Если ты умер[СИ]
Шрифт:
На него зашикали. Похоже, что парня контузило. Жестами намекнув ему, чтобы ничего не говорил, я помог подняться некоторым, по прежнему пребывающим на полу. Затем добил патронов в магазин дробовика и убедился что все в норме.
— Живее, живее, не спим! — подгонял я ребят, стараясь не терять темпа движения. Не хватало еще чтобы нас зажали в каком-нибудь каменном мешке.
Дальше у нас сформировалась своеобразная тактика, солдаты концентрировали огонь на магах, игнорируя солдат, которыми занимался я сам. Результат был далек от эстетизма, но в целом получилось неплохо, если принять во внимание то, что более потерь с нашей стороны не было… Пока не поднялись по лестнице. Тишина царившая вокруг, казалась материальной и здорово давила на нервы. Тихонько скрипнула петлями дверь, дальше по коридору, затем где-то над нами издали странный скребущий звук перекрытия, высыпав на головы пригоршню деревянной трухи и снова ни шевеления, ни дуновения сквозняка, несмотря на то, что остекление мы попортили основательно, да и входная дверь похоже осталась открытой.
Пара человек осталась позади, у лестничного пролета, на всякий случай. Я же, с оставшимся десятком, двинулся вперед. Внезапный удар холода, заставил меня рявкнуть: "В сторону!", и буквально вжаться в стену. Нечто незримое пронеслось мимо, ударив воздушной волной, чтобы рвануть где-то позади. Кто? Ничего не вижу. Впрочем, в памяти всплыла мудрая солдатская поговорка: "Если сомневаешься — разряди магазин.". Что я и проделал, послав все шесть пуль вдоль коридора веером, в надежде если и не убить, то хотя бы проявить этого шамана. А он не дурак оказался, не только скрылся от зрительного обнаружения, но и щит выставил, не полагаясь только лишь на незаметность. Уже через долю секунды после того как вспышка от удара пули проявила месторасположение мага, я рванул к нему, отправляя в полет один за другим стержни, напитанные не самыми приятными подарками. Похоже, противник попался не только умный, но еще и достаточно сильный, раз уж оказался способен выдержать такое количество попаданий. Поравнявшись с по прежнему невидимым противником, я рубанул палашом изо всех сил по тому месту, где, по моим прикидкам, он должен был находиться. Чертов щит. В руке остался только сколотый огрызок клинка, едва в пару сантиметров от рукояти. Выживу, обязательно объясню местным, что такое концентратор напряжений и где его надо делать.
— К стене, командир!
Крик моих соратников заставил меня шарахнуться к противоположной от мага стене, и туда, где он стоял немедленно ударил залп изо всех стволов. Я даже подивился его силе, выдержать атаку целого взвода, частично лишившись щита, это очень серьезно. Пока же он спешно латал дыры, в надежде, что этот тип не может одновременно держать несколько направлений, я рванулся к нему, оттолкнувшись от стены. Врезался как будто в кирпичную кладку, с той лишь разницей, что через последнюю я едва ли смог бы продавить руку и рвануть гортань мага. В ту же секунду он рухнул на колени, после чего словил еще пару пуль и затих уже навеки.
— Вот дерьмо! — сплюнул на плиты пола седоусый, — живучий попался. Еще немного, и он бы нас всех тут угробил, скотина.
Остатки отряда молча выражали свое одобрение.
— Ладно, осталось немного. Пойдемте, пообщаемся с временным хозяином здешних палат, раз уж мы мимо проходили. — сказал я, вынимая барабан из револьвера. Потом пошарил на поясе и достал еще два. Пустых. В данный момент мне дьявольски захотелось повторить действие седоусого, но не судьба. Поискав взглядом дробовик, только кисло хмыкнул. При падении, я инстинктивно сжал его поплотнее, что вкупе с моим чудесным маникюром привело к тому, что отряд лишился немалой доли своей огневой мощи.
Войдя в кабинет герцога, многие сбились с шага, как будто запнувшись о несуществующий порог. Тху-Чен, коренной выходец провинции Авольса. Невысокий, жилистый мужчина, слегка за сорок. Тонкие аристократичные усы на лице типичного южанина. Безупречный камзол, с богатой вышивкой, я бы сказал — даже чрезмерной. Сорочка, столь же богато изукрашенная кружевами, с манжетами спускающимися едва не до кончиков пальцев, как бы свидетельствовала о том, что обладатель оной никогда не марает руки физической работой. Сидел он за мощным столом ручной работы, даже по виду которого можно было сказать, что второго такого в провинции не найти, спиной к окну и совершенно неспешно вкушал приличный стейк, весом в добрый килограмм, аккуратно отпивая из бокала. Казалось, что вся суета вокруг и в том числе наше вторжение, для него не более чем досадное недоразумение, которое вполне может потерпеть до завершения обеда.
Оторвав взгляд от тарелки и подняв таки глаза на нас, он отложил приборы, взял со стола салфетку, промакнул ею губы, и наконец соизволил изречь:
— Полагаю, господа, конструктивного диалога у вас не выйдет? — и не успели бойцы прореагировать на данную реплику, как по комнате вдруг прокатилась ледяная волна. Визуально это выразилось в том, что для них всех как будто кукловод бросил ниточки разом, так безвольно осели тела. — О! — он выразительно на меня посмотрел. — Кажется это будет интересно.
Здесь я уже вырвал инициативу, нагло пододвинув себе стул поближе к столу, и усевшись прямо напротив него. Глухо стукнул легший на массивную столешницу револьвер.
— Надеюсь не возражаете, если мы немного пообщаемся?
— Занятно, — он побарабанил пальцами по столешнице, — Я то, грешным делом, подумал что вы здесь исключительно в роли тарана, так сказать. Очень интересно. Не ошибусь, если предположу, что вы тот самый неучтенный фактор, который подвел под монастырь все перспективы Ордена здесь?
— Вроде того, — слегка склоняю голову в знак согласия, — А вы, стало быть, местный идеолог этого нелогичного образования?
Тот только хмыкнул, подняв бровь. Задумчиво взял в руки бокал, поболтав остатки вина, и так и не отпив, поставил его обратно на стол.
— Почему же нелогичного? Посудите сами — мы опираемся на чаяния и надежды самого широкого слоя населения. Понятно, что облагодетельствовать всех мы не можем, но задать общее направление, почему нет?
Я только скептически осведомился:
— Не задумывались, почему у вас так плохо с общим положением дел?
Мой оппонент лишь отмахнулся.
— Период становления. Потихоньку утрясется.
— А где же безошибочность Пророка и доказательства верности выбранного пути?
— Не иронизируйте, сударь. Плебсу необходима идеология и твердая рука. Вот увидите, мы еще объединим весь мир!
— Зачем?
Такой просто вопрос, но на него так сложно ответить. Ведь этот товарищ явно не верил в святость своего предводителя, да и на путь Ордена ступил лишь для достижения своих целей. Как я сильно подозреваю — далеких от альтруизма, что он и подтвердил.
— Видите ли. Жаль, не знаю вашего имени. — он сделал паузу, предполагая, что я ею воспользуюсь чтобы представиться, но немного обманулся в ожиданиях, — так вот, в мире много несправедливости. Одни тиранят и эксплуатируют других, с тем чтобы самим так же быть тиранимыми и эксплуатируемыми. Мы это упрощаем. Полностью избежать такого положения дел не получится, но Орден старается свести число таких высокородных к минимуму.
— В число которых, вы разумеется включили и себя?
Тху-Чен только развел руками, демонстрируя, что мол виноват, но как же иначе?