Если мы будем вместе...

Кичина Надежда

– «Ловля на живца», вот что они хотят!

– Твою ж мать! Они соображают, чем это может обернуться? – Мне тоже захотелось хорошенько кого-нибудь стукнуть, Мишиного начальника, например. Ему повезло, что он был сейчас далеко.

– Объясните-ка мне – это означает именно то, что я думаю?

– Уверен – ты думаешь правильно. Черт! Мы должны дать Ивану возможность на тебя напасть – вот, что это значит.

У Маши округлились глаза:

– Но зачем? Разве Миша не должен меня охранять?

– Чтобы предъявить ему обвинения, нужны веские доказательства. То, что он ошивается возле нашего дома – не преступление.

За это нельзя арестовать. – Миша подошел к нам и сел на диван рядом с Машей с другой стороны. – Я позвонил вовремя: наши собирались брать Николая Владимировича, но тогда спугнули бы Силова-младшего, а на него тоже кое-что есть. Ты была права, милая, – он взял Машину тоненькую ладонь в свою большую и мозолистую. У меня мелькнула мысль, что он мог бы с легкостью сломать изящную ручку, если бы захотел. – Он не просто так «свалил» за границу – его подозревают в очень серьезных преступлениях: похищениях, принуждении к занятиям проституцией, распространении наркотиков. Доказательства есть, но не много. С хорошим адвокатом он легко избежит серьезного наказания. Если мы возьмем его с поличным, то он уж точно не отвертится.

– И они хотят подпустить эту мразь к Маше? Как им вообще могла прийти в голову такая мысль? Ублюдки! – Я вскочил, не в силах усидеть на месте, и принялся мерить шагами ковер. – И ты на это согласился?

– Нет, не согласился. Но меня никто и слушать не стал. У меня есть приказ – брать Силова с поличным, и я не могу его ослушаться. Местных уже предупредили и они при необходимости помогут, но… черт возьми! Я не представляю, как мы подставим Машу под удар этого урода?

Я понимал его как никто другой. Ты обязан подчиняться приказам, не зависимо от того нравится тебе это или нет. Я проходил через такое десятки раз, пока служил в спецназе, выполнял то, что от меня требовали, наступая на горло своим принципам и убеждениям. Но сейчас… сейчас совсем другое дело. Не тогда, когда на карту поставлена жизнь любимой девушки.

– Мы должны решить, что делать дальше. В любом случае, необходимо максимально обезопасить Машу. – Я постарался успокоиться и мыслить рационально. – Не думаю, что Иван сразу начнет что-то предпринимать. Прежде всего, ему надо изучить обстановку и все организовать. В незнакомом городе это будет не так уж и просто. Так что у нас есть три-четыре дня в запасе, чтобы продумать все до мелочей и хорошенько подготовиться к его визиту. – Я посмотрел на остальных, ожидая реакции. Миша кивнул, соглашаясь с моими словами.

– А я уверен, что он не станет пытаться прилюдно причинить ей вред, вряд ли ему нужны свидетели. Скорее всего, попытается похитить Машу и вывезти в места поглуше. На всякий случай я еще раз свяжусь с местными, пусть проверят все ли видеокамеры в городе работают и усилят патрули.

– Вообще, все это мне очень не нравится. Я не хочу подвергать опасности любимую девушку. Ты не можешь ослушаться приказа, но я-то не их подчиненный. Мне плевать на все их планы и распоряжения. Я могу увезти и спрятать ее.

– Неплохой выход, – немного подумав, согласился Мишка. – Решено. Собирайте вещи. Берите минимум, только самое необходимое. Сможешь организовать все сегодня? – Я даже не успел кивнуть, потому что Манюня решительно прервала наш диалог.

– Нет, подождите, – мы одновременно посмотрели на нее. – Это

невыход, как же вы не понимаете? Одно дело, что бегать и прятаться до бесконечности невозможно. Но еще и Миша попадет «под раздачу». Я не хочу, чтобы из-за меня его наказали. А это неизбежно, если я уеду. – Она уже смогла взять себя в руки: плечи расправлены, подбородок упрямо поднят, а голос тверд, как сталь. Я каждый раз удивлялся этой ее способности при необходимости мгновенно брать себя в руки и принимать трудные решения. – Я готова стать наживкой, если благодаря этому преступники получат по заслугам и эта страшная история, наконец-то, закончится. Я сделаю все, что потребуется и верю, что вы сможете меня защитить. К тому же, я не плохо стреляю, знаю несколько приемов самообороны и умею обращаться с ножом. – И на мой недоуменный взгляд она тихо пояснила, – этому меня Миша научил.

Я, наверное, никогда не устану поражаться внутренней силе, которая прячется в моей нежной и хрупкой любимой девушке. Она знала, чем может закончится ее встреча с Иваном, знала, на что шла и, конечно, очень боялась. Любая другая на ее месте спряталась бы подальше и закатила истерику, только не Маша. Понимание того, что именно от нее зависит будут ли наказаны преступники заставляло ее прятать свои страхи, брать волю в кулак и двигаться вперед. Поддавшись порыву, я сел на диван рядом с Машей и крепко прижал к себе.

– Моя маленькая храбрая воительница. Как же я тебя люблю.

– И я тебя люблю. – Услышал в ответ тихие слова. – Люблю вас обоих. До замирания сердца, до дрожи в руках. – Голос стал совсем глухим, как бывает, когда человек пытается сдержать слезы и у него это не очень хорошо получается. Она слегка отстранилась, в прекрасных глазах плескались невыплаканные слезы. Переводя взгляд с одного на другого, Маша прошептала. – Пожалуйста, пообещайте мне только одно, что не станете рисковать понапрасну, что будете очень осторожны.

Миша обхватил ее лицо руками и нежно поцеловал. Когда он заговорил, голос его предательски дрогнул.

– Я обещаю тебе, что буду осторожен, но только для того, чтобы не позволить никому тебе навредить. И ты, любимая, обещай, что будешь себя беречь. Ради нас. – Девушка кивнула. Тогда и я наградил ее поцелуем, повернув милое лицо к себе.

– Я тоже обещаю. Обещаю, что буду защищать тебя до последнего вздоха. Если гаденыш попытается тебя похитить, я Землю переверну, но тебя найду. – Еще один горячий поцелуй для моей девочки. Губы ее были такими сладкими и нежными, что постепенно поцелуй вышел из под контроля и зажег в наших телах пожар, который можно погасить только растворившись друг в друге без остатка.

Забыв обо всем на свете, мы так исступленно целовались и ласкали друг друга, что и не заметили, когда к нам присоединился третий. Возможно, сейчас было не самое лучшее время для занятий любовью: множество вопросов требовали нашего внимания. Но нам было уже все равно. Щемящее чувство, что наше время истекает, заполнило душу.

Уже через пару минут мы все избавились от совершенно ненужной одежды и, перенесли свою любимую на мягкий ворсистый ковер. Пока я целовал Машу, Миша сзади приподнял ее бедра так, чтобы она упиралась в пол коленями, и начал покрывать спину любимой поцелуями. Она выгнулась словно кошка, еще больше подставляясь под ласку.