Эскорт для босса или Верни моего ребенка
Шрифт:
Едва открывается дверь, и я вижу ее черный силуэт на фоне залитого луной окна, руки снова сжимаются в огромные кулаки. Не-на-ви-жу эту девушку, ненавижу!
Ярость закипает в одно мгновение, застит глаза красной пеленой.
Она пробралась в мой дом обманом, попробовала залезть в постель, заставила поверить в свою честность и порядочность, и все только для того, чтобы втереться в доверие и навредить моей дочери.
— Ждешь своего бывшего? — Цежу сквозь зубы с ухмылкой, пытаясь удержать зверя, рванувшегося изнутри к ней навстречу.
— Я…это не то, что ты…подумал, — блеет девчонка.
— Мне и не нужно было думать, Ев-ва, — гнев пульсирует в голосе грозой. — Я все слышал. Твой разговор, когда ты обсуждала, как можно украсть и вывезти из дома мою дочь.
Она вскидывает вверх свой маленький подбородок, пытается удержать себя в руках, не показывая передо мной свой страх. Но я уже хорошо разобрался в натуре этой пигалицы и чувствую его волны кожей.
— Эта девочка — моя дочь! Тест ДНК показал, что я — ее мать! — Она надеется не разреветься, а я подхожу ближе, настолько близко, что слышу биение ее заячьего сердца, и это чувство превосходства, полной власти над ней поглощает разум.
Тело топит тестостерон и приходится втянуть воздух сквозь зубы, чтобы охладить ненужные и неуместные желания.
— Тест? — Ее негромкие слова, в которых слышится решимость и вера в правду, справедливость, по-настоящему смешат. Потому что я тоже делал тест на ДНК у своей дочери три года назад, почти сразу после рождения — предосторожность при моем состоянии не помешает, тем более, если вокруг столько врагов. — Тест показал, что отец Саши — я. А с тобой мы познакомились только неделю назад!
Она дышит рвано и часто, а у меня начинают чесаться руки, чтобы сократить расстояние между нами до такого, чтобы и иголка не прошла между телами.
Злюсь теперь и на себя — я просто должен был просто выгнать ее из своего дома, а теперь фантазирую совсем о другом.
Это понимание — как бензин, который выплеснули в костер, добавляет остроты нашему уединению.
— Но как же это возможно? — Она дрожит, и я точно знаю, что это не от холода — женское тело откликается мое присутствие, на мою близость, ощущает вибрации моего не вовремя проснувшегося желания. Черт, мне самому хочется положить пальцы на ее тонкую шею и сдавить изо всех сил, и одновременно — прижаться губами, смять поцелуем ее предательский, влекущий, обещающий райское блаженство, рот.
— Ев-ва, — понижаю голос до хрипа. — Ты поэтому решила сыграть роль моего эскорта?
Ей не нужно даже отвечать на этот вопрос, ответ и так ясен. И потому я добавляю то, что может сломить ее волю, подчинить и заставить властвовать над ней:
— И твоего здесь ничего нет. Даже ты пока еще принадлежишь мне!
— Нет! — В шоке вскидывает она голову вверх и сталкивается с моим горящим, полыхающим огнем, взглядом. — Ты не можешь так поступить со мной!
Медленно поднимаю руку и пропускаю прядь ее мягких шелковых волос сквозь пальцы. Накручиваю на кулак и резко отпускаю, добившись ее испуганного вскрика.
— Еще как могу, Ев-ва. Еще как могу.
Но не собираюсь этого делать. Я не буду насиловать эту девицу, потому что это не поможет вытравить душевную боль, станет только хуже. Она заявляет, что она мать Евы, но как такое могло случиться? Я специально делал проклятый ДНК тест, когда думал, что жена изменила мне. И он подтвердил, что я отец! Родной отец моей девочки. Речи о подмене и быть не могло, и Вера ничего не знала о тесте, она бы не смогла убедить врача подтасовать результаты… Но как? Как тогда?
В голове не укладывается, что женщина, с которой я познакомился совсем недавно, может быть матерью моей дочери. Мы точно не пересекались с Евой раньше, если только в какой-то далёкой, прошлой жизни!.. Она показалась мне знакомой, когда заявилась в мой кабинет и предложила себя… Просто знакомой. Я не смог вспомнить, где мы встречались, но точно не в постели. Я ни разу не напивался до бессознательного состояния, чтобы провести ночь с женщиной и забыть об этом… Да даже если бы такое и случилось, то какова вероятность того, что она рожала бы в один день, в одном месте с моей женой?
Это всё бред! Полнейший бред! И я отказываюсь верить в это… Кто-то допустил ошибку! Вот только кто и где?
— Я хочу видеть твои бумажки с результатами! Сейчас же! — рычу я, отстраняясь от Евы, а она часто-часто моргает и принимается клацать что-то в своём телефоне.
Хватаю её за руку, не позволяя написать сообщение бывшему о том, что я разгадал её маленький секрет и теперь не позволю так просто сбежать. Я кости ему переломаю, если вдруг явится сюда.
У моей дочери не будет другого отца.
Никогда.
— Я хочу показать тебе результаты теста! — хрипловатым голосом говорит Ева. — Тебе не о чем беспокоиться… Мой бывший назвал меня обезумевшей и заявил, что помогать мне не будет, а ещё лучше сдаст меня полиции или в психбольницу, — чуть кривит губы Загадка. — Мне никто не поможет, так что я не собираюсь звонить или писать кому-то…
Вот только она не учитывает одного — я больше не стану верить ей. Больше никогда. Она уже предала моё доверие.
Внимательно наблюдаю за каждым её движением, слежу, что она делает в своём телефоне и морщусь от болезненного удара, когда вижу результат.
Не может быть такого!
Врачи ошиблись!
Такого просто не может быть!
Я не изменял своей жене.
Я совершенно точно не изменял Вере.
— Это бред какой-то! — мотаю головой я, а с губ срывается истерический смешок.
— Я так не думаю. Ещё в первую встречу с ней я догадалась, что так всё и есть, поэтому я устроилась работать к вам, поэтому ухватилась за первую возможность сблизиться. Родимое пятно!
Ева отводит пальцами тонкую ткань своей блузки, указывая мне на родимое пятно в виде зайчика, такое же есть у моей дочери. Мы с Верой ещё шутливо гадали, от кого малышке досталось такое родимое пятно, и в итоге я сказал, что это просто печать уникальности. И вот теперь я вижу такое же… Но Ева не мать. Это ошибка. Ошибка, потому что я — отец. В голове всё закипает от мыслей, которые начинают перебивать одна другую.