Если судьба выбирает нас…
Шрифт:
Вечером в самой большой палате на нашем этаже, по обыкновению, собираются все способные передвигаться раненые: поиграть на разнообразных музыкальных инструментах – от гармошки до скрипки, – попеть песен – от романсов до похабных частушек, – порассказывать анекдотов, большей частью несмешных…
Кстати, азартные игры, в отличие от варшавского госпиталя, здесь запрещены – госпиталь хоть и военный, но церковный. Так что карты употребляются исключительно для раскладывания пасьянсов.
Отсюда такая творческая специфика нехитрых лазаретных развлечений.
По окончании литературно-музыкальной
И так до тех пор, пока не придет медсестра, не выключит свет и энергично не прикажет расходиться по палатам, иначе она позовет доктора.
Офицерский состав чрезвычайно пестрый – от кадровых к 1917 году практически никого не осталось. Почти две трети нынешнего офицерского корпуса – из рабочих и крестьян, еще четверть – мещане и купцы, потомственные дворяне – едва ли не один из двадцати.
Евангелический полевой госпиталь – в своем роде одно из лучших лечебных заведений в Москве, да и в стране тоже, а посему процент «голубой крови» у нас несколько больше, чем в целом по армии.
Хотя, с другой стороны, очень многие из «простых» выслужили себе как личное, так и потомственное дворянство через получение воинских званий и наград.
Сидя в уголке, разглядываю своих товарищей по несчастью и мучительно пытаюсь привести в порядок мысли по поводу «какие офицеры и за кого воевали в гражданскую?».
Пока безуспешно…
5
Хотя в данной реальности никакой революции пока не было, нет и не предвидится.
То есть сейчас август 1917 года.
«Буржуазной» или, точнее, Февральской революции, отречения царя и прочего, прочего, прочего пока не было.
Так же, как и «первой» – революции 1905 года: Русско-японской войны ведь тоже не было.
Октябрьской «социалистической» революции на горизонте тоже не просматривается по причине довольно стабильной ситуации внутри Российской империи.
Эта самая стабильность с моего «шестка» видится вполне отчетливо.
Если обращаться к классикам, то Ленин в 1915 году три объективных признака революционной ситуации описал ясней ясного [120] , по крайней мере, в «нашей» истории. Первый – невозможность господствующего класса сохранять в неизменном виде свое господство, ситуация, когда верхи не могут править по-старому.
Тут трудно судить, ибо это самое «господство правящего класса» тоже немного отличается от читанного мной в старых советских учебниках. В общем и целом система управления государством тут несколько иная, и мне банально не хватает информации для более углубленного анализа.
120
Статья В. И. Ульянова (Ленина) «Оппортунизм и крах 2-го Интернационала», 1915 г.
Второй признак – резкое обострение выше обычного нужды и бедствий угнетенных классов, когда низы не хотят жить по-старому.
Резкое обострение нужды и бедствий, по идее, должно быть, ибо война идет. А вот как оно было обычно – не знаю. По той же самой причине, что и по первому вопросу.
И наконец третий признак – значительное повышение активности масс, их готовность
Самый провокационный, на мой взгляд, ибо лукавил Владимир Ильич. Потому как активность можно или нужно стимулировать, а готовности к творчеству – обучать.
Активности я невооруженным глазом не вижу – ни живой, ни газетной. С готовностью – несколько сложнее, это надо спрашивать у тех, кто «готовить» умеет…
А за такими «кулинарами» тут Четвертый департамент Министерства государственной безопасности присматривает. С много говорящим понимающему человеку названьицем «Государственная тайная полиция», или просто «Гостапо» [121] .
Мило, правда?
Кстати, сам автор вышеописанных признаков «революционности» в информационном пространстве не просматривался.
121
Аналогия проста: Гестапо – это сокращение от нем. Geheime Staatspolizei – «тайная государственная полиция».
То есть абсолютно…
Нет, конечно, контекстный поиск в Интернете для меня в данное время в данном мире недоступен, но ранее изученные мною источники ни разу, ни по каким причинам сакраментального сочетания фамилий Ульянов-Ленин не упоминали.
Нашлись несколько хвалебных статей про Михаила Францевича Ленина – актера Малого театра, с описаниями его неподражаемой игры в «Свадьбе Кречинского» и «Женитьбе Фигаро».
А вот официальная фамилия вождя мирового пролетариата мне встретилась только однажды – в подшивке журнала «Вокруг света» за 1903 год.
Цикл интереснейших статей профессора кафедры зоологии факультета естественных наук Петербургского университета Александра Ильича Ульянова [122] : «Русский натуралист в Африке». Написано великолепно и с естественно-научной, и с литературной точки зрения.
Где-то на задворках сознания мне даже слышался голос незабвенного Николая Николаевича Дроздова из телепередачи «В мире животных» – настолько красочно и увлекательно читалось, что в моей бедной голове срабатывал некий «эффект телетрансляции»…
122
Александру Ульянову прочили большое научное будущее. Его исследования в области зоологии и химии обращали на себя внимание видных ученых, таких как Д. И. Менделеев, Н. П. Вагнер и А. М. Бутлеров. Каждый из них желал оставить его в университете на своей кафедре. Одна из его работ по зоологии, выполненная на третьем курсе, была удостоена золотой медали. Александра Ульянова прочили в профессора.
Стоп…
Это что же выходит?
Ежели братец Саша жив-здоров, по миру шляется и про зверушек пишет, то и братец Володя мог не пойти «иным путем»?
С этой жизнеутверждающей мыслью я отошел ко сну.
6
На следующий день после утреннего обхода к нам в палату пришел лечащий врач-ортопед Генриха – доктор Финк.
Молодой, чуть полноватый мужчина с большими залысинами на высоком лбу, Финк был всегда приветлив, внимателен и умел удивительно улыбаться – одними только глазами.