Есть ли будущее у капитализма?
Шрифт:
Предлагаемые республиканцами меры жесткой экономии для широких масс и процветания для богатых преподносятся как средство создания рабочих мест, но богатые ведь потребляют не так уж много. Вместо этого они копят, создавая излишки капитала и снижая процентные ставки, что способствует росту потребительских долгов, которые в первую очередь и привели к рецессии. Это угрожает самим основам экономики массового потребительского спроса, на которой покоилось американское благополучие в послевоенную эпоху. Республиканская идеология также все сильнее обращается против науки, что не сулит ничего хорошего для будущего Америки. А ведь республиканцы имеют более сплоченную позицию в отношении экономической политики, чем демократы, главная проблема которых — внутренние раздоры. Это в последнее время позволяло республиканцам диктовать политическую повестку. Республиканцы былых времен отличались сочетанием звонкой идеологической риторики с прагматизмом политических мер. Однако фундаментализм свободного рынка более созвучен американской массовой культуре, чем государственное вмешательство. В период послевоенного бума реальная экономическая политика
У Соединенных Штатов есть и другие слабые стороны. Расходы на армию и здравоохранение более чем вдвое выше доли аналогичных расходов любой другой страны, при этом они дают довольно посредственные результаты как в военных вмешательствах за рубежом, так и по статистике смертности и продолжительности жизни внутри страны. Однако для политиков армия и частная медицина по-прежнему остаются священными коровами наряду с кредо «никаких новых налогов». Потому растранжиривание экономических ресурсов и увеличение государственного долга, скорее всего, продолжат создавать новые трудности. Изъяны во всех четырех источниках социальной власти вполне могут привести Америку к краху. Но мы не можем ничего утверждать наверняка. Американцы остаются очень изобретательными и трудолюбивыми. Их индустрии в целом сохраняют свой динамизм. Не исключено, что американцам еще удастся поправить идеологические, финансовые, военные и политические опоры своего дома. В противном случае, когда доллар утратит статус резервной валюты, американцы больше не смогут так просто брать крупные кредиты, и их армия придет в упадок — если, конечно, они не решатся резко поднять налоги, что кажется маловероятным. Рано или поздно в первой половине наступившего века американской гегемонии придет конец, и он едва ли будет выглядеть прилично.
Но и это не обязательно вызовет системный кризис капитализма. На смену американской гегемонии вряд ли придет какой-то один гегемон, будь то Китай, Индия или любое другое отдельное государство. Сегодня у них астрономические темпы роста, которые неизбежно снизятся до более привычных показателей, как только эти страны достигнут более зрелого уровня индустриального и постиндустриального развития.
Им также придется преодолевать собственные кризисы. Ни одна страна в будущем не сможет сравниться по своему могуществу с Соединенными Штатами в их недавнем прошлом. Человечество вступит в неизвестность, где придется перейти к многополярной политике с участием большего числа различных держав и к согласованной корзине резервных валют. Впрочем, многополярность была нормальным состоянием дел на протяжении истории человечества и сослужила не самую плохую службу мировой экономике. В первой половине XX века многополярная геополитика обернулась исключительно разрушительной войной. Однако ныне появились основания полагать, что межгосударственные войны уходят в прошлое особенно по мере того, как наконец и американцы утрачивают воинственность.
Перечень стран, относительно легко оправившихся от кризиса, укрепляет ощущение, что экономическая власть переходит от старого Запада к успешно развивающимся странам остального мира, включая большую часть Азии. Наиболее правдоподобный среднесрочный сценарий заключается в разделении экономической власти между Соединенными Штатами, Европейским союзом и четырьмя странами БРИК (Бразилия, Россия, Индия и Китай), но при условии сохранения мира во всем мире. В экономиках стран БРИК, особенно России и Китая, государственное регулирование применяется куда больше, чем в большинстве западных стран и особенно США. Именно поэтому в среднесрочной перспективе капитализм, скорее всего, станет более государственническим.
Исчерпаемы ли капиталистические рынки?
Теперь перейдем к долгосрочной перспективе. Я начал со скептического отношения к самой мысли нахождения в капитализме неких генеральных «законов движения», которые регулярно приводят к системным кризисам. Далее я описал крупнейшие кризисы прошлого и настоящего не как единые и системные явления, а как каскады отдельных причинных цепочек, экономических и внеэкономических, которые причудливо накладываются друг на друга, иногда довольно случайным образом. Кроме того, кризисы весьма неравномерно затрагивали различные регионы мира и реагировали на изменения в геоэкономической и геополитической власти. Прошлые кризисы на самом деле не означали слабости всей миросистемы. Скорее, они указывали на географические сдвиги во власти в рамках глобального капитализма и глобальной геополитики.
В этой книге ни Иммануил Валлерстайн, ни Рэндалл Коллинз, говоря о возможном конце капитализма на всем земном шаре, не выводят свои прогнозы из предыдущего или нынешнего кризиса. Вместо этого они выделяют некие постоянно действующие тенденции капиталистического развития, которые, по их мнению, обрекают капитализм в будущем. Утверждается, что капитализм неспособен бесконечно поддерживать необходимые ему уровни прибыли и занятости. В качестве первого аргумента указывается на географические пределы роста возможных на планете рынков. Капитализм неуклонно заполняет всю Землю. Капиталисты развитых стран находили
9
Изначально термин известного географа-марксиста Дэвида Харви, введенный им в работах «Пределы капитала» и «Новый империализм» для описания логики формирования новых географических ландшафтов в соответствии с потребностям капитализма, — Примеч. пер.
По прикидкам Валлерстайна, время от прихода крупных инвестиций в изначально аграрную страну до возникновения там сознательного и организованного рабочего класса занимает примерно тридцать лет, после чего зарплаты идут вверх, а капитал — вон. Таким образом, когда вся Земля заполнится, стоимость рабочей силы вырастет, а прибыль упадет повсюду. Конечно, капиталисты попытаются снизить заработную плату, но теперь им повсеместно придется иметь дело с организованным рабочим классом. Их сопротивление и приведет капитализм к глобальному кризису. Для осуществления этого сценария еще потребуется какое-то время. Пока лишь часть огромного населения Индии и Китая вовлечена в минимально организованную индустриальную или постиндустриальную экономику. На это уйдет более тридцати лет. Кроме того, в Африке или Средней Азии процесс еще даже не начался, так что завершится он не раньше конца XXI века, тем более что по прогнозам население будет расти до конца этого столетия и наибольший прирост ожидается как раз в самых бедных странах.
И все же мне трудно представить себе, как размер Земли кладет предел развитию экономических рынков. Если дешевая рабочая сила закончится, капиталисты, конечно, не смогут получать сверхприбыли из этого источника. Однако более высокая производительность труда и рост потребительского спроса во вновь развитых странах вполне смогут это компенсировать. В результате уже в мировом масштабе утвердится реформированный капитализм с большим равенством и правами социального гражданства для всех. Это будет не конец капитализма, а появление нового лучшего капитализма, при котором население всей планеты будет обладать теми видами прав, которые получили западные рабочие после Второй мировой войны. В конце концов, значительная часть богатств развитых стран создавалась тогда благодаря производству и торговле между ними самими, а не с остальным миром (нефть не в счет). Послевоенный бум был главным образом результатом появления экономики с высокой производительностью и высоким потребительским спросом в самих развитых странах. И он по большей части не зависел от сверхэксплуатации рабочей силы с Юга. Почему подобное не может случиться и в будущем, но в масштабах всего мира?
Кроме того, новые рынки не следует ограничивать географией. Их можно создавать, культивируя новые потребности. Капитализм научился ловко убеждать семьи в том, что им нужны два автомобиля, более вместительные дома, большое количество электронных приборов. Кто-нибудь мечтал об этом пятьдесят лет назад? А чем будут пользоваться наши внуки через пятьдесят лет? Мы не можем предсказать их потребительские пристрастия, но можем с уверенностью говорить о том, что они у них будут. Рынки не ограничиваются территорией. Даже если вся Земля будет заполнена, новые рынки все равно будут появляться. Это, конечно, зависит от того, что сегодня называют «техническим решением» (technological fix). По сути, это то, что Йозеф Шумпетер называл «созидательным разрушением» и считал основой динамичного развития капитализма — предприниматели вкладывают деньги в технические новшества, которые ведут к созданию новых и разрушению старых отраслей. Великая депрессия в Соединенных Штатах Америки отчасти была вызвана застоем в основных традиционных отраслях, в то время как новые отрасли при всем своем динамизме еще не стали достаточно крупными, чтобы поглотить излишки капитала и рабочей силы того периода. Это произошло только во время Второй мировой войны и после ее окончания, когда внезапно высвободился огромный потребительский спрос, сдерживавшийся нуждами войны.
Так что главный вопрос: возникает или вскоре возникнет волна новых технический решений? Есть новые динамично развивающиеся отрасли вроде микроэлектроники и биотехники. Но проблема в том, что пока они не стали достаточно крупными, чтобы обеспечить удовлетворительное решение, особенно для рынка труда на Западе, где новые отрасли, как правило, бывают капиталоемкими, но не трудоемкими. Упадок обрабатывающей промышленности во многих странах Запада породил безработицу, которую новые отрасли не смогли сколько-нибудь серьезно сократить. Новинки вроде компьютеров, Интернета и устройств мобильной связи, увы, не производят столько рабочих мест и источников прибыли, как некогда давали нам железные дороги, автомобили и электрификация. Определенным исключением в последние годы стала лишь Зеленая революция, обеспечившая значительный рост сельскохозяйственного производства, главным образом в бедных странах. Большое значение сыграло и расширение секторов здравоохранения и образования, которые более трудоемки и в которых рабочая сила представлена более образованными представителями среднего класса. Их расширение, вероятно, продолжится, поскольку продолжительность жизни и особенно старости, а также зависимость социального статуса и занятости от образования продолжают расти.