Если ты простишь
Шрифт:
«...хотите вернуть прежнюю фамилию?»
И тут я сразу включился, удивлённо посмотрев на Лиду. Она ответила «да», уже совсем сжавшись в дрожащий комок, трясясь как заячий хвост, и явно старалась не показывать, что глаза у неё на мокром месте.
Когда речь юриста закончилась, я продолжил чтение договора. А Лида, неловко извинившись, резко вскочила и умчалась в уборную.
Вернувшись через некоторое время, она взяла ручку всё ещё трясущимися пальцами, но тут же выронила её.
—
Лида подняла на меня блестящие от влаги глаза, сильно покрасневшие от напряжения, и еле слышно произнесла:
— Я тебе доверяю.
Юрист хмыкнул и осуждающе покачал головой.
Со второй попытки Лида взяла ручку и подписала документы. А затем и я сделал то же самое.
49
Вадим
Когда мы с Лидой вышли из кафе, я спросил, нужно ли её куда-нибудь подбросить, но она отказалась. Было видно, что ей хочется поскорее оказаться в одиночестве, ну или, во всяком случае, там, где нет меня.
Лиде было невыносимо больно. Это было очевидно. И, если честно, я не понимал в тот момент, как к этому относиться. Было ли мне жалко её? Даже на этот вопрос я не мог ответить однозначно.
Я не стал настаивать и, когда мы уже вот-вот должны были проститься, всё-таки задал Лиде вопрос, который крутился у меня в голове:
— Почему ты решила поменять фамилию?
— Я не имею на неё права, — ответила Лида без малейшей задержки. Значит, это не импульсивное, а вполне взвешенное решение.
Я посмотрел на серое и уже совсем зимнее небо, тяжело вздохнул и кивнул, решив ничего не говорить. Слишком неприятно. С одной стороны, я совершенно не согласен с её выводами, но с другой — кто я такой, чтобы её разубеждать? Это дело Лиды. И если ей так будет легче…
— Поеду за Аришкой.
Мы разошлись в разные стороны.
Как только сел в машину, сразу же написал дочке сообщение:
«Ариша. Позвони маме, если не занята. Думаю, её это подбодрит. П.С. Я тебе ничего не говорил».
В ответ прилетел смайлик, по-военному отдающий честь.
.
Вечером, пока Арина делала уроки, я разбирал бумаги по работе у себя в кабинете.
Настроение было паршивым: эхо сегодняшнего подписания документов ещё не затихло. Я снова коснулся кольца и вдруг понял, что момент настал.
Я наконец могу его снять. Не думаю, что мне станет от этого легче, всё-таки я не Фродо и кольцо совсем не Всевластья. Порой даже наоборот.
Снял. Убрал в ящик внутри стола. Закрыл.
Легче не стало.
Теперь наверняка буду трогать пустой палец, всё-таки привычки так быстро не искореняются.
И только я потянулся к очередной стопке бумаг, как завибрировал телефон.
Определитель номера не смог сказать мне, полезный это звонок или нет. Я сбросил, не желая узнавать это самостоятельно.
Второй звонок. Я снова сбросил.
И тут же пришло сообщение:
«Вадим Юрьевич, добрый вечер. Это Эльвира».
Я успел только подумать: «Какая, к чёрту, Эльвира?» — как вдогонку получил ответ на свой неозвученный вопрос — ещё одно сообщение. А потом она мгновенно перезвонила мне, не дожидаясь, пока я прочту и отвечу, но уже по видеосвязи.
А во всплывающем окне всё ещё висело:
«Жена Эрика».
50
Вадим
На экране появилась Эльвира: острые черты лица, подчёркнутые косметикой, чёткие дуги бровей, узкие губы, подведённые тёмно-вишнёвой помадой, и волосы оттенка «платиновый блонд». Её возраст сложно было определить из-за обилия косметики. Но если бы на спор, то я бы дал ей лет сорок.
— Здравствуйте, Вадим. Если не возражаете, я буду обращаться к вам по имени.
Быстро она от имени-отчества перешла только к имени.
— Не возражаю. Здравствуйте.
— Перейду сразу к делу. Я хочу извиниться за поведение своего мужа.
Чёрт знает почему, но, когда я смотрел на это холодное лицо и слушал, как Эльвира извиняется за мужа, подумал, что, во-первых, она как будто сознательно контролирует мышцы лица, чтобы избежать появления морщин, а во-вторых, она точно хотя бы раз наказывала плёткой своего грёбаного Эрика. Эта мысль почему-то рассмешила меня, но я смог сдержаться и лишь кивнул в знак того, что извинения приняты. Однако Эльвира словно ждала от меня чего-то ещё, поэтому повисла пауза.
— И я готова продолжить сотрудничество с вами.
Когда она говорила, её лицо почти не шевелилось, а рот еле заметно открывался, что не мешало речи звучать чётко и понятно, даже несмотря на лёгкую картавость.
— А муж передал вам наши условия?
— Да. И я согласна на них.
— Хорошо, тогда мои сотрудники свяжутся с вами завтра, — я мысленно порадовался за коммерческого директора, который мне уже весь мозг проел, повторяя про кассовый разрыв.
Снова повисло молчание. Эльвира смотрела неподвижно, будто на лице у неё была маска, и лишь глаза бегали, изучая меня.
Пауза неприлично затянулась, поэтому я решил прервать молчание:
— Что-то ещё?
Лицо Эльвиры немного оживилось, рот растянулся в подобие улыбки, обнажив кончики ровных белых зубов, и чуть эмоциональнее, чем мгновением ранее, она сказала:
— Нет. Это никуда не годится.
— Простите, что?
— Я сказала, что мои извинения за Эрика никуда не годятся. Я хочу извиниться лично, при встрече.
Так, что это началось?
— В этом нет необходимости… — начал я, подумав: «Этого мне ещё не хватало».