Эстетика Ренессанса [Статьи и эссе]
Шрифт:
_______________________
_______________________
Русская частная опера
Исторические воспоминания
Савва Иванович Мамонтов и художники, составившие Абрамцевский кружок, изначательно имели интерес к музыке и театру в полном соответствии с универсализмом устремлений ренессансной эпохи. Поначалу в доме Мамонтова
Это была глубоко артистическая эпоха, чему начало положили преобразования Петра Великого, его ассамблеи, его празднества, с возникновением очагов культуры в помещичьих усадьбах, не говоря о городах, с зарождением новой русской литературы, живописи, музыки, архитектуры и театра, с расцветом поэзии и искусств до высокой классики. Теперь ясно, это были не иное что, как ренессансные явления русской жизни и искусства, с культом не просто человека, а доброго человека, то есть добра и правды для всех, независимо от сословной принадлежности.
Это был новый гуманизм, вызревший в классической русской лирике и классической русской прозе, подхваченный в музыке и в живописи и разработанный, не без противоречивых крайностей, в литературной критике 40-70-х годов XIX века. Таким образом, новый гуманизм - явление прежде всего сугубо поэтическое, это «лелеющая душу гуманность» поэзии Пушкина, музыки Глинки, театра Островского, словом, явление эстетическое, в котором присутствует и моральное требование гармонии и меры, то есть свободы и справедливости.
Поэтому новый гуманизм смыкается с эстетикой отрадного, что воплощает в себе Серов как личность и всем своим творчеством, как Пушкин, как Мамонтов, как вообще русское искусство и лучшие его представители. Это видно у всех художников Абрамцевского кружка и это же проступает в новых для них видах искусства - в музыке и театре, во что они вносят живопись, достигая синтеза искусств, в котором доминирует человеческий голос. Как некогда во Флоренции, в России рождается заново опера, русская опера.
Русская частная опера (или Московская частная опера), как и Абрамцевский художественный кружок, не просто затея промышленника и мецената, а явление новаторское по своим достижениям и эстетике, эстетике Ренессанса в России. Савва Иванович Мамонтов, будучи всесторонне одаренной личностью, берет на себя, говоря современным языком, роль мецената, продюсера и режиссера. При этом он находит опору у русской живописи и русской музыки, новой и вместе с тем сугубо классической, как сложилась к этому времени классическая русская лирика и классическая русская проза.
Не сознавать отныне, что это ренессансные явления в русской жизни и в русском искусстве, не имеет права ни один историк культуры, ни один искусствовед.
Русская частная опера открылась 9
В первый период - с 1885 по 1887 г.
– в репертуаре Русской частной оперы преобладали иностранная опера и итальянские певцы, и это начинание могло бы вовсе заглохнуть, если бы в связи с Всероссийской промышленно-художественной выставкой в Нижнем Новгороде в 1896 году Мамонтов не возобновил постановки Частной оперы, с переходом к пропаганде отечественного репертуара, с привлечением Федора Ивановича Шаляпина, начинающего на сцене Мариинского театра баса.
Из воспоминаний Шаляпина известно, как неуютно себя чувствовал на столичной сцене артист, подвизавшийся в провинциальных антрепризах без школы и образования. Но его уже высмотрел Мамонтов, будучи в Петербурге, на сцене Панаевского театра в «Демоне» Рубинштейна в роли Гудала и попросил И.Я Соколова (баритон), который уже подписал контракт на летний сезон в Нижнем Новгороде, привезти с собой Шаляпина, который и не знал, что будет делать летом.
Федор Иванович неожиданно для себя оказался на Волге, где он вырос, в кругу Саввы Ивановича Мамонтова и художников Абрамцевского кружка. Мамонтов арендовал городской театр, собрал труппу, оркестр, хор; из Москвы было перевезено все театральное имущество: уникальные декорации, костюмы, бутафория. Он обратил особенное внимание на Шаляпина и им-то занялся, имея в виду предложить ему вступить в труппу Частной оперы.
О становлении певца-артиста в Частной опере Мамонтова оставил в высшей степени знаменательные воспоминания его племянник Платон Николаевич Мамонтов. «Репертуар молодого артиста не был обширен: Сусанин, Мефистофель, Гудал, Гремин, Мельник - вот и все, что знал молодой Шаляпин, начиная свою службу на сцене Частной оперы». Одно замечание Мамонтова: «Федор Иванович, ведь Сусанин не был боярин!» подвигло Шаляпина постепенно освободиться от всякой напыщенности и величавости, с тем и голос зазвучал изумительно. «Драматизм исполнения Шаляпина трогал до слез».
«Спев 14 и 15 мая Сусанина Шаляпин 18-го пел Мефистофеля в «Фаусте» с одной оркестровой репетиции, без каких-либо указаний или поправок Саввы Ивановича. Он хотел видеть, что может Шаляпин дать самостоятельно в этой партии, сценически и вокально более трудной, чем партия Сусанина.
Савва Иванович был удивлен, увидав в Мефистофеле развязного молодого человека, певшего чуть ли не вполголоса, как-то про себя. Все арии были пропеты неуверенно, холодно, еле слышно. Сценически же исполнение было прямо смешно, не к месту, особенно в сцене у церкви, вызвало у публики даже смех».