Есть время жить
Шрифт:
– Ну что, дорогой ты мой человеколюбивый друг. Приступим? – Корбин открыл папку, в которой оказалось несколько пачек бумаг, каждая из которых была аккуратно перевязана веревочкой. Он взял верхнюю, развязал: – итак, барон Максимилиано. Поставщик армии. Вот последняя запись. Для нужд армии поставлено двадцать подвод муки. Как думаешь, откуда? Правильно, из его личных владений, по явно завышенным ценам. Ну ладно, не будем ставить ему это в вину – каждый вертится, как может. А вот то, что пшеница была заражена спорыньей – это уже хуже. Погибло, по разным данным, от двадцати до тридцати солдат, отравилось несколько сотен. Назови, по какой причине я должен миловать этого козла? У него, конечно, остались дети сиротами
– Корбин, – Прим быстро пробежал глазами по записям. – Это ведь дело не одного дня – собрать такое досье.
– Скажи лучше, не одного года. И все это я проверил, там нет ничего, что не подтверждалось бы минимум из двух источников. Так что все то, что ты держишь в руках – правда.
– Погоди, но если ты раньше об этом знал, почему ничего не сделал?
– А что я должен был сделать? Наводить порядок в стране – это дело короля, так что все претензии к покойному. Я стал королем – и сразу после этого я начал наводить порядок, вот и все.
– Хорошо. Но неужели виноваты только они? Я ни за что не поверю, что у тебя нет досье на других.
– У меня есть досье на всех, кроме вас, – рассмеялся Корбин. – Разумеется, невиновных нет. Больше того, даже за мной есть кое-какие прегрешения. Ну, не казнить же мне себя самого? А вообще, открою тебе страшную тайну. Тех, кто мне реально мешал, было человек пятьдесят. Я просто брал монетку – и подбрасывал. Орел – плаха, решка – рудники. Если станет на ребро – веревка, а вот если она, подлая, зависнет в воздухе… Ни разу не зависла, кстати. Остальных, которые просто были недостойны своих предков, просто лишу герба – и в солдаты, или на поселение, новые земли осваивать. По моим подсчетам, дворянство у нас потеряет почти треть своей популяции. Ну да ничего – у меня есть, кем их заменить.
– Ты уверен? – прищурился целитель.
– Абсолютно. Незаменимых у нас нет. Был один, и того недавно заменили.
– Это ты про короля?
– Про него, разумеется, – Корбин опрокинул в рот стопку, крякнул, зажевал луком. – Ладно, ешь да пей, а потом отправляемся.
– Постой, – Прим, в свою очередь, опорожнил емкость с божественным нектаром, хрустнул соленым огурчиком и, переведя дух, продолжил, – но разве нельзя обойтись без этого? Зачем столько никому не нужных смертей?
– Почему ненужных? Очень даже нужных, я считаю. Пускай сейчас, украсив столицу виселицами, я заработаю репутацию чудовища и палача, мне плевать. Но зато страну разваливать я никому не позволю. Это – меньшее зло, как ни крути. И не надо мне втирать про ценность каждой отдельно взятой жизни. Никого из тех, кого я отправляю на плаху, с мечом в руке в первых рядах нашей армии я в последнем походе почему-то не замечал.
– Ну тогда хоть Фалека-то помилуй. Он, как-никак, высший маг, и вообще не местный.
– Ну и что? – Корбин налил еще по стопке. – Никто его к нам не звал. К тому же, он заработал приговор сразу по нескольким пунктам.
– По каким? – с интересом спросил Прим.
– Ну вот смотри, – Корбин бодро высосал свою порцию, подождал, пока друг сделает то же самое, и, не закусывая, принялся загибать пальцы. – Во-первых, он участвовал в штурме вашего поместья. Тебя там не было, но можешь расспросить отца и мачеху. Вот тебе и приговор.
– Ну, тогда он, вроде бы, действовал по приказу короля.
– А мне плевать, – Корбин заметно опьянел, сказывались нервное напряжение и бессонная ночь. – Он напал на моих друзей, и тем самым заслужил приговор от меня лично. Далее. Твой отец был когда-то главой Ковена. По нашему кодексу он неприкосновенен. Вот тебе и второй приговор.
– Тогда уж виновен тот, кто его послал.
– Не волнуйся, он тоже свое получит, но твой Фалек тоже думать должен был. Так что этот приговор он честно заработал, не подкопаешься. Дальше. На его совести провокация с целью выманить моих учеников под удар королевских магов. Это уже, как ни крути, враждебные действия против меня лично. А учитывая, что Фалек считал меня погибшим, это еще и подлость. В общем, свой приговор он заработал. Но все это я еще мог бы простить. Списал бы на врожденный дебилизм, насовал бы в чавку да проводил коленом под зад. Но вот то, что он посмел на МОЮ женщину свой хрен поднять, для него смертный приговор при любых обстоятельствах.
Прим хотел возразить – и не стал. Корбин глядел на него уже абсолютно трезвыми и столь же спокойными глазами. Если бы он психовал, ругался, орал, на него еще можно было бы как-то повлиять. Однако Прим слишком хорошо знал Корбина – тот уже принял решение, обдуманное, взвешенное и, с его точки зрения, вполне оправданное.
Между тем Корбин, помассировав виски, улыбнулся:
– Ты не волнуйся. То ли еще будет. Я вот Ковен потрошить начну – тогда и повеселимся.
– Ты что! Зачем тебе это надо? Ты хоть представляешь, какие будут последствия?
– Отлично представляю. Поэтому вот что я тебе скажу, Прим. Будет очень большая драка, результат непредсказуем, и потому беречь семью придется тебе. Прости, я могу погибнуть в этой войне. Но иначе никак – в покое нас не оставят. И вот что еще. Наверняка твой отец постарается мне помешать. Не знаю точно, как, хотя и догадываюсь. По своему он прав, ведь Ковен – это и его детище, но в данном случае повлиять на себя я не дам. Как хочешь, но я не позволю нас убивать.
– Ты думаешь…
– Я знаю. Ковен напал на нас первым, они решили, что могут безнаказанно устанавливать свои правила. Не выйдет! – тут Корбин показал непонятно кому здоровенный кукиш. – Я уничтожу любого, кто рискнет поднять на нас хвост…
– Может, ты и прав, но уничтожать Ковен – не дело. Тут я с отцом согласен. Ковен слишком много значит для нашего мира.
– А тебя никто и не спрашивает. Извини, но твоя задача – не дать остальным влезть в мясорубку, которую я устрою. Все остальное уже решено. Что же касается значения Ковена, то, извини, ты его преувеличиваешь. Маги слишком давно считают себя высшей кастой, и если те, у кого ранг невелик, от народа особенно не отрываются, ты высшие стали для мира, скорее, обузой. Толку от них – чуть, а проблем – в пять слоев и с горкой. Нет уж, этот серпентарий надо перетряхивать уже давно и качественно, а то они жрут много, гадят тоже, и мне это надоело. Никого над собой я больше не потерплю. Точка.