Если ты простишь
Шрифт:
В любом случае уронить себя в глазах Вадима ещё ниже я вряд ли смогу, так что… пусть всё идёт как идёт. Посмотрим.
Мы с Вадимом договорились, что будем забирать Аришку из школы по очереди. Вторник выпал мне, и я с удовольствием провела с дочкой пару часов. В среду у Арины были танцы, и Вадим должен был сам забрать её из школы и отвезти на занятия, а потом домой. Я весь день планировала провести на работе, чтобы освободить завтрашний день и отвезти Аришку на английский.
И я никак не ожидала, что дочка напишет мне, когда они с Вадимом будут ехать на танцы: «А папа заболел».
Я уставилась
«Сильно?» — спросила я Арину, отпустив компьютерную мышь. Вадим болел крайне редко, но обычно метко, с температурой под сорок и чуть ли не галлюцинациями. Была у него и ещё одна особенность: только во время болезни мой муж переставал быть совершенным человеком, у которого везде порядок и всё на мази. Он становился рассеянным и сварливым, мог что-то перепутать и о чём-нибудь забыть, не говоря уже о том, что только во время болезни на Вадима нападало то самое состояние, свойственное многим людям, но абсолютно не присущее ему.
Лень.
Когда мой муж плохо себя чувствовал, ему было лень очень многое, в том числе лечиться. И чем хуже было его состояние, тем сильнее оказывалась лень. Поэтому, когда Вадим болел, я брала на себя ответственность и следила за тем, чтобы он вовремя пил таблетки, полоскал горло и нормально ел, а не только целыми днями дрых, забравшись под одеяло. И ведь получалось…
От неожиданности этой мысли я даже слегка удивилась.
Но ведь правда. У меня получалось ухаживать за заболевшим Вадимом. Я ничего не путала, всё помнила, даже иногда что-нибудь готовила… Так, ерунду — яичницу, макароны, бутерброды или пельмени. Я и постель перестилала, если мне казалось, что от неё слишком сильно пахнет потом. Вадим после выздоровления всегда меня хвалил, улыбался и говорил: «Что бы я без тебя делал?» Я воспринимала это как шутку. Всегда воспринимала. Но сейчас…
И правда: что Вадим будет делать без меня? Кто будет следить, чтобы он принимал лекарства вовремя и регулярно ел? Домработница? Маловероятно. Одно дело — заглядываться на здорового мужика, и совсем другое — помогать больному. Арина? С чем-то дочка справится, но если Вадим разболеется…
«Ну, так. Кашляет», — ответила Аришка, и я закусила губу.
Оставшиеся до конца рабочего дня часы я просидела как на иголках. Отпрашиваться не стала — не было смысла, Вадим и Аришка всё равно на танцах. Но я знала, во сколько они возвращаются, и приехала к подъезду своего прежнего дома как раз к этому времени. Посмотрела наверх — света в окнах не было, значит, я не опоздала.
Машину Вадима я узнала задолго до того, как он припарковался на привычном месте. И сразу пошла навстречу, слегка дрожа, но не только от холода — температура сегодня резко упала на десять градусов вниз, — но и от страха перед предстоящей встречей. А ещё от предвкушения.
Я очень хотела увидеть мужа…
До того как двери автомобиля открылись, я заметила, что в воздухе что-то мелькает, и удивлённо
Когда я вновь опустила глаза, из машины уже выскочила Аришка. Подбежала ко мне и крепко обняла обеими руками.
— Мама, привет! — воскликнула она радостно. — А меня сегодня на танцах тренер похвалила!
— Я в тебе не сомневалась, — ответила я искренне, глядя на Вадима, который шёл к нам с непроницаемым лицом. То, что он заболел, я заметила сразу — по более бледной, чем обычно, коже и лихорадочному блеску глаз. Явно температура поднимается. — Я на минуту, честно говоря. Вот, это вам с папой. — Я отдала Аришке пакет, который принесла из аптеки. — Здесь лекарства. Антибиотик, к нему бифидобактерии, чтобы в туалете не сидеть. Полоскание для горла, микстура от кашля, жаропонижающее… И горчичники на всякий случай.
— Спасибо, мам, — серьёзно кивнула Аришка и оглянулась на Вадима, который просто молча стоял и смотрел на меня. — Я прослежу, чтобы папа всё делал! А если завтра не станет лучше, вызовем врача.
— И ешь обязательно, — сказала я с неловкостью, обращаясь уже к Вадиму. — А то ты обычно только спишь. Сейчас, наверное, так и собирался — прийти и лечь спать без ужина.
— Папа и не обедал! — тут же сдала его Аришка. — Не волнуйся, мам, я заставлю его поесть.
— Хорошо, — я кивнула и усилием воли заставила себя перестать смотреть на Вадима. — Я пойду. До завтра, Ариш. Выздоравливай, Вадим.
Дочка тепло со мной попрощалась, муж хрипло прокаркал: «До свидания», и я почти бегом помчалась к автобусной остановке, ощущая, как от взгляда Вадима горит спина.
Понял ли он, что это не попытка всё вернуть? Просто забота. Просто потому что я не могу иначе. Потому что он мне небезразличен. Понял ли? Или посчитал это попыткой разжалобить и заставить передумать, отозвать документы на развод?
Я очень надеялась, что понял. И что Вадим на меня не сердится…
56
Лида
Примерно через час, когда я уже была дома, от Вадима пришло сообщение в мессенджер. Я увидела его содержание ещё на экране блокировки и малодушно думала не открывать, сделать вид, что не заметила. Ответить завтра, например. Или вообще не отвечать.
Но я же решила взрослеть. А взрослые люди не игнорируют сообщения.
«Почему ты устроилась именно в "Интродизайн"?»
Значит, Вадим уже знает. Я третий день там — а он в курсе…
«В "Интродизайне" работает Юля Шишкина, моя институтская подруга. Помогла мне устроиться. Я ходила на собеседования и в другие фирмы, но меня не брали».
Вадим долго молчал, и я уже решила, что вопрос исчерпан, когда от мужа вновь пришло сообщение:
«Алексей Градов — не самый хороший человек в мире. И он будет рад сделать мне какую-нибудь гадость. Будь осторожна».
Я зажмурилась, чтобы не заплакать — слёзы жгли глаза.
Потому что это тоже была забота. Такая же, как у меня, когда я приехала к Арине и Вадиму на две минуты, чтобы просто передать лекарства. Чтобы у Вадима уж точно всё было и ему не пришлось бегать в аптеку или заказывать доставку…