Если он неотразим
Шрифт:
— Милорды, — обратилась к ним Кейт, входя в комнату и делая реверанс, — думаю, вам будет интересно узнать о самочувствии леди Алтеи?
— Конечно, — ответил Яго. — Можешь говорить открыто, Кейт. Как там моя племянница?
— Кости целы. Некоторое время понадобится, чтобы зажили ушибы и ссадины. Ребра ей перевязали, но переломов нет. Я положила холодную примочку на ее бедное лицо, так что, надеюсь, опухоль будет не слишком страшная. Да и моя мазь поможет. Но с кровати ей нельзя вставать не меньше трех дней, да и потом нужно будет соблюдать осторожность.
— Спасибо, Кейт, — сказал Яго.
— Если хотите поблагодарить меня, милорд, так найдите
Яго взял ее за руку и вывел из комнаты прежде, чем она закончила фразу.
— Я запомню твои пожелания, Кейт. Почему бы тебе не пойти в кухню и не посмотреть, какой вкусный бульон ты сможешь приготовить для Алтеи, чтобы она быстрее выздоровела?
— Да, я так и сделаю, только уж вы накажите эту ядовитую тварь так, как она того заслуживает, хоть она и женщина.
Закрыв за Кейт дверь, Яго посмотрел на джентльменов и пожал плечами:
— Кейт любит Алтею, и тому, кто ее обидит, придется плохо.
— Мне тоже хочется отрезать ей руки и повесить, как скотину, — проворчал Джиффорд, и остальные засмеялись.
Хартли тоже смеялся вместе со всеми. На этот раз для Алтеи все закончилось хорошо. И теперь у них есть четкий план, как сделать так, чтобы не было другого раза.
Глава 8
— Вам еще слишком рано вставать с постели.
Алтея удивленно заморгала, увидев Хартли, входящего в ее гостиную. За последнюю неделю, пока она выздоравливала после побоев, он стал постоянным гостем в их доме. Он направился прямо к столику с напитками и сам налил себе прекрасного бренди Яго, и это означало, что он начал чувствовать себя здесь как дома. Поскольку никто не объявил о его приходе и даже не спросил, дома ли она, было очевидно, что слуги тоже видели в нем почти члена семьи.
Это порадовало ее и в то же время вызвало неловкость. Ей нравилось, что он так тесно познакомился с ней и Яго, но ей не хотелось, чтобы их отношения перешли в дружбу. Алтее не хотелось, чтобы Хартли думал о ней как о сестре.
— Привет, — сказала она. — Рада видеть вас.
Хартли сел рядом с ней, глотнул бренди, который Яго всегда держал под рукой, и насладился легким жжением, когда бренди потекло по горлу. Во время своих многочисленных визитов к Алтее Хартли обнаружил, что она может быть дерзкой, юмор у нее резкий, но не обидный и не жестокий. Слишком многие дамы, которых он знал, считали недобрые высказывания о других проявлением юмора или остроумия, Хартли сомневался, чтобы Алтея вообще когда-нибудь говорила что-нибудь недоброе или жестокое о других. И сплетничать она не любила. Это было еще одно качество, которое он одобрял в ней. Слишком мало людей в светском обществе понимают разницу между сплетней и новостями. Работа на правительство заставляла его внимательно прислушиваться к сплетням, слухам и непристойному шепоту, но ему это никогда не нравилось.
Настала пора заинтересоваться дамой не только из-за того, что она может дать ему в постели, подумал Хартли. Ему нужен наследник, а без жены он его не обретет. Когда слово «женитьба» впервые тихо вошло в его мозг, Хартли вздрогнул от ужаса и поспешно отверг его, он даже сделал тщетную попытку отстраниться от Алтеи, как будто она виновата в его мыслях.
Но эта мысль не исчезала. Для человека его положения брак — шаг необходимый, Алтея была первой женщиной, о которой он подумал в таком смысле, единственной, которую он видел своей женой. Она была страстной, верной и, главное, надежной. Ему было хорошо с ней и тогда, когда он не вожделел ее. Такой разговор может подождать. Сейчас еще слишком рано. А теперь ему нужно немного поухаживать за ней. Видения, кровожадные подонки, предатели и холодная злобная интриганка, с которыми пришлось иметь дело, не оставили времени на ухаживания.
— Прошу прощения за внезапное вторжение, — сказал он, обнимая ее за плечи. Ему понравилось, как она приняла его слабое объятие, без всякого намека на стыдливость. — День был длинный и утомительный. Но вы выглядите гораздо лучше.
Царапины, портившие ее прелестное лицо, зажили настолько, что их уже можно было скрыть под слабым слоем пудры. Всякий раз, глядя на ее раны, у него появлялось жгучее желание поймать обидчика и закопать его в землю. Каждый стон или вздох от боли, который вырывался из ее губ, разжигал гнев, горевший в Хартли. Он даже признался себе: прав Яго, говоря, что, избив этого человека до смерти, он будет спать сном праведника.
Ребра и нижняя челюсть уже не болели, Алтея могла свободно двигаться и говорить. Сначала Хартли противился тому, чтобы она оставалась на попечении Кейт, но теперь ему стало ясно — вера Вонов в целительское искусство своей служанки оправдалась. Здоровье Алтеи поправляется, исчезают следы побоев, но не исчезает его гнев. И пока он не отплатит за нанесенные Алтее побои, гнев не утихнет.
— Благодарю вас, добрый сэр, — улыбнулась Алтея. Ее радовало, что он не льстит ей, как это принято в светском обществе. Она воспринимала это как добрый знак. С ней лорд Хартли не играет в свои игры по соблазнению, не использует хорошо отработанные движения, приемы и слова. С ней Хартли был просто Хартли. Она не такая уж дурочка, чтобы считать, будто он испытывает к ней какие-нибудь глубокие чувства, но это означало, что он не относится к ней так, как ко всем прочим женщинам в своей жизни. И это уже хорошо.
— Всегда к вашим услугам. — Он легко поцеловал ее в щеку, борясь с желанием поцеловать в губы. — Мне дано официальное разрешение открыть охоту на Клодетту. Уилсетт поверил нашим словам: из такой женщины, как Клодетта, секретов не вытянуть, даже если ее соблазнить. Однако ему потребовалось время на то, чтобы убедить свое начальство в том, что мы правы. Но как только Уилсетт согласился с нами, я начал отдаляться от Клодетты, постепенно заканчивая танец, в который были втянуты и вы.
Для Алтеи ничего не могло быть приятнее этой новости. Выздоровев, встав с постели, она слишком часто страдала от мыслей о том, как он обнимает Клодетту, целует ее, делит с ней мгновения страсти. Она начала думать так: не знать, что происходит между ним и Клодеттой, также плохо, как знать и видеть все своими собственными глазами.
— А как она восприняла ваше поведение?
— Я не совсем порвал с ней, но она дает понять, что ей это не нравится. Когда я думаю о том, как она поступила с вами, всего лишь заметив в моем взгляде интерес к вам, я начинаю гадать, не лучше ли вам вернуться в Коултарст. — Он с трудом заставил себя произнести это предложение, потому что ему совсем не хотелось, чтобы она уезжала.
— Нет, — улыбнулась Алтея в ответ на его хмурый взгляд. — Я ввязалась в это дело из-за своего видения и намерена оставаться здесь до конца, пока все не завершится. И, — поспешно добавила она, не давая ему возможности возразить, — я вам еще нужна. Еще нужно узнать, что случилось с вашими племянниками. От них есть новости?