«Если», 2012 № 08
Шрифт:
Но я не сделал этого. Предпочел молчать — я, который добывал себе хлеб насущный с помощью бойкого языка!
Она так и не узнала, что я любил ее — и одновременно ненавидел за то, что она выбрала его.
Он так и не узнал, что я ненавидел его — и одновременно восхищался тем, как он умеет завоевывать любовь.
Понимаешь меня? Или твоей мудрой расе не повезло познать, что такое любовь?
Если так, то забудь все, что я тебе сейчас сказал. Достаточно будет понять, что в конце той ночи я был мертвецки пьян, как и все остальные.
Поэтому
Ариам-Счастливчик, как всегда, вел себя геройски. Где бы он ни был и что бы он ни делал, но примчался сразу, как только на небе появились первые огненные полоски. Полуодетый, взъерошенный и потный, как какой-то легендарный герой, он тащил за собой Кай, чья улыбочка удовлетворенной самки неопровержимо свидетельствовала о том, что биологичка не только слишком много выпила, но и не осознавала надвигающейся опасности.
Криками и толчками Ариаму удалось разбудить спящих, по крайней мере некоторых из них. За рекордно малое время он сумел запихнуть их внутрь дома Рослимов и загерметизировал здание, окна и двери которого были оставлены хозяевами открытыми, чтобы наслаждаться прохладой великолепной ночи.
Он действовал эффективно, быстро и был весьма убедителен. Я сам сумел убедиться в этом, потому что последним, кого он успел затащить в безопасное укрытие под крышей хозяйского дома, оказался я. В том состоянии, в котором я пребывал с похмелья и, как всегда, неуклюже ступая, я споткнулся и растянулся во входном тамбуре, тем самым помешав Ариаму войти вслед за мной.
Видишь, какая ирония судьбы? Мой столь ненавистный соперник спас мне жизнь. А спастись ему самому помешал я. И, главное, сделал это не нарочно. Никто не обвинил меня, да и не мог обвинить. Потому что никто не ведал, как страстно я любил Кай-Вон-Тильм.
Ему просто не повезло, и это был всего лишь несчастный случай. Слепая случайность.
Несчастный случай?
Я уже не уверен, что в этой Вселенной или в какой-либо другой может существовать слепая случайность.
Разумеется, сам Ариам меня тоже не обвинял. Он слишком великодушен, чтобы допускать такие низменные порывы. Он лишь взглянул на меня, улыбнулся и побежал искать убежище. Потом я увидел, что он укрылся куском брезента и спрятался под обломком скалы, полагая, что сможет избежать или хотя бы уменьшить губительное воздействие опасного дождя спор.
И это ему действительно помогло… но не совсем.
Прошло несколько минут, прежде чем другие терраформисты из его бригады сумели достаточно протрезветь для того, чтобы выйти из дома ему на помощь со скафандром биологической защиты. Однако было уже поздно.
Ариам потерял сознание, а на его коже виднелись десятки морпековских «веснушек». Он явно был заражен, и потому его немедленно поместили в карантин.
Но это не очень-то помогло. Через три часа его эпидермис стал выделять уже знакомую прозрачную жидкость, которая затвердевала на глазах.
Я этого тоже не видел. Я валялся на койке с чудовищным похмельем… и не проси меня объяснять, что это такое, если ты никогда не пробовал этиловый спирт.
А если на вашей планете его все-таки пьют, но не знают, что такое большой бодун, то остается лишь позавидовать вашему метаболизму.
Но вернемся к заражению Ариама. Самое смешное то, что, хотя я грохнулся в тамбуре, где отсутствовала герметизация, на моей коже не оказалось ни единой «веснушки».
Ну как тут поверить, что это была слепая случайность?
Люди Ариама, отчаявшись спасти своего бригадира, немедленно отправили его на Землю. Этот полет был очень быстрым, но не мгновенным: нельзя преодолеть сотни световых лет за несколько минут.
Он длился три часа. Они уже оказались на нашей родной планете, когда Ариам-Счастливчик вышел из трансформационного кокона. И настала очередь Большого Сюрприза.
Ты думаешь, пройдя трансформацию, он стал суперменом? Колоссом трехметрового роста с божественной мускулатурой, телепатическими способностями и эйдетической памятью, а также способностью левитировать, излучая яркое сияние? А может, огромным мозгом, с трудом удерживаемым тщедушным тельцем? Каков был эффект эволюционного трамплина марпеков, подбросившего Ариама на следующий уровень развития человека?
Тебе кажется, что должно было произойти нечто подобное, не так ли?
Мне тоже так казалось.
И еще многим людям.
Однако в действительности не произошло ничего подобного!
Ариам, который выбрался из кокона, оказался таким же, каким был в бессознательном состоянии до формирования панциря на его теле. Обычным. Только он не помнил ничего из того, что с ним происходило в коконе… если там вообще что-то происходило.
Извини, это был последний перерыв в моем рассказе.
Осталось совсем немного.
Я изложил тебе факты. Осталось поведать о последствиях — а это, на мой взгляд, гораздо важнее.
Встревоженные врачи и другие ученые предположили, что, вероятно, эволюционное ускорение марпеков воздействует лишь на неразумных существ.
Неплохая гипотеза, и ее невозможно опровергнуть хотя бы потому, что, если сбросить со счетов те жалкие четыре расы с низким уровнем развития, которые исчезли (или которых мы всеми способами истребили) задолго до того, как Равиатар впервые увидел дождь спор на Талассе, мы до сих пор так и не нашли настоящих братьев по разуму.
Это дело не получило широкой огласки, и уцелевший (чудом?) Ариам, пройдя курс всесторонних обследований, не выявивших никаких аномалий в его организме, спустя несколько недель вернулся к своей работе по терраформированию далеких планет. Как и прежде, он отличался завидным здоровьем и прекрасно себя чувствовал.
Счастливчиком он тоже оставался: Кай-Вон-Тильм ждала его на выходе из клиники.
«Ну вот и настал хэппи-энд этой истории», наверное, скажешь ты.
Но я бы никогда не стал делать паузу под самый конец рассказа.