.
— Хорошо, канал связи в спецкабину через пять минут. Я иду туда.
«Запрос на ЗАС, да еще по личному, особо устойчивому, протоколу шифрования? Значит, что-то случилось. Что очень скверное. Вариантов — масса, от захвата корабля пиратами до болезни экипажа каким-нибудь особо мерзким заболеванием. Вот черт, как не вовремя! Правду говорят, пришла беда — открывай ворота. А мы так рассчитывали на прыгун! Не судьба, значит. Дочка, дочка, во что же ты влезла?»
Через минуту после закрытия и герметизации кабинки закрытой связи и включения системы электронной защиты экран связного терминала засветился. Лев Маркович ввел на виртуальной клавиатуре длинный код, прижал палец к сенсору системы биометрического контроля, затем громко и отчетливо сказал в пространство:
— Долг и честь.
Экран мигнул и словно бы раскрылся навстречу Мазуру. На него смотрело лицо его дочери, смотрело спокойно и серьезно. Потом она улыбнулась и сказала с теплотой в голосе:
— Здравствуй, отец. Как ты?
— Здравствуй, дочка. Я-то неплохо, а вот что с тобой? И с экипажем? И с кораблем? И почему нет связи?
— С кораблем все в порядке, с экипажем — тоже, все живы и здоровы, а со мной… прости, но это при личной встрече. Связи нет по моему приказу. Ты лучше скажи мне — на планете есть посторонние? И когда прибытие очередного торговца?
— На планете посторонних нет, следующий корабль по графику придет через три месяца. К чему все это?
— Чем меньше народу будет знать о нашем прилете, тем лучше для всех нас. Отец, нам надо поговорить, и очень серьезно. Прошу разрешения на посадку, только не на космодром. Нам нельзя светиться, никак нельзя.
— Хорошо. Садись на четвертой запасной площадке, возле поселка Северный. Помощь нужна?
— Отец, площадки номер четыре не существует, а около Северного единственная подходящая площадка находится точно над вертикальной штольней и заминирована в придачу.
— Прости, девочка моя, ошибся я, совсем старый стал, склероз замучил. Садись там, где хочешь.
— Ага, старый. Ну-ну. Хорошо. Аварийный маяк около третьего шахтоуправления еще работает?
— А как же.
— Пусть включат его и направят луч вверх. Сяду на восточной окраине. Нужен транспорт, специальных условий не требуется.
— Хорошо, обеспечим. Время прибытия?
— К ужину.
— Понял. Добро пожаловать домой, дочка. Конец связи.
Выходил из кабинки связи Лев Маркович уже спокойным. «Значит, это действительно она, с ней все в порядке, и внешний контроль отсутствует. Уже хорошо. А вот по ее вопросам и особенно просьбе уже можно сделать кое-какие выводы. Похоже, проблемы с законом, спецслужбами или какой-то мощной криминальной структурой. Неприятно, но терпимо. Ну, хоть все живы — и то хорошо».
Шаттл — одна из спасательных шлюпок прыгуна — сел уже в темноте, как и обещала Елена — около полуночи. Ну, кто виноват, что ужин в семье Мазуров обычно в это время и происходит? Работа такая, ничего не поделаешь. Сел в стороне от всех построек, в небольшом ущелье. И нет никого вокруг, и не увидят случайные люди. Само шахтоуправление находилось в нескольких километрах, но уже десяток лет там жил только смотритель — он же сторож — с семьей. Когда-то работающие шахты были взорваны во время налета. Дорога к шахтоуправлению, капитальные постройки, шахтное оборудование остались целы. Восстановить шахты — дело хоть и трудное, но возможное. Но восстанавливать их не стали — не хватало ни сил, ни средств. В конце концов, приняли решение провести консервацию оборудования и подождать лучших времен.
Когда улеглась пыль и рассеялся пар от растопленных сугробов, на борту небольшой шлюпки открылся люк, и оттуда выпрыгнула женщина в летном комбинезоне с небольшой сумкой на плече. Люк тут же закрылся. На место посадки, медленно пробираясь сквозь сугробы, подъехал вездеход. Две бронемашины местного производства остались стоять поодаль, контролируя местность. Женщина без колебаний залезла в машину. Развернувшись, машины направились в город Михайловск, столицу Малой Заимки. Чуть погодя, и на изрядном расстоянии, к мини-колонне присоединились еще четыре броневика. Среди планетарного руководства отсутствовали те, кто выставляет напоказ все и сразу.
— Ну, здравствуй, дочка!
— Папа!
Минуту отец с дочкой сидели, обнявшись, не шевелясь и ничего не говоря. Безо всяких слов они рассказали друг другу многое. Как они скучали друг без друга, волновались и надеялись на лучшее. И как они рады снова увидеться. Но все хорошее заканчивается, прошла и эта минута счастья.
— Давай, рассказывай, что ты там натворила.
— Папа, я… Ну, в общем… На, смотри сам!
Лев Маркович взял предложенный предмет и не смог определить, что это такое. Кожаная обложка с застежкой-кнопкой, твердый переплет, золоченый обрез страниц… Он медленно открыл обложку и застыл. На первой же странице — альбома? — оказалась фотография. Черно-белая, плоская, закатанная в пластик. На ней… его дочь в белом свадебном платье. С трудом удержав огромное количество вопросов, Лев Маркович полюбовался фотографией (откуда такой анахронизм?) и перевернул первую страницу. Еще одно фото, тоже черно-белое, дочери с каким-то мужчиной, судя по всему — мужем. Внимательно рассмотрев и это примитивное, но весьма трогательное изображение, он хмыкнул и вновь перевернул страницу. И продолжил рассматривать другие фотографии. Очень внимательно рассматривать.
За все полчаса, пока отец листал альбом, дочь сидела в напряжении. И ждала вердикта от человека, которого она любила и уважала всю свою жизнь. Наконец отец закрыл фотоальбом, поднял голову и спросил:
— Как назвали внука?
— Лешей.
— Алексей, значит.
— Да.
— Ну и чего ты сидишь, словно лом проглотила? Боязно?
— Ну… да.
— Ну и дура, значит. Поздравляю. Когда с мужем и внуком познакомишь?
— Папа!
— Ну, хватит, хватит. Лучше расскажи, что за мундиры у твоего мужа и у тебя. Никогда таких не видел. И почему почти все надписи на фотографиях сделаны на русском, причем каком-то странном. Древний диалект? Интересно, где находится планета, на которой пользуются таким вариантом русского… и как ты там оказалась? Все остальное тоже рассказывай.