Если свекровь - ведьма
Шрифт:
Я едва не рассмеялась вслух.
— Этот зверь мой свадебный наряд испортил! — заявила Мелисса.
Я усмехнулась. Хоть кто-то отомстил ей за меня.
— Ну, у него же просто инстинкты, подумал, что вы с ним играете, — миролюбиво сказал Бондин.
Хм. Какой он бывает милый. По крайней мере, с котами. Не с девушками.
— Я подумал, надо сцапать и на мелкие кусочки раздражительные колыхания, — меланхолично заметил кот. — Эх, проголодался. Кушать, кушать дайте!
— Все сегодня не задалось, — жалобно сказала Мелисса. — Торт
— Ну, вы же сами это все устроили, — проговорил Бондин сдержанно.
Ах ты, Крыса! Опять на жалость разводишь!
А та продолжала плаксиво:
— Я думала, это будет лучший день в моей жизни!
Да ты ведь этот день у меня украсть хотела! Стерва, кот абсолютно прав!
— Куша-ать! К крысам стервины слезы! — протянул кот настойчиво. — Куша-ать!
Я придвинулась к окну и осторожно заглянула одним глазком в комнату. Бондин держал кота на руках, поглаживал его голову пальцами.
— Кажется, он голодный, — сказал Бондин с усмешкой.
— Ты моя умница, — одобрительно сказал кот.
Бондин надел очки.
— Кушать, — коротко сказал кот.
— Я угадал, — сказал Бондин. И спросил суховато: — Мелисса Сигизмундовна, вы еще что-нибудь имеете сообщить мне?
Похоже, на ее жалобы он не повелся. Молодец.
— Нет, — сказала Мелисса.
— Ну, тогда вернемся к остальным. А если у вас еще будут ко мне вопросы или сообщения, я готов выслушать. И помочь, чем смогу. — И он наклонился к коту: — Ну, пойдем, рыжий.
— Пойдем, рыжий, — эхом отозвался кот.
Бондин рассмеялся.
— Сейчас, — сказал он, — только выключу запись.
Послышалось тихое звяканье. Надеюсь, мой шепот на записи не будет слышен! Не должен бы, я ведь снаружи стояла, далеко.
Бондин сказал:
— Вам придется повторить все, что вы мне только что рассказали, при Далии Георгиевне, чтобы я мог ее арестовать.
— При Далии Георгиевне! — ужаснулась Мелисса. — А запись тогда зачем?
— Ну, запись не может служить доказательством сама по себе. Она мне нужна для систематизации фактов.
— Но… повторять перед Далией Георгиевной… — пролепетала Мелисса.
Ой, они же сейчас в гостиную вернутся! И если я зайду с улицы, они тут же догадаются, что я могла подслушивать под окном!
Я быстро и бесшумно отступила от окна, а потом припустила во всю прыть в дом.
Вбежала в полутемную гостиную, освещенную только светом двух бра у стены, возле которой я до этого сидела. Над диванной спинкой виднелись две головы, и эти головы вовсю целовались.
Я промчалась мимо и шлепнулась в кресло под бра. Схватила журнал со стола, закрылась им и громко кашлянула. В это же время далеко в глубине дома послышался звук открывающейся двери, потом раздались шаги и голоса Мелиссы и Бондина.
— Вика? — раздался голос Орхидеи. — Ты давно здесь?
— Всегда здесь сидела, — как ни в чем не бывало ответила я, опуская журнал.
— Да? — конфузливо сказала Орхидея.
В этот момент в гостиную вошли Мелисса и Бондин с котом на руках.
— Разве ты не выходила? — Орхидея продолжала смущаться и, видимо, из-за этого никак не могла перестать меня допрашивать. — А мы тебя не видели.
— Еще бы, — сказала я. — Вы были так заняты… Игрой.
— Да, игра действительно очень… — пробормотал Николай. — Очень.
— Да, очень, — повторила за ним Орхидея.
Бондин поглядел на меня из-за стекол очков с подозрением — будто обо всем догадался. Да ну его. Вечно делает вид, что в курсе всего. Знаем мы его приемчики!
Бондин сказал, обращаясь скорее к Орхидее, чем ко мне:
— Кто-нибудь может наколдовать чего-нибудь съестного для голодного животного?
— Мя-я-у, — сказал кот.
Я давно уже выключила перстень, потому не поняла.
— Мяса, сырого, — перевел Бондин. И снял очки. Видимо, тоже устает все время глядеть на магическую реальность. Хотя и строит из себя ко всему привычного крутого магического служащего.
В мгновенье ока в руках у Орхидеи оказалась тарелочка с кусочками мяса. Кот нетерпеливо забарахтался в руках Бондина, инспектор спустил его на пол, и котяра вспрыгнул на столик, где Орхидея поставила тарелочку рядом с игровым полем.
Инспектор сказал:
— Ну, я, пожалуй, пойду прогуляюсь по берегу. Может, окунусь в море, — и почему-то посмотрел на меня вопросительно.
Типа, с собой приглашает?
— А мне можно с вами? — встряла тут Мелисса.
— Э… Кхм… — замялся Бондин, — разумеется.
— Я только купальник надену, — пролепетала Мелисса и скрылась в комнатах.
Она же под следствием. Какие ей купания? Я нахмурилась. Ну и пусть идут себе. Я встала, обошла журнальный столик, на котором весело чавкал кот, подошла к Мише, присела около него на корточки и погладила по голове. Оглянулась украдкой на инспектора, который стоял в нерешительности у стеклянной двери и с каким-то непонятным выражением лица, будто бы с обидой, глядел на меня. Потом быстро развернулся и вышел.
Тут появилась Мелисса в цветастом халатике, накинутом поверх красного раздельного купальника. Живот у нее плоский, как у гимнастки, и грудь вполне выдающаяся. А загар такой ровный и золотой — наверное, она на эти Канары каждый месяц ездит. А может, вообще по уик-эндам.
А что, отличная парочка — следователь и подследственная. И она будет у него на виду, прям вся практически.
И Миша спит, как назло. А то можно было бы с ним вдвоем пройтись по берегу.
Кот съел все, что было на тарелке, спрыгнул на пол, потом забрался на кресло под бра и стал умываться. Я вспомнила, что хотела спросить его кое о чем.
Я подошла к нему и повернула перстень камнем внутрь, чтобы понимать.
— Я хотела спросить… — начала я.
Он поднял морду, застыл с поднятой передней лапой, весь во внимании. Я тихо прошептала: