«Если», 1996 № 07
Шрифт:
Остановимся на нем несколько подробней. Самым значительным событием прошлого года на ниве переводной фантастики стал выход дилогии Орсона Скотта Карда «Игра Эндера» и «Голос тех, кого нет», подготовленных «Русичем» совместно с издательством «Александр Корженевский». Об этих книгах журнал «Если» уже рассказывал читателям и, судя по отклику аудитории, слово не пропало втуне. «АСТ» ответило на вызов выпуском дилогии Дэна Симмонса — не менее титулованной космологической фантазии именитого автора. Вполне возможно, «Падение Гипериона» слегка разочаровало тех, кто ожидал «прямого продолжения» первого романа «Гиперион». Мне представляется, что налицо непонимание авторского замысла. Дэн Симмонс увлекается экспериментами со стилистикой, и отдельные части дилогии (точнее, тетралогии: третий роман эпопеи «Эндимион» в настоящий момент переводится на русский язык, четвертый, «Восход Эндимиона», еще не вышел в Америке) написаны в разной манере. «Гиперион» полностью соответствует тому литературному канону, основателем которого считается Дж. Чосер с «Кентерберийскими рассказами». Кстати, многие критики отмечали практически полное совпадение структуры этих произведений. «Падение Гипериона» относится к разряду политических технотриллеров с научно-фантастической подоплекой: если убрать последнюю, получится роман в духе Тома Клэнси или того же Майкла
Произошел возврат на круги своя, то есть начинает возрождаться осмысленная издательская политика.
Поэтому рассуждать о том, что «Падение» слабее «Гипериона», несколько бессмысленно: это просто две разные книги с одними и теми же героями.
В серии «Координаты чудес» издательства «АСТ» были также опубликованы семь книг Лоис М. Буджолд — практически вся «Сага о Майлзе Форкосигане». Пожалуй, если бы не Симмонс, «лауреатом полугодия» стала бы именно Буджолд: я бы охарактеризовал ее произведения как «гуманные боевики» — в них нет действия ради действия, это умные и действительно интересные книги. То же самое верно и в отношении «Сверхскорости» Чарлза Шеффилда, хотя другие книги того же автора производят… гм… несколько странное впечатление: трактат не трактат, боевик не боевик — так, нечто среднее, а потому не слишком удобоваримое. В свою очередь, нельзя не отметить предпринятую «Русичем» попытку перенести на российскую почву «сумасшествие по «Энтерпрайзу» — я разумею серию «Звездный путь». На Западе книги и фильмы о приключениях экипажа космического корабля «Энтерпрайз» пользуются громадной популярностью, равно как и модели звездолета и прочие аксессуары. (Коммерческую инициативу «Русича» поддержала и петербургская «Азбука», знаменитая «Сагой о Конане»: она объявила о выпуске «Новых звездных войн» аж в двенадцати томах!)
В эту схватку за публикацию премиальных произведений не хочет включаться рижский «Полярис», приостановивший серию «Мастера фантастики». В качестве своей издательской политики «Полярис» — пока единственный — избрал выпуск собраний сочинений. В минувшем полугодии продолжали выходить «Миры Роджера Желязны» и были открыты сразу два новых мира — Филипа Фармера (правда, здесь «Полярису» пришлось конкурировать с «Троллем») и Пола Андерсона. Об одном из томов сочинений Андерсона стоит поговорить особо.
Третий том «Миров Пола Андерсона» представляет отечественному читателю до сих пор не издававшийся на русском языке роман «Орион взойдет». Прямое продолжение сборника «Маураи и Кит» (1982) вышло в свет, опередив своего «предшественника».
Фоном, на котором разворачиваются описываемые в романе события, является ядерная катастрофа. На Земле возникли новые государства, среди которых главенствующее положение занимает Маурайская Федерация, этакая сверхдержава, основу могущества которой составляет биотехнология. Планета катастрофа только успела залечить страшные раны, когда выяснилось, что так ничему некоторых людей катастрофа так ничему и не научила и они и не научила, вновь грезят о мировом господстве. «Орион» — добротный и они вновь фантастический боевик, типично андерсоновский по стилистике и размаху. Именно с него начинается «эпический период» в творчестве Андерсона, к которому относятся, в частности, такие произведения, как «Челн на миллион лет» и «Звездная трилогия», — «Звездные нивы», «Звезды тоже из огня» и «Огненная жатва». Бытует мнение, что Андерсон, мягко выражаясь, скучноват и старомоден, однако поздние романы писателя, и «Орион» в том числе, успешно опровергают брюзжание скептиков.
