Эсминцы против линкоров
Шрифт:
Теперь же этот корабль проявил себя просто героически. Его командир действовал решительно, и удача сопутствовала ему. В отличие от «Ленинграда» и от самих немцев. Получалось, что в ходе состоявшегося сражения кригсмарине разменяли потопленные русскими легкий крейсер и эсминец на их средний крейсер и лидер эсминцев. При этом, русским удалось повредить еще один легкий крейсер и эсминец, отделавшись поврежденным одним эсминцем. Даже ничью можно присудить с натяжкой! Но, наверное, не назвать и проигрышем. Вот только удовлетворения от такой морской битвы у Редера не было никакого. Как ни поверни, а в активе у русских никак не меньше. При одинаковом числе потопленных кораблей, они за время боя серьезно повредили на один немецкий корабль больше.
Глава 18
Пока в море, примерно в сорока километрах от западной оконечности полуострова, продолжалось
На аэродромах тоже началась суета вокруг бомбардировщиков. Летчики занимали места в кабинах. Техники подкатывали к самолетам на тележках тяжелые бомбы, нагружая ими борта. Звенья краснозвездных истребителей, сменяя друг друга, постоянно дежурили в небе над акваторией. А им на подмогу готовы были взлететь подкрепления, которые пока прогревали моторы возле взлетных полос.
Военная база Советского Союза пришла в движение, чем-то напоминая огромный растревоженный муравейник. Все краснофлотцы и красноармейцы, находящиеся на ней, занимали свои места по тревоге, готовясь к противостоянию. Советские люди старались, как могли, потому что каждый из них понимал, что немецкий флот во главе с новейшим линкором идет в направлении полуострова не просто так. Значит, нужно ждать обстрела из тяжелых корабельных орудий, а то и десанта. Хотя, последнее казалось маловероятным, потому что никаких докладов о наличии у неприятеля барж или транспортных судов пока не поступало. Но, на всякий случай, противодесантную оборону командование базы тоже привело в боевую готовность. Кто знает, что на самом деле немцы затеяли?
Едва поступила информация от субмарины с бортовым номером «Щ-323» об обнаружении немецкой эскадры и о ее курсе в сторону Ханко, как все командиры подводных лодок, стоящих у пирсов этой базы, собрались на совещание. Так получилось, что присутствовал на Ханко в этот момент и сам командующий «Стаи красных акул» Петр Денисович Грищенко, решительный и грамотный командир, недавно произведенный в капитаны второго ранга, получив назначение на должность начальника особого подводного отряда. Грищенко не только окончил Военно-морское училище имени Фрунзе в 1931-м году, послужил на подводном флоте перед войной, но и закончил в сороковом году Военно-морскую академию Рабоче-Крестьянского ВМФ имени Ворошилова. Впрочем, академическое образование не мешало ему быть больше практикующим командиром-подводником, нежели теоретиком, рисующим операции подводного флота только на штабных картах. Подлодка под его командованием «Фрунзовец» с бортовым номером «Л-3», успев завершить модернизацию перед самой войной, уже показала в начавшихся боевых действиях на море отличный результат, перетопив почти половину всех минных заградителей вражеской группы «Норд».
От штаба Грищенко получил приказ немедленно выдвинуться против немецкой эскадры. Действовать предстояло быстро, в кабинетах рассиживаться времени уже не оставалось, а потому он собрал совещание командиров прямо возле пирсов, где покачивались на воде три подводные лодки из его отряда: «Фрунзовец», «Щ-307» под командованием капитана-лейтенанта Николая Ивановича Петрова, потопившего уже два транспорта противника, и «С-7» под командованием капитана третьего ранга Сергея Прокофьевича Лисина, имеющего боевой опыт подводной войны в водах Испании. В базе находились еще и три «малютки», которые базировались на Ханко, но ни одна из них в данный момент не была подготовлена к походу. В отличие от них, особый отряд находился в постоянной готовности к выходу в море. Вот только остальные субмарины из «Красных акул» ушли в другие квадраты Балтики, выполняя боевые задачи. Часть патрулировала возле Моонзунда, часть прикрывала устье Финского залива, а «Щ-323» выследила немецкую эскадру на пути от Аландских островов и следовала за ней.
Петр Денисович сразу довел до остальных командиров боевую задачу, поставленную командованием, не скрывая, что ситуация очень сложная и требует незамедлительных действий. Согласно приказу, поступившему из штаба КБФ, подводникам предстояло атаковать главные силы немецкого флота. И все трое осознавали всю ответственность не только за свои подводные лодки, но и за жизни экипажей. Потому что риск был очень велик, и это все они понимали. Командир отряда спросил:
— Как будем действовать против немецкой эскадры? Есть предложения?
