Если обманешь
Шрифт:
Так вот почему в таверне было столько народу. Боже, неужели кто-то видел его? Дойдет ли слух до нее?
– Ты не соскучился по мне? – спросила она вкрадчиво и робко, с явным намеком на ласки.
– Не могу дождаться, когда мы поженимся.
– Не могли бы мы… делать так же, как раньше? В те прошлые ночи?
Мысль о том, что Мэдди отвечает страстью на его страсть, захлестнула его.
– Как скажешь, – выпалил Итан, привлекая ее в свои объятия. – Как ты захочешь. – Он не переставал целовать ее, даже когда они вошли
Как только он ногой захлопнул за собой дверь спальни, они начали между исступленными поцелуями срывать друг с друга одежду. Раздев ее до белья, Итан стянул с себя рубашку.
Мэдди двумя руками пыталась расстегнуть его ремень.
– Боже, я хочу… – Она смолкла, недоуменно глядя на него. – Итан, почему у тебя следы губной помады под пупком?
О, черт возьми.
– Причем двух оттенков. Будь все проклято.
– Я… Это не… – И он был близок к тому, чтобы преподнести ей фантастическую ложь, однако впервые в жизни и тогда, когда это было нужнее всего, не смог.
Не смог даже тогда, когда у нее повлажнели глаза, задрожали губы, и она прошептала:
– Итан?
Взгляд, которым она наградила его, перед тем как убежать в свою комнату, подсказал, что его окровавленное сердце слишком черно, чтобы предлагать ей.
Глава 35
– Я ничего не делал! – снова завопил он под дверью Мэдди.
Настроение у Мэдди то падало до крайней черты, то поднималось на самый пик, сейчас же снова было у нижней крайней отметки. Когда она увидела Итана, скакавшего в Карийон наперегонки с почтовой каретой, у нее учащенно заколотилось сердце. Затем, когда он стоял на дороге, сжимая в руке разрешение на брак, она сдалась. Но сейчас…
– Оставь меня!
После всех сердечных травм и пережитых трагических событий эта, по ее мнению, была самой болезненной. Почему она продолжала верить ему, хотя он не давал ни единого повода для этого?
– Черт побери, я действительно ходил в таверну и снял там комнату. Признаю это, но я ничего не делал. Я сказал им, чтобы прекратили!
– Так было две женщины? – воскликнула она, почувствовав вдруг позыв к рвоте. Она сама видела доказательство этого, но не хотела верить, что он был не с одной, а с двумя женщинами.
– Подожди, подожди, это звучит хуже, чем было…
– Ты повел двух женщин наверх, в отдельную спальню, или, возможно, их было не две, а больше?
– Но ничего же не было!
– Конечно, нет! Ты остановил их, когда они целовали тебя ниже пупка. Большинство мужчин поступают благоразумно и проявляют отменную рассудительность, когда рот женщины находится непосредственно над его пахом. Особенно если пьяны!
– Я не смог. Ради Бога, я отведу тебя в таверну, и ты сама сможешь
Мэдди верила, что Итан все-таки остановился, но это не имело значения.
– Еще не прошло и двух недель с тех пор, как мы вместе. А ты уже возгордился тем, что сохранил верность? Что же будет, если мы проживем вместе годы?
– Тебе не кажется, что ты несколько забегаешь вперед?
– О-о-о, да ты хорош! Лучше бы никогда не встречала тебя. Я идиотка! Сколько раз можно убеждаться в том, что ты отвратителен!
И теперь ей придется дожидаться почтовой кареты целых два дня.
– Ладно. Поступай, как хочешь.
Мэдди лежала, поджав к груди коленки, и тихо плакала, не имея понятия, сколько прошло часов. Она слышала, как он шагал по своей комнате, прежде чем улечься в кровать.
«Как он может спать после всего?..»
Она слышала его раздраженное бормотание на гэльском, потом снова раздались шаги.
– К чертям все это, – пробормотал Итан. – Я не могу спать без тебя – выкрикнул он, оказавшись перед ее дверью.
– Привыкай.
– Даже если бы что-то и было, хотя не было ничего, мы ведь, черт возьми, еще с тобой не женаты.
«Противный».
– И ты только что доказал, что никогда не поженимся.
На следующую ночь Итан, сам себе, удивляясь, снова расхаживал возле закрытой двери в комнату Мэдди и просил впустить его.
Она приворожила его. Ах, как же он скучал по ее объятиям! А она прошлой ночью несколько часов проплакала, чтобы заставить его помучиться. Он был уверен в этом.
Мэдди не могла видеть его, но если его замечание в их перепалке оказывалось грубым, он съеживался за дверью. В схватках он дрался, чтобы пустить кровь, и ему трудно было отказаться от этой привычки, хотя, причиняя ей сейчас боль, он сам страдал.
Итану нестерпимо хотелось к ней, но то, как она посмотрела на него, захлопывая перед носом дверь, сдерживало его.
Тем не менее, сейчас…
– Хватит, Мэдди. Ты уже достаточно наказала меня. Я имею право спать с тобой.
– Ты утратил все права, увлекшись другой женщиной. Хотя извини, двумя женщинами.
– У меня не было влечения к ним.
– Конечно же, нет, – не без сарказма согласилась она.
– Я все время думал о тебе, о прикосновении к тебе.
– У тебя что, стыда нет? – закричала Мэдди. – Ты кретин!
– Открой эту проклятую дверь.
– Ни за что.
– Открой, или я высажу ее! Ты уже видела, как я это делаю.
– Ты не посмеешь.
Итан с силой пнул дверь, почти прогнув ее. Отклонился, чтобы ударить еще раз, и выбросил вперед ногу. Но эта маленькая ведьма… открыла дверь.
Он влетел в комнату, едва удержавшись на ногах.
Задрав подбородок, довольно потирая руки, Мэдди обошла его, чтобы выпроводить из комнаты.
– Ах, черт возьми, у меня на ране разошлись швы, девочка.