Если мы будем вместе...
Шрифт:
– Да, все я понимаю, – устало вздохнул Миша, – поэтому и не сильно вмешивался, когда он переехал к нам. Хотя, предупреждал, что от него ничего хорошего не будет.
– Без него, у нас не было бы Аленки.
– Ты знаешь на что надавить, да? – Миша усмехнулся, – сдается мне, Аленка – это единственное, что он сделал в своей жизни хорошего. Как она, кстати? Слушается? Хорошо учится?
Мама принялась рассказывать ему новости, но я не стала дальше слушать. Все самое главное я уже услышала. Мы не сможем быть вместе и очень скоро расстанемся, но я сделаю для Миши и его семьи одну
Я потихоньку вернулась в постель. Когда пришел Миша, я сделала вид, что сплю, но сон долго не шел ко мне – слишком сильные чувства поднялись в моей душе с этим звонком. И кто еще недавно говорил, что не страдает бессонницей?
Сергей
Только ты одна, только ты нужна.
Без тебя моё сердце замрёт.
Я так долго искал и нашёл тебя;
И теперь, пусть весь мир подождёт!
С. Лазарев, «Пусть весь мир подождет»
Едва мой отец вернулся с симпозиума (он даже домой не заходил, а сразу с самолета приехал на работу), как «доброжелатели» тут же доложили ему новости, от которых тот слегка обалдел и немедля пригласил меня на «серьезный мужской разговор». Отправив Машу в сопровождении Миши в бассейн и на физиопроцедуры и наказав последнему не спускать глаз с нашей девочки, я пошел по указанному адресу, то есть в кабинет ректора.
Отец встретил меня стоя у окна и глядя на парковку. Я догадывался, что он там видел пять минут назад – наше с Манюней нежное прощание. Он предложил мне сесть в кресло, стоящее у его стола и сам сел на свое место. На прямой вопрос: правду ли говорят о нашем «треугольнике», я ответил, как есть и коротко объяснил ситуацию. О Машиных проблемах со здоровьем и убийцей я благоразумно промолчал. Ситуация и без того сложная и нестандартная, а родители так хотят внуков, что… я не знал, что именно может произойти, но уж точно – ничего хорошего. Наверняка, они начали бы отговаривать меня от этих отношений, мы бы поругались. Этого я точно не хотел А уж впутывать их в дело о ее похищении и вовсе не было никакого желания. Я собирался все рассказать им позже, когда они безоговорочно примут Машу. После моего короткого рассказа папа надолго задумался.
– Эх-хе-хе… – резюмировал мой родитель через некоторое время, почесывая затылок, и полез в сейф за заначкой, бутылкой дорогущего коньяка, подаренной ему друзьями в тот день, когда я появился на свет. Я серьезно, напиток уже тогда имел солидный возраст (примерно лет 50 выдержки), а прибавьте к этому еще четверть века и получите настоящий алкогольный раритет. Он доставал эту бутылку только по очень, очень важным случаям, поэтому за 25 лет жидкости в бутылке оставалось еще больше половины.
Следом за бутылкой на столе нарисовались кофейные чашки и коробка шоколадных конфет. Папа мой на работе никогда не пил и это тоже чистейшая правда. Какие бы мероприятия
Он налил в чашки «по пять капель», тут же, не чокаясь, выпил свое и налил себе еще. Вторую он выпил так же как и первую и только после этого спросил:
– А она-то тебя любит?
Вот теперь настал мой черед печально вздыхать и пить не чокаясь.
– Надеюсь, что да, – ответил, внимательно разглядывая маленькую чашечку из тонкого фарфора.
Выпили еще по одной, молча закусив конфетами. Вкусные. Машины любимые.
– И что же ты собираешься делать дальше?
– Что делать? – Я с удивлением посмотрел на отца и ответил просто, – любить.
– Мда, я то был о ней лучшего мнения. Как же я так в ней ошибся? Думал, что она хорошая девушка, а оказалась всего лишь избалованной шлюшкой, которой надо все и сразу. – Он поморщился на последних словах, а у меня внутри как бомба взорвалась, в глазах потемнело и сжав кулаки я процедил сквозь зубы:
– Выбирай выражения, когда говоришь о Маше. Не смей даже думать о ней плохо. Она самая лучшая на свете. Другой такой нет и не будет. – Никогда раньше я так с отцом не разговаривал, даже будучи сопливым подростком в период гормонального взрыва, а тут, реально, «крышу сорвало».
– Эй, притормози! Ради какой-то девки на отца родного готов с кулаками кинуться.
– Маша – не какая-то девка! Ты должен понять только одно: я люблю ее и буду с ней, нравится тебе это или нет!
– Ладно! Хорошо! Понял я, понял. Люби, раз уж так вышло. – Папа поднял руки в знак капитуляции и усмехнулся. – Влип ты, сынок, по крупному. Говорил я твоей маме, что беспорядочные связи до добра не доведут, а она, знай, свое повторяет: «Нагуляется мальчик, найдет свою половинку и успокоится». Вот и нашел на нашу голову. И как же я теперь маме нашей об этом скажу? – Еще больше опечалился Василенко-старший. И тут, как в кино, открылась дверь и вошла моя вторая родительница.
– О чем ты хочешь мне сказать? – Мама как всегда чудесно выглядела и буквально излучала радость и позитив. Мы с отцом переглянулись, он, не говоря ни слова, налил в обе чашки еще немного горячительного и одним глотком выпил обжигающей горло жидкости. Я последовал его примеру, но вовсе не потому, что переживал за мамино психическое состояние после озвучивания новостей. Этим ее точно не проймешь. Просто коньяк оказался уж очень вкусным и не известно, выпадет ли у меня еще когда-нибудь возможность его попробовать.
Мама окинула взглядом наше застолье и, пройдя к столу, села в свободное кресло, после чего, можно сказать, приказала:
– А ну-ка, выкладывайте, что там у вас такого стряслось, что вы дружно уничтожаете запасы алкоголя в стране?
Немного помедлив, папа посмотрел на свою жену взглядом побитой дворняги и нерешительно начал:
– Тут такое дело… – и замолчал.
– Какое? Да, говори уже, не томи, а то и так в голову лезут всякие ужасы. – Мама нетерпеливо взмахнула рукой.
– В общем, сын наш встречается с девушкой.