Издательство «Зеленоградская книга» продолжает штамповать (ей — богу, другого эпитета не нашлось — с такой скоростью выходят книги) собрание сочинений Андре Нортон. Московская «Армада» после Джулиан Мэй и «Триллиума» взялась за Мэрион Зиммер Брэдли (один из романов которой из цикла о планете Дарковер был опубликован на страницах журнала «Если»). Та же «Армада» выпускает серию сказочной фантастики для подростков. Из книг, которые в ней вышли, я бы отметил романы Дианы Дуэйн, написанные в жанре science fantasy — «Как стать волшебником», «Высокое волшебство» и «Глубокое волшебство»; «Золотые крылья дракона» и «Снежных волков» Александра Больных, а также «Великий поход привидений» Евы Ибботсон. Не совсем понятно, зачем понадобилось издавать Ллойда Александера, который даже в Америке известен лишь как эпигон Тол кина, да и книги Георгия Садовникова заметно проигрывают на фоне остальных. Издательство «Мир», некогда выпускавшее фантастику едва ли не монопольно, в последнее время практически перестало ее публиковать: четыре-пять книг в год, причем далеко не шедевров. В результате знаменитая серия «Зарубежная издательства фантастика» вот-вот канет в небытие, что, конечно же, «новой волны» весьма и весьма прискорбно.
Кстати, «Мир» — последний из «могикан». Давно прекратила постепенно издавать фантастику «Молодая гвардия», со временем последовала ее примеру «Радуга»… Отдельные издательства «новой волны» тоже постепенно отходят от фантастики: закончил, к примеру, свою серию «Осирис» московский «Центрполиграф», а гремевший когда-то на всю страну петербургский «Северо-Запад» практически перестал существовать.
Но не все так плохо. Издательство «Текст», тоже из «новой волны», объявило о выпуске двух дополнительных томов к собранию сочинений Станислава Лема. Правда, эти тома предназначены для очень больших поклонников польского фантаста — честно говоря, мало кто сейчас способен с интересом прочесть «Магелланово облако», пускай даже в нем восстановлены все купюры. Издательство «Александр Корженевский» (бывшая «Александрия») выпустило роман Кэролин Черри «Последняя база» (впервые опубликованный на русском языке в журнале «Если»). Ангарский «Амбер» продолжает издавать собрания сочинений Пола Андерсона (в убогих переводах) и Фредерика Пола. Не отстают и издательства «сопредельных государств»: скажем, киевский «Альтерпресс» издал в серии «Зал славы мировой фан-тастики», где раньше выходили книги Джека Вэнса, Джеймса Уайта и других известных авторов, сборники Уильяма Тенна и Мака Рейнольдса. Казалось бы, в общем и целом все хорошо и можно с оптимизмом смотреть в будущее. Однако у всех нас — как у читающей, так и пишущей братии — есть серьезный повод для беспокойства: по произведениям западных авторов видно, что современная фантастика (НФ и фэнтези вместе) постепенно мельчает. У кого-то из писателей в избытке идей, но явно не хватает литературного таланта, у кого-то наоборот; некоторых — к примеру, Джеймса Морроу — вообще непонятно за что записали в фантасты: его произведения выдержаны в стилистике «магического реализма». Многие увлекаются модернистскими и постмодернистскими экспериментами (за что, как ни странно, им присуждают премии, хотя, кроме словесной эквилибристики, в таких книгах зачастую ничего больше нет).
РЕЦЕНЗИИ
– --------------------------------------------------------------------------------
Андрей Легостаев
НАСЛЕДНИК АЛВИСИДА, ИЛИ ЛЮБОВЬ ОПАСНЕЕ МЕЧА
СПб.: Лань, 1996. — 539 с., 15000 экз. (п.)
