«Если», 2012 № 09
Шрифт:
— Все телохранители прошли детектор лжи.
— Полиграф не обнаруживает ложь. Он выявляет всего лишь стресс. Может, убийца псих. Они почти неуязвимы для этой штуковины.
— Это невозможно. Все они не ангелы, да. Но все прилежные прихожане и семьянины.
— А кое-кто и серийные убийцы, насколько я знаю.
Грузин поинтересовался, почему он называет убийцу Мандрагорой. Браун объяснил, что некий служащий Агентства, надписывая дело, вспомнил о старом комиксе под названием «Чародей Мандрагора» [38] .
38
Главный
— Черт его побери, — сокрушался Браун, — ну почему он не оставляет нам ни отпечатка, ни следа, ни волоска, ни нити ДНК? Даже великий Рембрандт подписывал свои шедевры. Почему бы Мандрагоре не поступать так же?
— Американский юмор, да? — снова нахмурил брови грузин.
Браун набросал отчет, потом размялся, взобравшись к белой церквушке на Святой Горе, где похоронена мать Сталина. От других туристических приманок, включая автобусную экскурсию в Гори — там в качестве памятника истории сохранялся дом, в котором родился тиран, — он отказался. Не теряя времени, вылетел домой, в аэропорту Даллеса забрал свой автомобиль, мужественно перенес процедуру доклада и крепко проспал всю ночь в своем кондоминиуме во Вьенне, штат Вирджиния.
Он ничего не добился, разве что упрочил репутацию Мандрагоры, и ему хотелось на какое-то время забыть о существовании этого выродка. Поэтому на следующее утро Браун отправился в Мокасин-Гэп, где застал Мило на кухне, уписывающим ароматный ломоть домашнего хлеба, щедро сдобренный вареньем. И то, и другое, объяснил тот, было дарами местных дам.
— Я как бездомная собака, — начал разглагольствовать Мило с набитым ртом. — Здешние никогда не купят собаку. Они будут ждать, пока какая-нибудь не забредет к ним во двор, и если она им понравится, примут. А нет — пристрелят. Кажется, меня они приняли.
Он соорудил бутерброд Брауну, они уселись на грубо сколоченной скамейке во дворе и, попивая чай, принялись болтать обо всем на свете, кроме политики и убийств. Мило рассказывал ему о Московском цирке, о медведях — поразительные медведи, говорил он, потолковее людей — и восторженных лицах детей на представлениях. Браун чувствовал, что их формальная связь начинает приукрашиваться дружбой. Хорошего в этом было мало, но приглашение Мило как-нибудь снова заглянуть к нему все же пришлось принять.
Потом снова объявился Мандрагора. На этот раз убийство произошло в Корее. Жертвой оказался влиятельный бизнесмен, известный своей ненавистью к северо-корейскому режиму. Он умер в окружении своей большой семьи и двух телохранителей — мастеров тхэквондо. Причиной гибели явилось пулькоги [39] , в котором обнаружили рицин — смертельный яд, получаемый из неприметных касторовых бобов. Слушая описание симптомов — гемолиз, вызывающий рвоту, судороги и коллапс, — Браун подумал, что Мило прав, предпочитая пулю. Яд и вправду паршивое дело.
39
Пулькоги — блюдо корейской кухни из обжаренной маринованной говядины, курятины или свинины.
Как обычно, Мандрагору никто не видел и не слышал. Скорее всего, его нанял Пхеньян, поскольку ни у Кремля, ни у русских олигархов не было ни малейшей причины оказывать такое одолжение полоумному диктатору Северной Кореи. Все это было любопытно, хотя ничего не давало, и Браун собрался было лететь домой, когда его снова сняли с охоты, на этот раз по совершенно постороннему делу.
Остаток лета он провел в той части Пакистана, в которую — особенно после смерти Бен-Ладена — американцам лучше не соваться, разве что под прикрытием танков и с беспилотников на связи. Его двухкомнатная квартира покрылась слоем пыли, поскольку убираться там было некому, и вновь посетить Мокасин-Гэп он смог только в сентябре.
Земли за Голубым хребтом тоже гористые, но совершенно не похожие на безводные складки афгано-пакистанской границы. Леса тронул ранний предрассветный морозец; въехав на гравийную площадку перед антикварной лавкой, Браун учуял дымок от камина. Дверь открыла крупная угловатая женщина в опрятном накрахмаленном платье в цветочек и поинтересовалась, чем она может помочь. Когда же он спросил Мило, ее лицо обратилось в неприступную гранитную скалу.
— Мы друзья, — поспешно уверил ее Браун. — Просто скажите ему, что приехал парень из Агентства.
Вскоре появился Мило, и они снова крепко обнялись. Поскольку Браун не воспользовался возможностью всадить в него ледоруб, большая женщина расслабилась, заулыбалась и даже позволила им вместе уйти из лавки. На прогулке в благоухающем сосновом бору Мило объяснил:
— Это миссис Стрейт. Мы познакомились в церкви.
— Я и не знал, что ты верующий.
— Да причем здесь вера? Утром в воскресенье все закрыто, идти больше некуда, вот я и хожу в Церковь Непоколебимого Евангелия. Поют там хорошо, после службы вкусно кормят, а когда я сказал им, что за мной охотится тайная полиция, они объявили себя моими защитниками.
— Мило, ты не должен рассказывать о том, что за тобой охотится тайная полиция. Ты в бегах.
— Парни из ФСБ охотятся за мной. Почему бы это не узнать и прихожанам?
Браун покачал головой. ФСБ — нынешнее название старого КГБ. Может, они и преследовали Мило, но после Кореи склонялся к мысли, что им надо было лишь установить его местонахождение. Ситуация в Россия сейчас весьма запутанная: Кремль контролирует многое, но не все, а наемный убийца удобен тем, что от него всегда можно откреститься.
Пока Браун размышлял, Мило оживленно болтал о своих новых друзьях в Гэпе. Два брата, Мервин и Марвин Коукли, свозили его на гонки NASCAR [40] , на которых столкнулось семь автомобилей. Еще они познакомили его с этой женщиной по имени Стелла, которая теперь хочет поселиться у него.
— У нее голова только этим и забита, я вижу, — объяснил Мило и подмигнул.
Пока что, добавил он, ему удалось отговорить Стеллу, потому что у нее четверо детей, а шестерым в двухкомнатном жилище будет несколько тесновато. Одна только мысль о подобном семействе привела Брауна, закоренелого холостяка, в содрогание. Однако следующая фраза Мило заставила его забыть обо всем остальном.
40
National Association of Stock Car Auto Racing Inc. — Национальная ассоциация гонок серийных автомобилей.