«Если», 2012 № 09
Шрифт:
Вор обратился к суетившемуся за стойкой Будину:
— Как насчет того мальчишки, который у тебя моет посуду? У меня есть поручение для него.
И за обещанную монетку мальчишка без особенного промедления отправился к дому Глабро с запечатанной запиской в кармане.
Второй кубок арака еще не кончился, когда Глабро появился в пивном зале. Волшебник обвел помещение подозрительным оком и, не усмотрев никакой опасности для себя, уселся за столик Рафаллона. Оглядевшись по сторонам, он спросил:
— А почему ты целый? И не
— Хердевант рассказал тебе?
— Мы с ним поговорили об этом, — согласился вор.
— И что же?
Рафаллон отпил глоток арака:
— Как, по-твоему, можно ли соединить два серьезных заклятия?
Глабро наморщил сальный лоб:
— Едва ли… однако этот вопрос находится вне области моих интересов.
— А как насчет соединения двух фундаментальных заклятий с третьим, чтобы отправить предмет заклинания в твой кабинет?
Качнув бородой, волшебник откинул голову назад:
— Это невозможно!
— Речь идет о Радостном Изнурении Икстликса и Нисходящем Фламбё Чанта. Имени транспортного заклинания я не уловил, однако оно состоит из двух слогов и такого вот жеста, — он ударил костяшками пальцев друг о друга.
— Смешно даже думать! — воскликнул Глабро. — Флюкции дисгармоничны, и никакой синергизм…
— Он это сделал, — остановил его Рафаллон, описав свои прыжки, шлепки, воспламенение волос и исчезновение.
— О, мой сад! — вскричал Глабро, прежде чем до него дошли все слова Рафаллона. — Но ведь ты не предстал предо мной!
— Именно!
Волшебник посмотрел на него с видом человека, осознавшего, что прозевал намек.
— Итак… — начал он.
— Скажи мне, — продолжил вор, — сколько плоскостей существует?
— Подожди, — возразил волшебник. — Мы говорим о том, что случилось с тобой.
— Говорим. Так сколько же их?
Глабро повел плечами:
— Девять.
— И присутствует ли в какой-нибудь из них бесформенная и безвидная пустота? Где нет верха, низа, переда, зада, право и лево?
На лице волшебника проступило раздражение:
— Нет. А теперь скажи, чего…
— Пустота, из которой видно любое место, куда можно попасть, просто пожелав того?
— Какая еру… — на сей раз Глабро остановил себя сам. — Минуточку, ты хочешь сказать, что побывал в подобном нигде?
Рафаллон приподнял кубок с ироническим тостом:
— Ну, наконец догадался.
Ближе к вечеру они находились в мастерской Глабро. Рафаллон нервно расхаживал по комнате, чародей стоял возле своего пюпитра, на котором находились книжица в желтом замшевом переплете — того же издания, каким располагал Хердевант, — и рукописный пергаментный свиток, отчасти развернутый и придавленный какой-то безделушкой.
Они сошлись на том, что следует провести испытание. И единственным объектом его должен был служить сам вор. Он ведь уже доказал, что может попасть туда и вернуться обратно, а среди них двоих лишь Глабро обладал соответствующей магической квалификацией, позволявшей совершить три заклятия. Но теперь, когда час испытания настал, Рафаллон ощутил, что энтузиазм оставляет его.
Глабро поднял взор от книги и объявил:
— Готово.
По комнате пополз запах озона, однако глаза волшебника не переменили свой цвет, как было с Хердевантом, но стали выпучиваться и опадать, следуя, должно быть, ритму сердца. Вор подумал, что эффект нельзя назвать привлекательным.
Он стал на свободном месте, следуя указанию мага. Глабро на какое-то мгновение притих, собрался, произнес слова плясового заклятия — бессмысленные для Рафаллона — и описал рукой такую же широкую дугу, завершенную указующими перстами. Начались прыжки и шлепки по заду. Мгновение спустя вспыхнули остатки волос на голове вора.
Теперь должно было последовать заклинание, отправляющее Рафаллона в путь. На тот случай, если что-нибудь пойдет не так, они сошлись на том, что третий заговор отправит вора в свободное место на другой стороне комнаты. И тогда Глабро погасит пламя, прежде чем оно охватит вора.
Однако пламя успело дойти до корней волос объекта эксперимента, а волшебник побледнел и пошатнулся. Последовательное произнесение двух могущественных заклятий отобрало у него слишком много сил. Ему пришлось взяться рукой за спинку скамьи, глубоко вдохнуть и выдохнуть.
Вор тем временем горел синим пламенем. Кожа на его голове ощущала неприятный жар. Наконец Глабро собрался с силами. Он произнес два слога, стукнул костяшками пальцев друг о друга.
И Рафаллон повис в пустоте, более не выплясывая и не ощущая огня скальпом.
Он напряг свои способности и постарался представить кабинет волшебника. Как и прежде, четкое изображение этого места появилось перед его глазами. Он увидел, что Глабро, отойдя от пюпитра, рассматривает то место, где он только что находился, обследуя воздух и пол.
Рафаллон пожелал приблизиться к сцене. Изображение сделалось крупнее. На рабочем столе находились три предмета: простая деревянная чаша, золотой подсвечник и крупный, с кулак, кристалл. Вор сконцентрировал свое внимание на них, заставив себя приблизиться к ним на расстояние протянутой руки. Выставив вперед ладонь, он вновь ощутил сопротивление, как если бы плотная мембрана отделяла его от намеченной цели.
Он чуть отвел руку от барьера и пожелал, чтобы конечность прошла через него. Движения он не ощутил, только по руке забегали мурашки, начиная от кончиков пальцев, и покалывание с умеренной скоростью двинулось вверх по руке. К тому времени, когда оно добралось до локтя, пальцы его уже сомкнулись вокруг чаши. Теперь он пожелал, чтобы рука и ладонь покинули рабочий кабинет волшебника. Мгновение спустя, когда он снова висел в пустоте, пальцы его разжались, и деревянная чаша повисла рядом с ним.