Если останемся живы
Шрифт:
– Нет. Воспользуемся остановкой, чтобы проверить реактор.
Они вышли, оставив пострадавшего наедине с врачом. Тот возился с аптечкой, подбирая комбинацию медикаментов для инъекции. Гнеденко застонал и открыл глаза.
– Где я?
– оглядел он тесную каюту.
– Очухался?
– улыбнулся Дегтярев.
– Что, браток, ничего не помнишь?
Валерий зажмурился, затряс головой.
– Ни хрена... Что со мной случилось?
– Ты на подводной лодке "Барс".
– Где?!
– Гнеденко попытался приподняться.
Дегтярев удержал
– Лежи, лежи. У своих, все в порядке. Сейчас я тебе сделаю укольчик, ты поспишь, и все будет хорошо.
Врач подмигнул, сделал укол и вышел. Гнеденко вскочил. Надлежало действовать очень быстро.
Неизвестно, что за препарат ему вкололи, возможно, сильное снотворное.
Языком он вытолкнул из-за щеки остро отточенное клиновидное лезвие, подскочил к спасательному жилету и резким движением распорол неподатливую синтетическую ткань. В его руках оказались два предмета - никелированный металлический цилиндр, свинченный из двух половинок, и плотный полиэтиленовый сверток. Гнеденко засунул то и другое в карманы, приоткрыл дверь, прислушался. Тишина. Никого в коридоре с выкрашенными в темно-зеленый цвет стенами, по которым тянулись хитросплетения труб и кабелей. Он проскользнул в коридор, спустился по трапу и откинул люк, ведущий в аккумуляторные ямы - отсеки, где расположены аккумуляторные батареи. При их работе постоянно выделялся водород, поэтому ямы непрерывно вентилировались, и воздух прогонялся через печи дожига.
Гнеденко распечатал полиэтиленовый сверток и надел извлеченный оттуда американский модернизированный противогаз "MF-1", входящий в обязательный комплект снаряжения спецгрупп по борьбе с терроризмом. Предполагалось, что террористы могут применить средства химического нападения, в том числе и самые современные. Поэтому компактный, удобный "MF-1" надежно защищал почти от всех известных на сегодняшний день газов, поражающих дыхательные органы. Гнеденко перекрыл вентили труб, ведущих к печам дожига В его руке поблескивал никелированный цилиндр.
В последнюю секунду он испугался. Как только цилиндр будет вскрыт, содержащиеся в нем летучие вещества вступят в бурную реакцию с водородом, образуя сильнейший яд - цианистый водород.
Меньше чем за минуту все на борту "Барса" погибнут, не успев даже осознать, что с ними произошло.
Еще не поздно одуматься.
Но он уже не представлял будущую жизнь без бассейнов, вилл и блондинок.
Гнеденко развинтил цилиндр. Внутри хрустнуло тонкое стекло.
На центральном посту старпом Никитин (он все еще радовался благополучному развитию операции и, конечно, не предвидел столь печальный для себя конец) прервал на полуслове монотонное чтение показаний приборов, схватился за горло обеими руками, захрипел и рухнул на пол. Рядом упал Зимин.
Они были мертвы, как остальные члены экипажа.
Спустя минуту после химической атаки Гнеденко открыл доступ к печам дожига и поднялся в помещение поста. Он спихнул на пол бессильно повисшее в кресле тело штурмана, сел, запустил принудительную вентиляцию и нажал кнопку выведения выдвижной антенны.
– Сардоникус вызывает
– Феникс, ответьте Сардоникусу.
– Здесь Феникс, - прозвучал в ответ голос Дорена.
– Я наткнулся на косяк рыбы, повторяю: косяк рыбы.
– Понял, Сардоникус, спасибо. Видим ваши огни. Встречайте.
Гнеденко выбрался на палубу и встал у четырехметровой рубки, держась за леер. Яхта приближалась полным ходом с северо-востока, ее прожектора сверкали, как глаза фантастической акулы из фильма ужасов. Дорен убавил газ и подошел к субмарине плавно и тихо. Двое в противогазах спрыгнули на мокрую резину "Барса", протянули трап. На лодку перешли вооруженные боевики. Трое из них тащили какие-то ящики. Позади всех шел сухопарый пожилой человек, волосы которого топорщились изпод маски и белым ореолом сияли в луче прожектора.
На яхте остался лишь Дорен. Прежде чем покинуть ее, он толкнул рукоятку газа вперед до упора. Дизели зарычали, как голодные хищники. Дорен перепрыгнул на "Барс".
Обезлюдевшая яхта удалялась на максимальной скорости. Когда ее огни померкли вдали, подобная молнии голубая вспышка разорвала ночь. И сразу на людей обрушился оглушительный треск взрыва.
Специалисты Дорена знали дело: на "Фениксе" находилось не менее ста килограммов пластиковой взрывчатки огромной разрушительной силы.
Корпус яхты раскололся надвое, как яичная скорлупа, и неспокойные воды Атлантики сомкнулись над ней. Боевики перебрались в подводную лодку. Матросы поддерживали старика. Дорен шел позади всех. За собой он задраил люки.
На центральном посту, среди сотен перемигивающихся индикаторов и светодиодов, Дорен обратился к седому:
– Что с воздухом, профессор?
Тот посмотрел на извлеченный из кармана прибор и прерывающимся голосом вынес заключение:
– Пригоден для дыхания. Опасности нет.
Дорен сорвал маску, бросил на пол. Остальные последовали его примеру.
– Быстрее, быстрее, - поторапливал он.
– Возиться некогда.
Боевики перетаскивали трупы в ВСК, от которой предстояло избавиться. Дорен (в свое время он немного плавал на подлодках) занял место капитана и отдал команду на погружение.
– Шеллер, давай-ка в торпедный отсек, проверь боекомплект, - тут же приказал он.
– А вы, профессор Филлингем, выбирайте каюту и отдыхайте, они все ваши...
– Господи, - вздохнул профессор.
– Какой ужас...
– Что?
– резко обернулся Дорен.
– Наш ученый друг позабыл о здоровье внучки?
– Если бы я знал, что все будет так... Лучше бы вы ее убили, потрясение прошептал старик.
– Да?
– усмехнулся Дорен.
– Ну что ж, у нас еще будет время прислушаться к вашему совету. Но теперь-то хода назад нет, а, профессор? Так что расслабьтесь. У вас впереди много работы.
Включился интерком. Шеллер докладывал из торпедного отсека:
– Все о'кей. Два больших и четыре малых торпедных аппарата в исправности. Имеем десять торпед...