Эспаньола
Шрифт:
Люди тоже заинтересовали Луиса. Поначалу встречались мужчины и женщины, одетые обычно. Женщины в платьях, поверх юбок белые передники, у многих головы покрыты чепчиками. Мужчины в клетчатых рубашках и жилетках, штанах с широкими штанинами, высоких сапогах. Кто-то был вооружён, кто-то безоружен.
Они встречали всадников с безразличием, но заинтересованно. Всё же нечасто со стороны границы появлялись люди.
Миновали фонарщика с двумя длинными шестами в руках. На конце одного горело пламя и тонкая гибкая трубка, обвив шест пару раз, пряталась за спиной работяги. Там, на лямках был закреплён небольшой баллон с газом.
Проехали ещё дальше, пару раз сворачивали на перекрёстах. Только сейчас Луис понял, что этот город намного больше Санта-Пуэрто. Может даже он сравним с Саргоссой.
Как-то незаметно улицы стали запружены народом. Больше бричек, телеги, попалась пара движущихся паромобилей. Им путешественники уступили дороги.
И люди изменились. Были и привычного типажа, но встречались и богато одетые. Мужчины в котелках, высоких шляпах, расшитые камзолы, строгие брюки. Сапоги эти сеньоры уже не носили, щеголяли в ботинках. Женщины в нарядных же, но простого покроя платьях, с различными прическами, венцом которых неизменно был гребешок.
В этой толпе санта-пуэртовцы и их сопровождающие затерялись и ни у кого не вызывали ни вопросов, ни недоумения. Люди говорили на том же языке, что и санта-пуэртовцы. Впрочем, на Эспаньоле все говорили на одном языке. Разве что по акцентам можно было сориентироваться, с какого края прибыл человек.
Дома стояли вплотную друг к другу, не оставляя между собой ни щелки. Первые этажи начинались в полуметре от брусчатки, к дверям вели лестницы. Поперёк улицы, от окна к окну противоположного дома, натянуты верёвки. Жители сушили на них простыни, рубашки и платья. Впрочем, они не мешали движению, потому что висели достаточно высоко. Достать можно только если встать на лошадь ногами.
Тут же, рядом, располагались лавки, торгующие разной всячиной. Вот продуктовый, в соседней лавке торговали тканями и готовой одеждой. Большие красочные щиты с картинками над входом уведомляли прохожих, чем здесь торгуют. Надо бы своему магазинчику сделать такую вывеску, подумал Луис. А то как-то несолидно получается. И не беда, что каждый горожанин знает, где находится магазинчик Рохеса.
Чтобы войти в любую из этих лавок, не нужно подниматься по лестнице. На противоположной стороне расположился салун. «У Педро», значилось на вывеске между двух кружек с пенящимся пивом. Вход почти открытый, разве что две небольших створки, поскрипывая, качались на петельках. Серьезного препятствия они не создавали, да и вход был практически открыт. Можно заглянуть внутрь не напрягаясь с противоположной стороны улицы. Там, внутри салуна было всё освещено и раздавались какие-то громкие и непонятные возгласы.
Серьёзным препятствием здесь оказался высокий и широкий в плечах силач с угрюмым взглядом. Когда путешественники проезжали мимо, он как раз, не спеша, вышел на свежий воздух, мрачно осмотрел улицу, чуть дольше задержался на путешественниках.
Когда всадники отъехали от салуна подальше, Луис оглянулся. Угрюмый силач провожал их взглядом, как будто заподозрил в них не просто чужаков, а врагов.
Впрочем, подозрительный вышибала был моментально забыт, когда из задумчивости и подозрительного состояния Луиса вывел хлопок ладонью по плечу.
— Смотри, Луис! — сказал Кортес и в его голосе было столько восторга, сколько в момент, когда над Санта-Пуэрто появился дирижабль.
Отряд к этому времени выехал на небольшую круглую площадь с невысоким памятником в центре. Народу здесь было, казалось, ещё больше, а так же пассажирских повозок, несколько из них стояли кучкой в одном месте, а возницы, устроившись кучкой тут же, о чём-то друг с другом беседовали, впрочем, не забывая зазывать желающих куда-нибудь прокатиться.
Объезжал площадь и полицейский конный патруль. И ещё несколько всадников, кто пытался выбраться на улицы, кто, наоборот, выехал на площадь и пробирался на другую его сторону, стараясь не сбить пешеходов.
Кортес же хотел привлечь внимание Луиса совершенно к другому. Над крышами, вдали, на окраине города, а то, может, и за его пределами, возвышались две узкие башенки. У вершины одной из башен висел дирижабль. Отсюда он казался небольшим, на самом же деле был гигантским. Под громадным цепелем еле различалась гондола.
— Видал? — снова спустил с небес на землю Луиса Кортес. — Эх, прокатиться бы на нём.
— Хорошо бы, — согласился Луис.
— Будем передвигаться по земле, — сказала Бланка, услышав друзей. — Гостиница перед нами.
Трёхэтажное здание, не отличающееся от соседних. Маленькие окна, небольшая дверь, ступенек нет. Около входа прикрученный к стене длинный брус для лошадей. Две уже стояли, лениво пережёвывая овёс.
Путешественники спешились и тоже накинули поводки на специальные крючки, чтобы лошади не ушли невзначай.
— А не украдут? — поинтересовался Санчес.
— Здесь за этим следят, — ответила Бланка.
— А нормальной конюшни нет разве? — встрял Кортес.
Бланка молча покачала головой, развернулась и скрылась за дверью в гостиницу. Кортес пропустил Луиса впереди себя, напоследок осмотрев площадь. Лошадь, на которой ехал Рамирес, стола ближе к чужой парочке. Она протянула морду, чужая лошадь сделала то же самое. Прикоснулись носами, фыркнули. Вот и познакомились, усмехнулся Кортес и захлопнул за собой дверь и оказался в небольшом освещённом холле. У правой стены лестница на верхние этажи, напротив стойка, не хуже барной. За ней стоит служащий в белой рубашке и темной жилетке. Взгляд то и дело косился на остальных посетителей, тонкие усики под носом временами шевелились, казалось, самопроизвольно, выдавая эмоции служащего гостиницы. Бланка же вписывала в журнал имена очередных постояльцев. Рядом за всем следил Санчес.
Наконец, Бланка отложила в сторону ручку и подвинула к служащему журнал, потом выудила откуда-то кошель и отсчитала несколько монет.
— Спасибо, сеньорита, — поклонился служащий, смахнул со стойки деньги, после чего выложил три ключа. — Номера на втором этаже, рядом, по одной стороне. Окна выходят на площадь, как вы и просили.
— Благодарю, — кивнула Бланка. — И не забудьте про наших лошадей.
— В обязательном порядке, сеньорита. Ими уже занимаются.
Вслед за Бланкой наверх поплелись остальные.
Расселились быстро и просто: Луис и Кортес в одну комнату, вместе с ними остался и Диего. Бланка единолично заняла следующий номер, остальные поместились в третьей. Санчес не решился отпускать Рамиреса с глаз, хотя тот, в принципе, волен был в любой момент проваливать куда хочет.
Можно было расслабиться. Кортес незамедлительно упал на ближайшую к нему кровать.
— У-ух, как хорошо, — сказал он.
Диего занял вторую кровать, прислонился к стене, прикрыл глаза и сделал вид, что его здесь нет.