— Предлагаю скрытно выдвинуться из базы в подводном положении, зайти на врагов с разных сторон и попытаться атаковать «Тирпиц» и «Шарнхорст» перекрестными пусками торпед, — сказал Петров, командир «Щ-307».
— Не получится. Это быстроходный линкор, да и крейсера с ним тоже быстроходные. К тому же, их еще и эсминцы прикрывают. И, я думаю, что, немецкая авиация, наверняка, тоже подтянется. А это значит, что нас обнаружат раньше, чем мы доползем в подводном положении на восьми узлах, — произнес Лисин. Он помолчал, а потом добавил:
— Мне кажется, что атака может стать успешной только в том случае, если от базы мы пойдем на сближение с немецкими кораблями в надводном положении, то есть, вдвое быстрее. Иначе нам просто не успеть выйти на рубеж атаки. Немцы в любой момент могут развернуться и уйти. Тогда мы ничего не добьемся, поскольку не догоним их.
Внимательно выслушав командиров, Грищенко сказал:
— Предложение дерзкое, но дельное. Другого выхода и я не вижу. Для атаки нужно сохранить полный заряд аккумуляторных батарей, иначе скорость подводного хода снизится. Именно поэтому, чтобы нам выполнить приказ об атаке на эскадру противника, выдвигаться от базы, действительно, придется в надводном положении. Но, надо понимать, что это, конечно, почти самоубийство. Я прямо сейчас свяжусь по радио с нашими эсминцами. Пусть, когда мы пойдем, они организуют отвлекающую атаку и дымы поставят на наших курсах. За дымами, может быть, получится у нас подобраться поближе к немцам. Тогда, возможно, появится какой-то шанс и для нашей торпедной атаки. Потому приказываю идти навстречу врагу в надводном положении. Будем расходиться веером: «Щ-307» пусть заходит на противника с его правого борта, «С-7» пойдет в атаку с левого, «Л-3» атакует по центру. Пусть немцы рассредоточат свое внимание. На дистанции до цели в шесть миль необходимо начинать погружение. Для атаки использовать самый полный ход и маневрирование. И не потопите случайно нашу «Щуку», которая следом за немцами идет. Вопросы есть?
— А если они нас даже за дымовой завесой заметят и стрелять начнут по нам до того, как мы выйдем на рубеж атаки? Или если их самолеты прилетят и бомбить начнут прямо на переходе от базы, то что делать тогда? Тоже не погружаться? — спросил Петров.
Командир подводного отряда «Красных акул» четко проговорил:
— Учитывая угрозу, нам всем нужно будет наблюдать за обстановкой в надводном положении с особой тщательностью. На мостике у каждого чтобы были по четыре сигнальщика-наблюдателя. Каждому из них поручите сектор наблюдения в девяносто градусов. А командиры и помощники пусть контролируют этих наблюдателей, ведя наблюдение по секторам в сто восемьдесят. Штурман должен отдельно следить за небом, чтобы вражеские самолеты не проворонили. Все остальные пусть находятся внутри в готовности к немедленному погружению. Если же начнется по вам вражеский обстрел, или атакуют немецкие самолеты, то, разумеется, сразу погружайтесь, с первого залпа вряд ли попадут. Нас прикроют не только эсминцы, но и торпедные катера, а также авиация. Разрешаю действовать, исходя из ситуации. Вот только нам никак нельзя допустить, чтобы противник безнаказанно подошел к нашей базе. Это понятно?
Петров и Лисин кивнули, а их командир сказал:
— Тогда отправляемся немедленно.
* * *
Когда советские эсминцы после боя отошли на восток, прикрывшись дымовой завесой, немцы начали спасательную операцию под охраной орудий линкора и линейного крейсера. Тяжелые корабли продолжали маневрирование под прикрытием «Кельна» и новейшего эсминца «Z-26», который не принимал участия в сражении, оставаясь вместе с линкором и линейным крейсером в качестве мобильного резерва. С остальных уцелевших эсминцев спустили шлюпки и катера, с которых спасательные команды начали вылавливать из воды всех тех моряков, кого смогли обнаружить на поверхности в местах гибели немецкого крейсера и эсминца среди плавающих обломков. Попадались в воде и русские моряки с их крейсера и лидера эсминцев. Их выловили всего девять человек. Четверо служили на крейсере «Максим Горький», а пятеро вылетели за борт с лидера «Ленинград» во время взрыва на нем. Большинство уцелевших русских, все же, успели, похоже, подобрать свои.