=============================================================================================
В области социальных наук, как полагают, существуют два основных подхода к мотивировке человеческого поведения: бихевиористический и культурологический. Согласно первому, любые человеческие поступки — равно как мысли и настроения — представляют собой, попросту говоря, более или менее сложную реакцию на определенные внешние раздражители. Культурологическая позиция предполагает, что, прежде чем вызвать у человека ту или иную реакцию, любой раздражитель должен пройти через довольно мощный слой культурных напластований и только после этого вызвать «откорректированную» реакцию. К сожалению, многие из отечественных авторов, работающих сегодня в жанре фэнтези, то и дело скатываются в ту или иную крайность, либо изображая яркий, достоверный и тщательно прописанный мир, полностью диктующий поведение небрежно набросанным героям, либо, напротив, выводя в качестве главного героя странное, абсолютно самодостаточное существо, полностью замкнутое на своих собственных проблемах и упорно не желающее обращать внимание на внешнюю среду, описанную столь приблизительно, что язык не поворачивается назвать ее «миром». Увы, в дебютном романе Андрею Легостаеву так и не удалось избежать одной из этих тенденций. И если увлеченность автора реалиями описываемого мира еще можно было бы объяснить очарованием легенд Артуровского цикла, то обосновать выбор прямо противоположной позиции в данной ситуации гораздо сложнее. Может быть, дело в том, что, несмотря на свою юность, главный герой, молодой аристократ постартуровской эпохи, перенял от своего создателя гораздо больше, нежели можно было предположить, — а возможно, и несколько больше, чем следовало? И именно поэтому мечты, подавленные комплексы и желания не блещущего особым интеллектом в начале книги подростка, на первый взгляд столь простые и незамысловатые, становятся тем сюжетообразующим стержнем, вокруг которого разворачивается главная интрига романа? Однако при этом автор забывает, что герой, лишенный культурных ассоциаций, едва ли может быть полноценной личностью — той личностью, которая в состоянии действовать САМА, принимая решения на СВОЙ страх и риск и на основе СОБСТВЕННЫХ выводов и умозаключений, а не под давлением обстоятельств чисто внешнего порядка. И даже многоэтажное нагромождение эпиграфов едва ли может помочь герою стать личностью.
– --------------------------------------------------------------------------------
Ольга Ларионова
ВЕНЦЕНОСНЫЙ КРЭГ
М., ACT; СПб, «Terra Fantastic», 1996. — 512 с. 11000 эка. (п.)
=============================================================================================
В недалекие времена роман О. Ларионовой «Чакра Кентавра» стал бестселлером. Блистательная идея, крепко сбитый сюжет, тщательно выписанные образы героев — все имелось в наличии и было воспринято на «ура» любителями фантастики. Хотелось продолжения. Наконец мы его получили…
Начнем с того, что «Чакра кентавра» на сегодняшний день, безусловно, вызывает улыбку, персонажи навевают легкую ностальгию. Тем не менее читается она ничуть не хуже романов того же Э. Гамильтона или Л. Брэккет. Но «Делла-Уэлла»!.. Это прямое продожение «Чакры» — как по сюжету, так и по стилистике. Когда читаешь, невольно возникает ощущение хроноклазма: будто волей случая перенесся лет на десять — пятнадцать назад, будто не было ни перестроечного «залпа» переводной НФ и фэнтези, ни современной российской фантастики. «Чакру» с удовольствием читали взрослые, «Делла-Уэлла» же представляет собой детскую фантастику в духе «Приключений Алисы» Кира Булычева, но, судя по объему (две трети книги) претендует на «взрослость». Одним словом, жаль, что в книге, открывающей серию отечественной фантастики, напечатали именно «Деллу-Уэллу», а не «Леопарда с вершины Килиманджаро» и не «Сонату моря». Мог бы выйти отличный сборник.
– --------------------------------------------------------------------------------
Михаил Успенский
ТАМ, ГДЕ НАС НЕТ
Романы. М.: Локид, 1995. — 587 с., 20000 эка. (п.)
=============================================================================================
Может быть, я не прав, но, на мой взгляд, первая, по-настоящему солидная, книга Михаила Успенского дает более или менее полное представление об эволюции этого оригинального автора. Эволюцию от «смеха над» до смеха как образа жизни, от сатирического «Чугунного всадника» (1987–1990 гг.), метко и остроумно высмеивающего реалии недавнего прошлого, кажущиеся нам сегодня полузабытым кошмаром, до романа «Там, где нас нет» (1996), в котором фрагменты настоящего и недавнего прошлого странным образом складываются в совершенно новую структуру, оставаясь при этом смешными и сами по себе. Для того чтобы понять всю прелесть «Чугунного всадника» или даже «Дорогой товарищ король!», нужно быть в равной степени посвященным в содержание передовых статей «Правды» и так называемых «производственных романов», в деятельность государственных организаций и в секреты функционирования заводов времен развитого социализма, и… В общем, многое из того, что успешно кануло в Лету, нужно извлекать из пыльного полумрака памяти, чтобы понять ранние тексты Успенского. Но для того чтобы испытать настоящее наслаждение от «Там, где нас нет», не нужны никакие исторические справки. Нет здесь «эзопова языка», сиречь непрямого называния, — и потому читается роман запоем. Не только сегодня читается, но, будем надеяться, и завтра — не как очередная насмешка над маразмом начальников и лизоблюдством подчиненных, но просто как хорошая и смешная книга, смешная сама по себе, а не за счет высмеивания чего или кого-либо: много чести! Ну, а если и покажется кому-нибудь знакомым идол Пропп или «Беломор-ханал», это лишь придаст в его глазах еще одно измерение тексту.